Саёри и Фумия спустились по склону и встали у воды. Озеро вело себя странно: кипело, бурлило, от его пузырящейся поверхности поднимались мириады крошечных белых облачков. Покружив по ущелью, они уплывали вдаль, за горы. Словно облакам вдруг стало позволено лететь куда вздумается.

— Счастливы те духи, у кого есть кто-то, кто их помнит. Дух может вернуться к этому человеку в том виде, в каком тот его вспоминает. Вот и я смогла вернуться к тебе. — Саёри положила руку Фумия себе на плечо и улыбнулась. — Я знала, что ты, Фумия, по-настоящему меня любил. Ведь ты постоянно думал обо мне.

Слова Саёри проникали в самую душу. Любимая женщина, кто она? Эта девочка или… Он столько раз видел это во сне. Там он соглашался с ней, но чувствовал какое-то противоречие. Как разобрать, где сон, а где реальность, пока не очнешься ото сна?

Он почувствовал, как Саёри тянет его за руку, и следом за ней вошел в озеро.

— С этой минуты живые и мертвые смогут жить вместе. Теперь смерть не будет концом. Мертвецы будут довольны, ведь Сикоку станет царством мертвых.

Воды было по щиколотку. Саёри повернулась к Фумия и стала стягивать матроску. Под ней ничего не оказалось, и он увидел ее упругую грудь. Она сняла юбку и предстала перед ним совершенно нагой.

Ее худенькое, почти детское белое тело посреди воды казалось прозрачным и делало ее похожей на грациозную цаплю. Она протянула к нему руки:

— Фумия, я хочу стать взрослой…

Белые облака затянули небо, скользили по гребням гор, прятались среди деревьев, ползли по склону. Сигэ беспокойно смотрела с веранды на улицу. Она ни разу не видела, чтобы после тайфуна был такой туман, тем более в летний полдень.

Ясудзо и Тидзуко после обеда отправились в поле проверять ущерб, нанесенный ураганом. Мицуру в школе. Сатоми взяла Такэси и ушла за покупками. В доме стояла тишина.

Сигэ заметила, что во дворе до сих пор стоит серп, установленный против тайфуна. Надо убрать. Благодаря ему буря обошла их дом стороной.

Сигэ подошла к сушилке для белья, к которой был привязан бамбуковый шест с серпом. Развязав веревку, она попыталась снять шест. Он зашатался. Боясь, что шест сейчас рухнет на землю, она поспешно навалилась на него. Внезапно ей показалось, что оберег стал легче. Она оглянулась — шест поддерживал мужчина.

Сигэ хотела поблагодарить незнакомца, но тут же узнала его.

Светлая кожа, вздернутый нос, смеющиеся глаза полумесяцем. Перед ней стоял Такэо. На нем была коричневая рубаха и брюки, которые он часто надевал на встречу с Сигэ. Бывший любовник выглядел реальным и абсолютно живым.

В глубине его глаз затаилась злоба.

— Я не забыл. Не забыл, как ты тогда сбежала.

Бамбуковый шест выпал у нее из рук, поджилки затряслись. Почему Такэо здесь? В голове был туман, она никак не могла собраться с мыслями.

Такэо стал медленно развязывать веревку на конце шеста. Сигэ зачарованно наблюдала за ним, не в силах отвести глаз от его пальцев.

С легким шорохом веревка упала на землю. Такэо взял в руки серп и стал медленно приближаться к Сигэ:

— Как быстро ты забыла, что бросила меня на произвол судьбы.

Сигэ почувствовала, как по ногам бежит теплая струя мочи. Она на секунду взглянула на землю, а когда подняла голову, перед глазами мелькнула серебристая молния.

— Странная погода, — пробормотал парень.

Хинако выглянула в окно. Небо было затянуто тысячами крошечных белых облачков.

— Если это обыкновенные облака, то почему они так быстро плывут? Сроду такого не видел. Позвонить, что ли, в службу погоды и сообщить, что обнаружил новый вид облаков? Может быть, их даже назовут моим именем. Облака Сюнъити Тасиро. — Парень расхохотался.

