Во время моей работы для Ордена розенкрейцеров в качестве штатного научного сотрудника в период с 1978 по 1980 год произошло несколько важных событий. Во-первых, мне пришлось принять как данность не только то, что я был одновременно ученым и мистиком и что эти два понятия не взаимоисключали друг друга, но и то, что многие великие умы прошлого, такие, как Платон, сэр Фрэнсис Бэкон, сэр Исаак Ньютон, Роберт Фладд, Джордано Бруно, Иоганн Кепплер, Бенджамин Франклин, Николя Тесла и Альберт Эйнштейн серьезно интересовались мистицизмом. Я начал понимать, что, для того чтобы разобраться, что же собой представляла цивилизация Древнего Египта, необходимо сочетать науку (физику) с мистицизмом (метафизикой), и мой подход остается таким же и по сей день. Директор исследовательского отдела Ордена розенкрейцеров, доктор Джордж Ф. Булетца, в то время один из мировых авторитетов в области нейрофизиологии мозга и центральной нервной системы, познакомил меня с работами Р. А. Шваллера де Любица, французского алхимика, математика, философа, основателя символической школы египтологии. Проведенные Шваллером исследования убедили его в том, что цивилизация, которую египтологи нарекли Древним Египтом, называемая еще династическим Египтом, была на самом деле преемницей и наследницей мудрости и знания намного более старой и более развитой цивилизации.

В 1979 году произошли два события, оказавшие большое влияние на мое путешествие. Сначала я открыл для себя труды независимого египтолога и писателя Джона Артура Уэста, в частности его книгу «Змей в небесах». Уэст является одним из наиболее выдающихся сторонников и последователей Шваллера, и эта книга стала лучшим глашатаем его идей и взглядов. В этой работе Уэст впервые представил широкой публике теорию Шваллера о том, что Сфинкс подвергся воздействию воды, а отнюдь не песка и ветра, и поэтому возраст его намного старше, чем полагают остальные египтологи. Эта идея и подтолкнула Уэста к сотрудничеству с геологом из бостонского университета доктором Робертом М. Шохом, в результате чего был определен новый возраст и тип эрозии, столь пагубно повлиявшей на Сфинкса.

Также в конце 1979 года ко мне обратился Хэнк Берсок, в то время член Великой Ложи Ордена розенкрейцеров, и поинтересовался, знакомо ли мне имя доктора Дж. О. Киннамана. Я ответил, что не знакомо, и он дал мне прослушать магнитофонную кассету. На ней было записано выступление доктора Киннамана в середине пятидесятых годов перед небольшой аудиторией в северной Калифорнии (как я позже узнал, все присутствующие были масонами). Во время этой лекции Киннаман упомянул о том, что он в течение более чем сорока пяти лет поддерживал личное знакомство с сэром Уильямом Флайендерсом Петри, великим британским археологом — человеком, которого считают основателем современной египтологии, и проработал с ним в Египте свыше одиннадцати лет. Киннаман утверждал, что долгие годы занимался изучением Великой пирамиды вместе с Петри. Свое выступление Киннаман начал с обычного технического описания Великой пирамиды, т. е. говорил о том, из скольких блоков она состоит, каков ее приблизительный расчетный вес, сколько в ней внутренних камер и т. д. Но в дальнейшем Киннаман мимоходом упомянул о том, что они с сэром Флайендерсом обнаружили потайной вход в пирамиду с южной стороны («нормальный» вход, которым мы все пользуемся в настоящее время, находится на северной ее стороне) и нашли множество комнат и камер, неизвестных остальным исследователям. Киннаман заявил, что им с Петри также удалось найти древние «записи» из Атлантиды и «антигравитационные машины», которые использовались при строительстве Великой пирамиды.

