В 1287–1289 годы Данте поддерживал тесные отношения с Санта Кроче. Именно здесь он узнал идеал чистоты и бедности святого Франциска Ассизского, полюбил его и позднее пространно восхвалял в «Божественной комедии» (Рай, XI, 43 и след.). Он изобразил и борьбу, которая беспрестанно велась в недрах ордена между сторонниками первоначального устава и теми, кто хотел его исправить (Рай, XII). Данте мог знать о полемике между «спиритуалами» и «конвентуалами», группировками внутри францисканского ордена. Одобрял ли он эту полемику? Едва ли, если судить по тому, что он написал в «Божественной комедии» (Рай, XI, XII), по намекам на противостояние серых братьев (миноритов) и черных братьев (или «братьев раскаяния»), — он определенно не одобрял подобного рода эксцессы. [161]

Столь же смешанные чувства Данте испытывал к доминиканцам: безграничное восхищение святым учредителем ордена и раздражение из-за распрей среди его учеников и последователей. Впервые появившись во Флоренции в 1219 году, доминиканцы в 1221 году обосновались в скромной церкви Санта-Мария Новелла, на месте которой в 1246 году начали строить новый, доныне существующий храм, завершенный лишь в 1360 году. Данте мог видеть лишь нижнюю часть его фасада. Кроме того, доминиканцам принадлежал и храм Сан-Якопо (в настоящее время Сан-Якопо сопр'Арно, в значительной мере перестроенный; не путать его с Сан-Якопо ин Кампо Корболини, церковью рыцарей Мальтийского ордена). Во Флоренции, как и повсюду, доминиканцы сумели быстро занять видное место в религиозной жизни. Данте и их упрекал за отход от идеалов их святого учредителя (Рай, XII). Несмотря на это, их влияние, прежде решающее (особенно в период с 1236 по 1254 год, когда в их ведении находилась флорентийская инквизиция), оставалось существенным, хотя сказать, кто в интересующий нас период преобладал — они или францисканцы — невозможно. Тот факт, что доминиканский орден не знал ожесточенной внутренней борьбы, пережитой их собратьями-францисканцами, служит доказательством их большей сплоченности и объясняет причину симпатии, которую они внушали к себе. Способствовало этому и исключительно высокое качество обучения в школе при храме Санта-Мария Новелла (в 1272 году в ней преподавал сам святой Фома Аквинский). Именно там Данте узнал и полюбил философию томизма, составившую интеллектуальный костяк «Божественной комедии» и двух ученых трактатов («Пир» и «Монархия»). В Санта-Мария Новелла Данте мог бы, если бы не был изгнан из родного города, слушать самого знаменитого проповедника начала XIV века — брата Джордано да Ривальто. [162]

По-видимому, все, кто во Флоренции времен Данте интересовался литературой и философией, стремились попасть на проповеди и лекции в Санта-Мария Новелла; простой же народ, столь любезный святому Франциску своей простотой и неведением, с удовольствием внимал проповеди в Санта Кроче, хотя францисканцы отошли к тому времени от изначальных идеалов ордена. Несомненно, Данте отразил в своем творчестве протест и возмущение современников, взволнованных, огорченных и оскорбленных постоянными распрями последователей святого Франциска. В интересующую нас эпоху распри стали особенно ожесточенными: ведь именно в эти годы множество братьев-спиритуалов бежало из монастыря Санта Кроче, спасаясь от преследований. [163]

