У него было узкое лицо, высокий лоб, орлиный нос, достойный императора, и темные холодные глаза.

— Он остался с лошадьми, мы остановились на верхнем уровне.

— Плохо. Эта ночь полна опасностей. — Он повернулся лицом к палатке. — Идемте, я требую от вас помощи.

— Вы требуете?! — Она подавила гневное возмущение и пошла за ним.

Внутри небольшие висячие лампы освещали три ряда походных кроватей. В железных плошках дымились ароматические травы — попытка отогнать насекомых и заглушить запах болезни. Но за ароматами трав Керен все-таки различила что-то горькое, смешанное с запахом застарелого пота. За больными присматривали еще двое, мужчина и женщина, — они показались Керен придавленными к земле грузом забот.

Человек по имени Рааль Хайдар указал на столик, заставленный мисками, мешочками и заваленный обрывками тряпок.

— Вымойте руки и принесите мне бинты! — скомандовал он, направляясь к одной из кроватей.

Она оглянулась через порог на спящую у костра фигуру, вздохнула и подошла к столику. Некоторые из мешочков она узнала, они принадлежали Сувьель. Их содержимое было выложено на стол рядом со ступкой и пестиком и другими врачебными инструментами. Вымыв руки, она нашла среди этого множества вещей длинные узкие полоски ткани, потом разорвала на такие же полоски самые чистые из кусков материи, которые ей удалось найти, и понесла Раалю целую кипу.

Высокий человек осматривал мальчика, чья обнаженная рука представляла собой сплошную язву. Керен бросила взгляд на эту руку, и по ее телу прошла дрожь.

— Это… это же черный мор.

— Хм… Обычно это смертельно.

— Обычно? От этого же нет лекарств! Ради Матери, мы все в опасности…

Он выпрямился и посмотрел на нее пронзительным взором:

— Бинты, пожалуйста.

Она молча протянула ему ворох бинтов. Он достал из кармана плаща небольшую синюю склянку, откупорил ее и вытряхнул из нее какую-то розовую пасту. Потом разровнял пасту на лоскуте, наложил его и взял еще бинтов, чтобы закрепить повязку. После окончания процедуры целитель вымыл руки и перешел к следующему пациенту, сделав Керен знак следовать за ним.

Они проработали еще не меньше часа, и за все это время высокий маг, как называла его про себя Керен, ни разу не выказал ни сострадания, ни симпатии к тем, кого он лечил. Его взгляд был холоден, движения точны и уверенны; Керен стало интересно, воспринимает ли он своих пациентов как живых людей. Она попыталась заговорить с ним, но он рубанул по воздуху рукой, требуя, чтобы она умолкла. Он даже не посмотрел на нее. Наконец он распрямился и сказал:

— Довольно.

Она хотела продолжать.

— Почему? — спросила она, когда он отошел вымыть руки.

Он стряхнул воду с длинных бледных пальцев, вытер их и только тогда ответил: — Потому что наше время здесь подходит к концу. И почти сразу же она услышала с улицы голоса, один из них принадлежал Сувьель. Керен бросила оставшиеся бинты на стол и пробежала мимо стоявшего с безразличным видом Рааля.

Двое наемников с длинными мечами стояли по бокам не совсем еще проснувшейся Сувьель, еще четверо приближались к палатке. Среди них был генерал и отводящий глаза Домас. Керен взглянула на него, потом на остановившегося неподалеку генерала.

— Брось оружие, и мы не причиним тебе вреда, — произнес тот.

Она не обратила внимания на его приказ, а только по-волчьи оскалилась, не убирая руку с рукояти меча:

— Оставьте в покое мою подругу, и вам тоже никто не причинит вреда.

Генерал только улыбнулся в ответ на эти слова:

— Думаю, ты понимаешь, что у тебя нет шансов, женщина. У меня есть приказ, требующий доставить эту травницу. Если ради его выполнения потребуется убить тебя, ты умрешь.

— Керен, — позвала Сувьель, — не сопротивляйся. Есть другие способы…

Керен не отрываясь смотрела генералу в лицо:

— Кому ты продал нас, наемник? — Она вложила в это слово все свое презрение. — Этим жрецам? Тогда подойди поближе, я не собираюсь подчиняться ни им, ни тебе.

