– Я знаю. Для меня это было сюрпризом. Я считала его просто очень красивой вещицей.

Минна издала какой-то звук – злость, недоверие, удивление, она сама не знала, что хотела выразить.

– Это был диск с шифром! К документам Коллинза!

– Ш-ш! – Мать приложила прохладную руку к руке дочери. – Успокойся, дорогая. Зачем так волноваться? Я знала, что ты умная. Я знала, что ты разгадаешь мое письмо. Так ты и сделала. И я знала… – Она бросила взгляд на дверь. Обернувшись, Минна увидела, что Фин молча наблюдает за ними. – Ты отлично с этим справишься. Ты всегда встаешь на ноги. Напомни мне, кто этот джентльмен. Уверена, мы встречались, но не могу вспомнить…

Фин откашлялся, собираясь заговорить, но у Минны испортилось настроение, и она не видела необходимости уверять мать в чем-нибудь.

– Он мой любовник, – сказала Минна. – Ужасно скандальная история. Я его соблазнила.

– Ее жених, – сказал Фин, мрачно взглянув на Минну. Она хотела посмеяться над его словами, но он повысил голос: – Финеас Гренвилл, граф Эшмор. Как поживаете, миссис Коллинз?

Харриет смутилась.

– Эшмор, – пробормотала она. Затем, пожав плечами, одарила его улыбкой, которая, уже обращенная к Минне, стала самодовольной и неуместно раздраженной. – Да, – сказала она, – ты всегда приземляешься на все четыре лапы, как кошка, дорогая.

– Он не просил меня выйти за него замуж, – ответила Минна. – Он лжет.

– Это ненадолго, – заметил Фин.

– Всегда приятно встретить человека, готового подтолкнуть вас, если вы колеблетесь, – спокойно сказала Харриет. Ее взгляд миновал Фина и, к ужасу Минны, остановился на Ридленде, появившемся в дверях. И, что еще хуже, он улыбался в ответ.

– Это напомнило мне кое-что, – резко сказала Минна. – Я столкнулась с Робби Томпсоном. Думаю, он вдовец. Он передает тебе самые нежные приветы.

Лицо у матери вспыхнуло.

– Как… интересно!

Настойчиво, с виноватой улыбкой посмотрев на Фина, Минна захлопнула дверцу перед хмурым лицом Ридленда.

– Просто отвратительно, – сказала Минна Эшмору. Они лежали в его постели. Теперь, когда опасность миновала, мама вспомнила о приличиях и настояла на том, чтобы они с Минной вернулись в гостиницу. Подождав, пока она уснет, Минна сбежала.

Про себя она, однако, надеялась, что мама проснется до ее возвращения. Небольшой скандал, может быть, заставит ее вспомнить о здравом смысле. Сейчас она пребывает в самом легкомысленном настроении, довольная, как школьница, тем, что двое мужчин будут соперничать из-за нее.

– Отвратительно, – согласился Фин, но слишком мягко, чтобы это удовлетворило Минну.

– Нет, ну в самом деле! Она затевает флирт в доме, где меня держали в заключении! Где я чуть не заболела, волнуясь за нее. А ты видел, как она благодарила мистера Ридленда за платья, которые он ей подарил? Как будто сто платьев от Уорта могут стоить того, чтобы ее дочь использовали как приманку ради поимки предателя! Когда дело касается мужчин, она теряет голову.

Он засмеялся и сел в постели. Вид его мускулистой груди отвлек Минну от досадных размышлений. Она провела пальцем по его груди, которая так восхитительно прижималась к ее собственной груди всего минут двадцать назад.

– Возможно, разница в том, что она никогда не волновалась за тебя, – сказал он.

Минна убрала свою руку.

– Ну да, это я и хотела сказать!

– Потому что она знала, что в этом нет необходимости, – сказал он. – Ты же слышала ее. Ей лучше, чем кому бы то ни было, известно, на что способна ее дочь.

Когда Минна начала возражать, он с широкой ухмылкой добавил:

– Я не хочу спорить, Минна. Мне совсем не хочется, чтобы Ридленд стал членом семьи. Мистер Томпсон, с другой стороны, может провести агитацию в кулуарах, чтобы выиграть свою кампанию.

Минна вздохнула.

– Да, – согласилась она. – Мы окажем ему всяческую помощь.

Эта мысль подбодрила ее. Чего только не смогут добиться они с Фином, объединив усилия! Они ведь добились вместе хороших результатов. В сравнении с ними ее мать не слишком большой вызов.

Эта мысль согрела ее. Минна наклонилась, чтобы поцеловать его, а Фин прижал ее спиной к постели. На долгое время их языки переплелись, и когда он оторвался от нее, Минна вздохнула.

– Мне так не хочется уходить, – прошептала она.

– Прекрасно, тем более что я намерен на тебе жениться. Точнее, просить тебя оказать мне честь стать моей женой.

Минна почувствовала, как сильно забилось сердце и вспыхнули щеки.

– Но я люблю Нью-Йорк. Не так как тебя, но почти, признаюсь тебе.

Фин насмешливо скривил губы:

– Полагаю, Нью-Йорк больше.

Минна засмеялась:

– О, я задела твою гордость?

Он оперся на локоть, серьезно глядя на нее.

– У нас есть выбор. Я не обязан находиться в Лондоне весь год.

Минна помолчала.

– Возможно, мне понравится в Лондоне весной.

– И мотив, – сказал он. – Титул в большей степени связан с землями на юге. Там отлично растет лаванда.

Вот это новость. Минна вопросительно вскинула бровь:

– Высококачественная лаванда?

– Только такая, – подтвердил он.

– И это было бы твоим приданым?

– Приданым? – Он упал на подушки. – Приданое? Мисс Мастерс, позвольте вам заметить: я мужчина.

Она положила руку между его ног и почувствовала, как он возбудился.

– Я это заметила, – пробормотала она. Он повернулся лицом к ней, в глазах у него заплясали чертики, – Но не вредно напоминать об этом. Кто-нибудь может принять тебя за девушку, вот из-за этого. – Она очень осторожно коснулась рукой его ресниц. Они затрепетали под ее пальцами, и Минна снова засмеялась: – Особенно когда ты ими вот так хлопаешь.

Фин лег на нее, прижав ее руку.

– Тогда тебе нужно знать свое место, – сказал он. – Это ты должна принести приданое.

– Ах вот как? И что вы потребуете от меня, ваше грозное сиятельство?

– Тебя, – нежно сказал Фин и поцеловал ее в губы. – Навсегда. Вы выйдете за меня, мисс Мастерс?

Она намеренно не отвечала, дождавшись, пока он нахмурится и снова поцелует ее в губы.

– При одном условии, – проговорила она.

– Назови его, – выдохнул он.

Минна улыбнулась. Отлично.

– Все ключи будут у меня.