Наиболее значительными из женских монастырей считались: обитель Санта Феличита, церковь которой была построена в XI веке на руинах храма времен первоначального христианства (та, которую можно видеть в настоящее время, была полностью перестроена в XVIII веке); монастырь Сан-Пьер Маджоре, пользовавшийся привилегией дать приют новому епископу в первую ночь его пребывания во Флоренции, когда он впервые прибывал в город; монастырь ордена кларисс Монтичелли, принимавший вдов и незамужних дочерей наиболее знатных семейств Флоренции; монастырь ордена кларисс, Санта-Мария ди Монтедомини, на Виа Фаэнтина; монастырь доминиканок Сан-Якопо ди Риполи, основанный в 1229 году; монастырь бенедиктинок Сант-Амброджио ин Питти; монастырь августинок Санта-Мария Маддалена, в Борго Пинти. Об этих, как и обо всех прочих женских монастырях, проповедники того времени придерживались не слишком высокого мнения: один из них уверял, что нет женщин, ставших монахинями по зову религиозного чувства, поскольку в монастырь идут или из-за некрасивой внешности, или по бедности. Правда ли, что в женских монастырях царили те вольные нравы, которые описал в своем «Декамероне» злоязычный Боккаччо? В одной из его новелл рассказывается, как некий Массетто из Лампореккьо, прикинувшись немым, устроился работником в женский монастырь поблизости от Флоренции, «весьма славный своей святостью», и вскоре стал сожительствовать со всеми обитавшими там святыми женщинами, включая и аббатису (Декамерон, III, 1). В другой новелле Боккаччо рассказывает пикантную историю про аббатису, которая, желая застать посреди ночи врасплох одну из своих монахинь в объятиях ее любовника, поднимается и в темноте вместо платка покрывает себе голову штанами своего собственного любовника, священника! (Декамерон, IX, 2). Вполне возможно, что в этих фривольных историях отразился антиклерикальный фольклор, общий для западного Средневековья. Тем не менее нравы обитательниц женских монастырей Флоренции времен Данте отличались если не распутством, то известной светскостью: в святых обителях устраивали приемы с песнями и танцами! «Женские монастыри города и его окрестностей рассматривались не как убежище чуждых миру душ, а скорее как респектабельное место проживания для дочерей, которых хотели спрятать от глаз мирян, или на приданом которых хотели сэкономить, или которых не надеялись по той или иной причине выдать замуж, а также для вдов и жен, по политическим мотивам оставленных мужьями». [164]

С давних пор в Италии существовали ассоциации кающихся грешников, из которых и сформировались третьи ордена.

Третий орден францисканцев возник, по-видимому, во время пребывания святого Франциска во Флоренции в 1211 году. Его устав, в 1221 году утвержденный во Флоренции, быстро распространился по всей Италии. Он регламентировал жизнь терциариев, коим предписывалось жить в бедности и строгом воздержании, не носить оружия и не приносить присягу подеста. Позднее, с 1326 года, терциариев освободили от уплаты коммунальных налогов, что немало способствовало привлечению в третий орден францисканцев тех, кто стремился избежать налогового гнета. Этот приток ни в коей мере не снизил благотворного влияния ордена на политическую жизнь Флоренции времен Данте, когда политические антагонизмы ощущались весьма живо, а насилие было повседневным явлением. Терциарии, по цвету сутаны из серой грубой ткани именовавшиеся «серыми братьями», помогали больным и нуждавшимся, занимались благотворительностью. Открытый и для женщин (правда, не сразу: в Санта Кроче они впервые появились только в 1244 году), третий орден францисканцев содействовал развитию мистического опыта и впоследствии испытал посмертное влияние Умилианы да Черки, умершей в 1246 году и похороненной в Санта Кроче; на ее могиле совершались многочисленные чудеса. Но социальное неравенство сказывалось и здесь: четко различались простые «серые сестры», выходцы из народа или мелких горожан, и «баронессы», представительницы аристократии и богатых пополанов. Третий орден францисканцев не избежал общего упадка, став в XIV веке, по мнению некоторых, в частности Боккаччо, «объектом осмеяния и презрения» (но заслуживает ли доверия свидетельство этого старого злослова?). [165]Во времена Данте, который, возможно, и сам являлся терциарием ордена святого Франциска, такого, во всяком случае, не наблюдалось.