Она выдернула из ножен просвистевший в воздухе меч. Генерал покачал головой:

— Слишком много темперамента, но сильно. Ты могла бы украсить наши ряды, Керен Эшрол. Да и все еще можешь, если проявишь немного сдержанности. Отдай мне меч, и тебя никто не тронет, клянусь.

Керен сплюнула на землю:

— Иди и возьми, шакал!

Лицо генерала исказилось от злости.

— Взять их! — бросил он своим людям.

Но прежде чем они успели шевельнуться, у Керен за спиной зазвучал чей-то голос:

— Стоять! Битвы не будет.

Рааль Хайдар стоял справа от нее, скрестив руки на груди, ветер шевелил зеленые рукава его плаща.

— Не лезь сюда, если у тебя нет меча! — буркнула Керен.

Высокий человек не обратил внимания на ее слова. Он повернулся к генералу:

— Вы совершили серьезную ошибку. Полагаю, вам придется вернуть задаток.

Генерал обнажил свой меч, широкий клинок с выщербленной рукоятью.

— И почему бы это?

— Потому что вы никого никуда не доставите, глупый вояка! — Хайдар оторвал руки от груди, поднял одну из них, выставив вверх указательный палец и прижав большой к остальным, так что они образовали подобие кольца. Он замер на мгновение, глядя прямо на генерала, который несколько растерялся под этим взглядом. — Счастливо оставаться!

Потом он произнес какое-то длинное слово, и мир изменился.

Слово это проникло в Керен. Она ощутила его на своей коже, кости ее запели, легкие превратились в что-то живущее своей жизнью. Она прижимала одну руку к груди, вторая рука мелко дрожала в одном ритме с мечом, который каким-то таинственным способом выскользнул и оказался в ножнах. Она ощущала, что ее волосы шевелятся на голове, а глаза вибрируют в глазницах. Потом слово дозвучало и угасло, а Керен огляделась.

Генерал, Домас и остальные были различимы, но казались лишь призрачными тенями, рыщущими вокруг них и в палатке. Ночная тьма ушла, ее заменило белое сияние, изгнавшее цвета из предметов: из палатки, травы, деревьев, неровного пламени костра. Все казалось сделанным из белого блестящего стекла. Все, кроме ее спутников.

Сувьель с трудом подошла к Раалю Хайдару.

— Что вы сделали? — изумленно спросила она. — Где мы?

Хайдар, все еще с воздетой к небу рукой, огляделся и несколько помедлил, прежде чем ответить:

— Это место известно у нас как Кекрахан. Это одна из нескольких радужных сфер, которая очень тесно прилегает к нашему собственному миру.

— Мы называем их просто Королевствами, — произнесла Сувьель.

Хайдар пожал плечами:

— Я понятия не имею, об одном ли и том же мы говорим. Насколько я понимаю, Королевства суть отдельные миры, где жизнь идет по их законам. А это, — он взмахнул рукой, — некий призрачный полумир.

— И сколько мы сможем оставаться здесь? — Керен была полна нетерпения.

— Не бесконечно, поэтому разумнее всего было бы найти вашего друга, который, насколько я понимаю, ждет вас вместе с лошадьми наверху.

— Откуда вы знаете?

— Когда мы работали в палатке, вы все время думали об этом человеке, Джилли. Мой народ славится своим умением чувствовать подобные эманации, а в вашем случае они напоминали по силе простое бормотание.

— Идемте, — позвала Сувьель. — Я не хочу снова оказаться у них в лапах.

Они вместе двинулись по тропе, ведущей обратно к укреплениям в горе. Это походило на прогулку среди привидений. Несмотря на то что было уже за полночь, многие еще не спали, а сидели возле костров или лежали под навесами призрачными свертками. Когда они подошли к валу, где Барью и его подчиненные играли при свете факела в кости, облезлая собачонка вскочила и принялась яростно облаивать их. Один из часовых швырнул в нее камень, и она с воем умчалась.

Подобное поведение животных повторилось еще дважды: тощий кот бросил добытую им крысу и скользнул в кусты, привязанная к колышку коза принялась бегать кругами и не останавливалась, пока они не прошли.

Джилли разбил свою палатку под нависающей скалой. Когда они подошли, торговец сидел в задумчивости, подкидывая в огонь щепки. Керен улыбнулась, заметив его унылую физиономию, и обернулась к магу: — Вы можете нас вернуть уже сейчас.