Сказать, что эта пленка поразила меня до глубины души, — значит ничего не сказать. Я сделал для себя копию и прослушивал ее снова и снова. Стало очевидно, что из утверждений Киннамана можно было сделать всего три возможных вывода: либо он был сумасшедшим, либо патологическим лжецом, либо же в его рассказе содержалась хотя бы крупица правды. Занявшись изучением этого вопроса, я установил, что перед смертью Киннаман основал исследовательский фонд, который находился в Лоди, Калифорния. Я обратился к доктору Альберту Дж. Макдональду, исполнительному директору и президенту Фонда Киннамана, и договорился с ним о встрече в начале 1980 года. Доктор Макдональд оказался скромным мужчиной, которому недавно перевалило за шестьдесят, и я убедился в том, что он не был ни сумасшедшим, ни обманщиком. Представить какие-либо доказательства в поддержку заявлений Киннамана он не мог, но предложил мне доступ к архивам фонда, чтобы я смог либо подтвердить, либо опровергнуть заявления Киннамана.

Хотя меня чрезвычайно заинтересовали и увлекли утверждения Киннамана, а собственные мои исследования позволяли мне со всей серьезностью отнестись к возможной правдивости его невероятных открытий, я все-таки оставил этот вопрос открытым на несколько лет и занялся другими вещами. Вскоре, где-то в 1982 году, я познакомился и подружился с человеком, который стал моим партнером в проводимых исследованиях — Робертом М. Ваутером.

Боб, инженер в области акустики и звукозаписи, талантливый музыкант (который недавно стал дипломированным антропологом и археологом), тоже проявлял большой интерес к метафизике, древней истории и египтологии. Мы создали дружеский партнерский союз, кульминацией которого в 1989 году стал проект «Исследований монументов и памятников Гизы». Первоначально проект предусматривал изучение всех возможных источников информации относительно Сфинкса и пирамид Гизы. С того времени масштабы его расширились, что нашло свое воплощение в теориях, изложенных в этой книге, и теперь он называется «Проект исследования земли Осириса», а Боб Ваутер занялся другими изысканиями.

В ходе нашего сотрудничества я познакомил Боба с кассетой и материалом, который собрал о Дж. О. Киннамане. После этого Боб вновь связался с доктором Макдональдом, и мы приступили к полномасштабному изучению жизни доктора Киннамана. Созданный в 1960 году «Фонд библейских и археологических исследований Киннамана» стал впоследствии именоваться просто Фондом Киннамана. Я был директором по исследовательской работе в Фонде Киннамана с 1994 по 1999 год, пока непримиримые разногласия между мной и доктором Макдональдом относительно того, в каком виде Фонд должен представлять результаты своих изысканий, не вынудили меня покинуть эту организацию.

Следующие события обрели отчетливые очертания в ходе исследований, проведенных в последние десять лет, в девяностых годах XX века. Мы с Бобом Ваутером занялись углубленным изучением творений Шваллера, Холла, Эдгара Кейса, Уэста и Блаватской. Из этих работ, и в особенности из теософского трактата Дж. Р. С. Мида «Гермес Триждывеличайший», мы вынесли твердое убеждение в том, что тайная организация адептов, мастеров, посвященных, которые направляли развитие Древнего Египта и унаследовали мудрость и знания от еще более древней цивилизации, в действительности когда-то существовала. В различных источниках этих людей называют Внутренним Храмом, Тайным Братством Луксора, Властителями Потустороннего, Братством Тота, Братством Змеи или же просто Братством. В нас зародилась надежда, что последние представители этой касты могут по-прежнему существовать в Египте, и нам отчаянно захотелось установить с ними связь.

Это стало возможным благодаря событиям исключительной важности. Я обнаружил работы оккультного автора Марри Хоуп. Будучи жрицей Виккан и последовательницей классических традиций мистицизма, в 1990 году миссис Хоуп написала книгу «Древний Египет: связь с Сириусом». В этой книге она упоминает о том, что поддерживает связь с некоей группой людей в Египте, которые до сих пор чтут и хранят старые традиции и обряды. Она назвала эту группу Фондом Аммонита, утверждая, что они не испытали на себе влияния ни ислама, ни коптского христианства и соблюдают традиции и обряды, возраст которых превышает три тысячи лет.