Все три Повелителя Теней посмотрели на Бернака, ожидая, что скажет он. Он улыбнулся.

В темной комнате, глубоко под Базиликой, Истрегул Черный Жрец, болтался перед ними в специально сооруженной клетке. Подвешенная на тяжелых цепях, тянущихся из-под потолка, клетка плотно охватывала его тело, оставляя открытым только лицо. Его глаза сверкали и вращались, рот кривился, произнося ругательства и проклятия, но все это происходило очень медленно, а голос был едва слышен, просто невнятное бормотание без смысла и значения. В наложенном на него заклятии время почти не двигалось.

— Я согласен, — объявил Бернак. — Но каковы теперь будут наши цели? Мы бросаем все, что мы делали, чтобы Повелитель Сумерек стал одним целым? — Он по очереди оглядел все лица и кивнул. — Полагаю, нет. Значит, нам придется иметь с ним дело.

— Можем ли мы использовать Переплетения Душ таким способом, чтобы это не повлияло на нашу сущность? — спросил Кодель. — Наверное, необходимо заставить Слуг заняться этой проблемой.

Все головы согласно закивали.

— А пока что, — продолжил Бернак, — необходимо разработать план захвата нашего собственного дома. Наш торопливый брат имел все необходимое, но он умудрился подорвать доверие и уважение кланов и оставить нас ни с чем. Но имеется кое-какая идея.

Гразаан холодно улыбнулся:

— Горла и Кешада.

— Горла и Кешада, — повторил Бернак. — Ясгур и эти повстанцы слишком слабы, чтобы бросить вызов северным правителям, с нашей помощью или без нее. К тому времени, как они ощутят в себе силы, Горла и Кешада будут готовы, а также и наши новые армии. В которых, как утверждают Слуги, будет множество преданных нам душ.

Гразаан и Трэлор переглянулись.

— Мы начинаем прямо сейчас, — объявил Трэлор, и они с Гразааном ушли.

Кодель задумчиво посмотрел на Бернака.

— Ты им веришь? — спросил он.

— То есть выполнят ли они то, что должны? Да. Также я полагаю, они найдут какую-то выгоду для себя.

— Разумеется, — пробормотал Кодель. — Я должен пойти собрать оставшихся Слуг и поручить им разрешение проблемы с Переплетениями Душ.

Он ушел, оставив Бернака с заключенным в клетку Истрегулом и его собственными мрачными мыслями.

«Тебе должно хватить этого, — невольно подумал он. — Мы не станем платить тебе забвением».

Но единственным ответом ему было молчание, глубокое таинственное молчание.