Всю дорогу он не умолкал ни на минуту. Сначала Хинако думала, что таким образом он старается отвлечь ее от горестных мыслей, но потом поняла, что он просто любитель поговорить. Хинако едва отвечала, но это, похоже, ничуть не смущало его. К концу пути она знала о нем практически все. Он унаследовал крестьянское хозяйство неподалеку от Китано, но, кажется, оно его не слишком обременяло. Доставка домашних солений в лавку у подножия Исидзути была его единственной обязанностью. Под монотонным голосом Сюнъити недавние события казались кошмарным наваждением. Тайфун, воскресение Саёри. Слишком невероятно, чтобы быть правдой. Одно было совершенно точно — вчера они с Фумия занимались любовью. Тело до сих пор хранило его тепло, и ей очень хотелось как можно дольше не расставаться с этим ощущением.

— Твою мать… — Сюнъити резко ударил по тормозам, едва не задев детей, неожиданно выскочивших под колеса. Хорошо, что на шоссе не оказалось других машин. Вслед за детьми на дорогу выскочила женщина и, словно не видя, что малыши едва избежали опасности, бросилась через шоссе. Сюнъити опустил стекло и заорал: — Эй, тетка! Так и коньки отбросить недолго! Поосторожней!

Женщина и дети обернулись к машине, и Хинако поразило странное выражение их лиц. Казалось, они где-то далеко отсюда. Такой же взгляд был у Саёри на вершине горы.

Возмущенно сопя, Сюнъити завел мотор.

Лица женщины и детей показались Хинако знакомыми. Троица остановилась перед небольшим магазином с вывеской «Электроника Китадзоэ», стоявшим прямо у дороги. Мужчина с огромным родимым пятном на носу перед входом выкладывал кассеты на прилавок, но, завидев их, изумленно вскрикнул:

— Минако?!

Увидев лицо мужчины, Хинако похолодела. Вот где она их видела — в теленовостях, в доме Оно. Их показали, когда грузовик сбил насмерть женщину с детьми. Этот мужчина тогда рыдал в камеру и все не мог понять, как такое могло случиться. А это его покойная жена и дети.

Мужчина обнимал жену и детей, по лицу его текли слезы. Ограждение напротив магазина до сих пор хранило вмятину от удара. Эти трое должны быть в могиле…

О нет! Значит, не только Саёри, но и другие мертвецы вернулись в этот мир?

— Где-то здесь должен быть поворот на Якумуру.

Сюнъити свернул налево. Машина выбралась на дорогу, ведущую вдоль Ниёдо к Сакагаве, и побежала вдоль реки. Затянутое белыми облаками небо спускалось все ниже. Сюнъити не переставал удивляться такому сильному туману в разгар лета.

Хинако в оцепенении смотрела из окна на реку. Над ней поднимались клубы белого пара, но самое удивительное было то, что она текла в обратную сторону! Вероятно, ее переполнила вода, сочившаяся из недр Исидзути.

Тот странный мужчина, которого они встретили на вершине, говорил, что божественные духи спускаются с горы. Если боги из Ущелья Богов — это мертвецы, то кто такие боги, о которых говорил он? Тоже мертвецы? По воде души мертвецов спускаются в этот мир и попадают в Ущелье Богов. Там их ждут духи. Дух и душа сливаются воедино, и мертвецы оживают. Таким образом, Сикоку превращается в страну оживших мертвецов.

Хинако бросило в жар.

Неправда. Такого просто не может быть. Это же полная ерунда.

Дорога сделала еще один поворот, и вдали показалась Якумура, окутанная белым туманом.

— Приехали, — сказал Сюнъити.

Небо над деревней было таким низким, что почти задевало крыши домов. Горы, словно хлопком, были окутаны облаками.

И все же Якумура жила своей обыденной жизнью. Туман пронизывала свежая зелень рисовых колосьев. Крыши изб, медленно ползущие велосипеды и автомобили. Дети в школьном дворе играли в бейсбол. Двери деревенской управы хлопали, впуская и выпуская людей. У «Мини-маркета Фудзимото» столпились покупатели, возбужденно тыча пальцами в небо.

Хинако почувствовала себя спокойнее. Что может случиться в этой затерянной в горах деревушке? Просто погода шалит после тайфуна. Во всем мире ежедневно происходят непонятные природные явления. Это туман сбил ее с толку. А семья у магазина электроники — да мало ли таких семей. В конце концов, она могла обознаться. Лицо мужчины едва мелькнуло по телевизору — как она могла его запомнить? Наверняка Саёри тоже была лишь галлюцинацией. Мертвец не может ожить, и точка.