Мы шли, держась за руки. Проходили мимо пустых многоэтажек с темными окнами. В одном дворе, в кустах, обнаружили заброшенную песочницу.

– Откуда все это? – спросила подруга.

– В основном это мои воспоминания, но часто я и сама сталкиваюсь с непонятными вещами. Трудно сказать...

Потом она заметила открытое полуподвальное окно, там светился крохотный огонек и слышались голоса.

– Люди! – встрепенулась Ольга и, бросив мою руку, подбежала к окну.

Вот это она зря сделала. И ведь знала же я: Ольга воспользуется любой возможностью, чтоб только расспросить кого-нибудь из местных обитателей о Ване. Но общение с ними не всегда приятно. Да и не могут они ничего рассказать. В подвале прятались неприкаянные души. Оттуда прямо-таки разило холодом. Они были истощены долгими скитаниями между мирами и теперь, спрятавшись в моем сне, ждали и потихоньку питались моей памятью. Откуда я все это узнала? Да ниоткуда. Инстинктивно почувствовала опасность и не хотела впутывать Ольгу. Надо же было так вляпаться! Сгусток голодного отчаяния потянулся к нам из подвального окна. Раздумывать некогда.

– Тихо! – я схватила ее за руку. – Уходим!

Она послушалась, но нехотя. Мы быстро отступили. Поздно, нас засекли. Сейчас начнется!

– Да кто они такие? – допытывалась Ольга. – Ты их знаешь? Это друзья?

– Ага, как же, – сквозь зубы ответила я.

Голоса слышались все отчетливее.

– Цепью растянулись, – пробормотала я. – Хотят взять нас в кольцо...

И мы понеслись! В жизни я никогда так не бегала, думаю, Ольга тоже. Мы перепрыгивали через кусты, одним махом перескочили песочницу, наткнулись на серую бетонную стену, побежали вдоль нее. Но я понимала: не уйти. Оставался один выход. Дом!

– За мной! – Мы оторвались от стены и побежали зигзагами, благо я отлично ориентировалась. Ольга уже ни о чем не спрашивала, моя тревога передалась ей, и она старалась не отпускать мою руку.

Голоса слышались отовсюду, нас загоняли, как волков. Я уже чувствовала, что дом может быть не спасением, а ловушкой, но все равно бежала.

Мы достигли улицы, пролетели вдоль заборов, я ударила в знакомую калитку, она распахнулась, и мы очутились на бетонной дорожке перед домом. Никто нас не встретил. Это насторожило меня.

– Сюда! – я толкнула Ольгу в палисадник. – Беги на соседний участок, туда не сунутся!

– А ты? – испугалась она.

– Я разберусь!

Я буквально перебросила ее через штакетник, отделяющий мой участок от соседнего, перепрыгнула сама. Ольга пробежала немного и остановилась у колодца. Она смотрела на меня умоляюще. И только в этот момент я вспомнила, о чем хотела спросить ее: меня интересовало, как я выгляжу ЗДЕСЬ. Сама-то Ольга ничем не отличалась от привычной: короткие шорты, топ на бретелях, сланцы... почему сланцы? Еще бы в купальник нарядилась! Я была раздражена, хотя понимала: Ольга здесь ни при чем.

За воротами собрались загонщики. Они возбужденно обсуждали что-то. Радовались, наверное.

Я залегла в неглубокой канаве, вырытой, видимо, для отвода воды в случае сильного дождя или паводка. Совершенно бессмысленное действие.

В палисадник проникли две женщины. Одна из них несмело придвинулась к штакетнику и заметила меня. Я вздохнула. Глупо продолжать играть в прятки, когда тебя видят.

– Маша, Машенька, выйди к нам, пожалуйста, – заскулила женщина. Я вздохнула и встала из канавы. Присмотрелась. Кажется, я узнала ее. Она умерла несколько лет назад, ходили слухи, будто повесилась... Хотя ее семья упорно отрицала. Другая, стоящая поодаль, кривила рот в жалкой улыбке. Ее я тоже узнала. Была когда-то приличной женщиной, правда, сильно пила, пряталась от людей. Умерла, как говорят, «от сердца»...

Я встала, распрямилась, всем своим видом показывая, что не боюсь их. Хотя боялась, конечно, – и за себя, и за Ольгу. В основном за нее. Кто знает, что у мертвых на уме? Вдруг набросятся на нас? Мне, как говорится, по штату положено. А подруга? Без нее было бы проще. Ладно, попробую разобраться. Ведь не отстанут и не уйдут. Некуда им.

