©Заблотский А.Н., Ларинцев Р.И., 2010

©ООО «Издательский дом «Вече», 2010

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

В российском и советском ВМФ всегда придавали большое значение как минному оружию, так и его носителям, в число которых еще в годы Первой мировой вошли самолеты морской авиации, ставшие к началу Великой Отечественной войны одной из основных ударных сил флота. Тема применения мин авиацией ВМФ в годы войны так или иначе затрагивается во многих книгах и статьях. Но вопрос, насколько оно было эффективным и какие реальные потери понесли наши противники от минных постановок с воздуха, до сих пор остается открытым. Поэтому мы попытались ответить на него, сопоставляя опубликованные материалы о войне на море противоборствующих сторон.

Постановки мин с воздуха начались на Севере значительно позже, чем на других флотах. Одной из причин этого явилось отсутствие на первых порах в составе ВВС СФ пригодных для этой задачи самолетов.

Директивой НК ВМФ от 13 февраля 1942 года № нш/58 флотам предписывалось обратить особое внимание на использование минно-торпедной авиации по прямому назначению. Северному флоту ставилась задача производить систематические минные постановки в проливе Магерейзунд, у портов Хаммерфест и Киркенес. Этой же директивой СФ выделялись три ДБ-3ф целевым назначением для постановки мин.

Однако можно предположить, что у командования СФ существовал свой, и при этом негативный, взгляд на возможность минных постановок с воздуха. Косвенно об этом свидетельствует последовавшая вскоре директива наркома от 24.02.42 № 2939. Все же начав минные постановки под давлением сверху, штаб флота выполнял указания Москвы весьма оригинально: мины ставились как будто с таким расчетом, чтобы доказать неэффективность их использования («черепаший» темп постановок, отсутствие массирования по месту, использование светлых полярных ночей). Так единственная групповая постановка (пять самолетов 6-й минно-торпедной эскадрильи 2-го гвардейского смешанного авиационного полка) 15 июня была сразу же зафиксирована немецкими постами наблюдения. Правда, и она прошла не без пользы. Немцы двое суток тралили пролив Магерейзунд, впрочем, безуспешно. Противник предполагал наличие приборов срочности, но, скорее всего, дело обстояло гораздо проще – мины не встали на заданное углубление.

Мир не без чудес: вялотекущая минная война все-таки принесла почти полностью подтвержденный боевой успех. На минах, выставленных 29 марта у входа в Петсамо-фьорд, погиб тральщик М5608 (гибель его на минах, выставленных 21 января катерами МО, все-таки менее вероятна).

За весь следующий, 1943 год, авиация СФ выставила две (!) мины АМГ-1 (одна постановка 20 февраля). Какое-либо разумное объяснение этому факту трудно найти.

Некоторое оживление минно-заградительных операций наблюдалось в 1944 году. Всего Ил-4 поставили на немецких коммуникациях 91 мину АМГ-1, плюс еще около десятка было аварийно сброшено в озеро Средне-Ваенгское (очень высокий процент!). Достоверно зафиксированных потерь на этих минах не установлено. Правда, французский историк Клод Юан относит на счет минных постановок с воздуха гибель двух боевых кораблей – патрульного судна Nki24 и тральщика R304. Однако время и место их подрывов однозначно свидетельствуют в пользу катерных постановок.

Всего за время войны ВВС СФ выставили 111 мин, из которых противник считает вытраленными 35.

КБФ был единственным, чья авиация имела опыт минных постановок в реальных боевых условиях Советско-финской войны. Ему, как и ЧФ, задача на постановку мин с воздуха была поставлена уже в 14 часов 23 июня 1941 года директивой НК ВМФ № нш/150. Предписывалось использовать устаревшие МАВ-1 для демонстрации засорения фарватеров, а «для скрытых постановок с целью нанесения потерь – АМГ-1». Во исполнение этих указаний ДБ-3 из 3-й эскадрильи 1-го МТАП уже 28 июня поставили первые мины в финских шхерах. Там же мины в основном ставились и позднее, не считая разовых постановок у Виндавы и в устье Западной Двины (в постановках участвовали и самолеты 4-й и 5-й эскадрилий того же полка). Кроме МАВ и АМГ были использованы 10 неконтактных отечественных МИРАБ. Кажется, это единственные МИРАБ, выставленные с воздуха за всю войну. Всего в 1941 году было израсходовано 108 мин.

Степень эффективности этих постановок довольно неясна. Сами немцы причисляют к потерям на авиационных минах гибель 23 июля тральщика М3131 в устье Западной Двины. К сожалению, на этом же заграждении подорвался и свой СКР «Туча». Кроме того, ранее считалось, что транспорт «Leontes» (338 брт), погибший у Виндавы 29 июля, подорвался на минах ТМВ, выставленных немецкими торпедными катерами. Данные же о постановках нашими самолетами в этом районе мин МИРАБ позволяют не без оснований пересмотреть эту точку зрения.

Стоит отметить, что во всех отношениях минно-заградительные операции нашей авиации на Балтике в 1941 году отличались в лучшую сторону по сравнению с другими флотами. Однако масштабы этой деятельности позволяли надеяться только на случайные успехи и вряд ли были способны серьезно затруднить использование противником шхерных фарватеров. Особенно если учесть, что чуть ли не половина поставленных мин состояла из устаревших типа МАВ.

1942 год начался директивой наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова о минировании ледовых фарватеров в Або-Аландских шхерах и Финском заливе (мина АМГ-1, сброшенная с высоты 200 метров свободно пробивала 80-сантиметровый лед). Однако операция продлилась всего две ночи, 7 и 8 марта, когда было выставлено шесть АМГ-1 у Хельсинки. Возможно, причиной свертывания постановок послужил трагический случай в первом вылете. Утром 7 марта, при возвращении домой пяти самолетов 1-го ГМТАП (четыре самолета – миноносцы, один выделялся для отвлечения ПВО), два ДБ-3ф столкнулись в воздухе. Один экипаж погиб, со второй машины спаслись летчик и стрелок-радист (правда, только первый смог вернуться в строй).

Дальнейшие постановки были продолжены с конца мая уже по чистой воде. Всего до 27 августа экипажами 1-го ГМТАП было выставлено 94 мины, в том числе 46 английских неконтактных A.МкIV. Достоверных сведений о потерях на этих минах нет. Опять число выставленных мин не соответствовало обширности района постановок.

Следующий год принес как качественные, так и количественные изменения в минно-заградительной деятельности авиации. Во-первых, резко возросло число выставленных мин (448 штук). Во-вторых, подавляющее число мин (318) были английскими неконтактными A.МкI/IV. В-третьих, впервые мины ставились в Таллинской бухте (первая постановка утром 21 февраля, хотя возможности для этого имелись и ранее).

Надо отметить, что немцы оперативно отреагировали на возрастание минной опасности. Для противодействия самолетам-миноносцам в Таллин прибыл крейсер ПВО «Thetis», оснащенный радиолокацией, а в бухте была развернута сеть постов ПМО (противоминной обороны). В восточную Балтику был переброшен отряд 2-й эскадрильи 1-й группы самолетов-тральщиков (2 Staffel, Minensuchgruppe 1) на самолетах Ju-52MS, очень эффективных при тралении неконтактных индукционных мин. Поэтому благодаря принятым мерам немцам удалось удержать потери на минах в разумных пределах.