– Что вам нужно? – строго спросила я.

– Ничего, только поговорить, поговорить, – просяще затянули обе.

– О чем? – Я уже знала, что поступаю неправильно, но переступила через свое отвращение и, легко отодвинув штакетник, вернулась в палисадник.

– Маша! – закричала Ольга.

– Будь там! – приказала, не оборачиваясь.

Вместо сухой земли под ногами хлюпало весеннее болото. Я провалилась по щиколотку. Дому тоже не нравились непрошеные гости.

– Ой, ой, – засуетились женщины. – Здесь так сыро, тебе лучше выйти на дорожку. Поговори с нами, а?!

Я, с трудом вытаскивая ноги из жидкой грязи, выбралась на бетон.

– Ну, слушаю!

Они тянули ко мне руки, заискивали, спрашивали о чем-то, но так невнятно, стыдливо – не разобрать.

Калитка снова распахнулась, вошла нестарая еще женщина, круглолицая, даже симпатичная, за ней – мужчина, потом еще один...

– Нам бы погреться, – попросила женщина, приближаясь ко мне. – Озябли очень, холодно...

Мужчины топтались рядом, посматривали со страхом и надеждой. Вроде бы стояли на месте, но с каждым мимолетным движением приближались ко мне и тянули, тянули тепло. Еще немного, и я окоченею, потеряю себя и навеки останусь тут.

Шелестели голоса.

– Нас забыли...

– Нас никто не проводил...

– Расскажи, как там?

– Ты видела моих?

– А моих?

Я дернулась, отрывая от себя липкую паутину их жажды.

– Все, хватит!

Они испугались, смутились, отступили. Одна женщина облизывала пересохшие губы.

Откуда ни возьмись появились стулья и табуреты, мертвецы расселись на них, окружив меня полукольцом. За моей спиной – стена дома. Казалось, все пути перекрыты.

– Что же, мы так на улице и будем сидеть? – усмехнулась я. – Давайте хоть чайку попьем, а то мне с вами как-то зябко.

– Чайку? Чайку? – Они зашевелились, переглядываясь. – Нет, не надо.

– Почему же? Я только схожу в дом и вскипячу...

– Не надо в дом, не надо!

– Там плохой чай, – прошептала самоубийца, придвигаясь ко мне. – Заварка дешевая, они всегда покупали самую дешевую заварку. Ты просто так с нами посиди и подругу позови, нам надо побыть с живыми...

Мертвецы, как по команде, повернули головы в сторону Ольги.

– Иди к нам, девочка, – затянула самоубийца, – иди, не бойся...

Я тоже посмотрела на подругу и отрицательно покачала головой. Нельзя было брать ее с собой! Я же знала! Нельзя мертвецов подпускать к ней, она беззащитна. Надо срочно уходить!

Я встала, самоубийца тоже поднялась, меняясь на глазах. Только что она еще была похожа на человека, но сейчас на меня смотрело синее лицо с красными узкими губами. Она вытянулась, длинная, страшная, плащ с капюшоном окутывал ее высоченную фигуру, она склонилась, шевеля губами. Остальные гурьбой бросились к Ольге.

– Маша! – что есть мочи закричала подруга.

– Сгинь, – посоветовала я монстру и начала читать «Отче наш».

Мы вернулись почти сразу. Только что был двор, и наступающие мертвецы, и синяя длинная демоница – все исчезло.

Я лежала на своем диване, еще дочитывала молитву, сухими глазами уставившись в темноту. Рядом тряслась в беззвучном плаче Ольга.

– Ну как? Посмотрела? – спросила я.

Она не ответила.

– И много узнала?

– Я не думала, не думала... – всхлипывала Ольга. – Почему они такие?

– Неприкаянные души, – ответила я, – за них некому молиться.

– И что теперь? Они ведь так и остались там?

– Да...

– И ты все равно к ним вернешься? – испуганно прошептала Ольга.

– Можно подумать, у меня есть выбор.

– Ты очень храбрая! – восхитилась Ольга. – Я бы не смогла! Они такие страшные! А та синяя, она тоже чья-то душа? – Ольга приглушила голос, ей действительно было страшно. Ничего удивительного, превращение и меня напугало.

– Да, тоже, – со вздохом ответила я.

– Поведешь ее на границу?!

– Конечно, если захочет идти. Только, я думаю, не захочет.