Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Это мои проблемы, дорогая. — Он отрицательно покачал головой. — И я сам должен их преодолеть. Ты можешь еще немного побыть со мной?

— Ты же знаешь, что я буду с тобой до тех пор, пока ты хочешь этого, — ответила она, глядя ему в глаза.

Рахим наклонился и поцеловал ее, поцеловал так крепко, словно стремился утолить жажду, насытиться ее страстью, зарядиться от нее энергией и этим необычным способом восстановить перед решающей схваткой свои силы. В дверь громко постучали.

— Ох, извините меня, — сказала вошедшая няня. Она покраснела при виде целующихся. — Вас зовет Эбби и хочет вам сказать нечто важное перед тем, как вы… гм… уйдете.

— Хорошо, спасибо. — Рахим был спокоен и учтив.

Он обнял Луизу за талию, и они пошли в спальню девочки. Няня ушла в свою комнату, смущенная увиденной сценой. Эбби ждала их прихода и сразу же набросилась на Рахима.

— Я забыла поблагодарить тебя за то, что ты привез меня сюда. Я так благодарна тебе, Рахим!

— Мне самому хотелось видеть тебя у себя дома. Я рад, что ты смело отправилась в такое длинное путешествие. Перелететь через Тихий океан — не шутка!

— Даже дикие лошади не остановили бы меня. — Девочка улыбнулась. — Я запомню эту поездку на всю жизнь.

— Скажи мне, что бы ты хотела посмотреть больше всего?

— Ты и так очень добр ко мне. — Она подавила тяжелый вздох. — Учитель живописи и все остальное. Мама решила, что Луиза рассказала тебе правду о Картеле, поэтому ты и решил сделать что-нибудь приятное для меня.

— Какую правду, Эбби? — нахмурился Рахим.

Луиза отчаянно замотала головой, но ее сводная сестра упрямо смотрела в глаза султану.

— Я не хочу, чтобы ты считал Картеля виноватым в том, что теперь я не могу ходить, — сказала девочка. — Тебе не надо задабривать меня.

Рахим кивком попросил девочку продолжать.

— Я не сержусь на него. Картель испугался бенгальского огня. Я просто хотела показать ему, а он жутко напугался. Он не знал, что делает мне больно. Думаю, он захотел спасти меня, выбив огонь из моих рук.

У Луизы сжалось сердце, когда она слушала, как ее сестра рассказывала о трагических событиях, ставших причиной махинаций отца с лошадьми султана. Теперь скрывать нечего. Отец, как видно, упустил свой второй шанс. Рахим в задумчивости присел на кровать и сочувственно погладил руку девочки.

— Почему ты не хочешь рассказать мне, как все случилось? — спросил он.

Луиза с замиранием сердца ждала неизбежной развязки. От нее теперь ничего не зависело, и она надеялась лишь на Провидение.

— Понимаешь, был мой день рождения, — с глубоким вздохом начала Эбби свое печальное повествование. — Мне исполнилось восемь лет. Мама была на работе. Миссис Баджер, жена конюха, испекла для нас торт, большой красивый торт, с клубникой, и воткнула в него свечки. Мы с братьями устроили праздник. Зажгли бенгальские огни, надули шары, надели смешные шляпы и дудели в свистки.

— Похоже, вы хорошо веселились, — ободряюще вставил Рахим.

— Да, было очень весело. Но братья, как всегда, играли вдвоем, в игры только для двоих. Они ведь близнецы. — Она поморщилась, думая, что султан не понимает ее. — Мне стало скучно, и я решила отнести Картелю кусок торта и отпраздновать свой день рождения с ним.

— С конем? — слегка поддразнил султан.

— Картель не просто конь, он самый красивый в мире. Он обычно разрешал мне гладить себя, потому что знал, как я люблю его. Я очень часто приходила к нему в стойло и разговаривала с ним. По его глазам я видела, что он меня внимательно слушает и все понимает, ведь он кивал в ответ.

— Да, у него очень умные глаза, — согласился султан.

— Я знаю, что не должна была это делать, папа не разрешал мне. Но был мой день рождения, и я думала, что никто не увидит, если я незаметно пройду к нему. Ведь Картель никому не скажет. И я пошла. Ты бы видел, с какой радостью он съел торт. Думаю, он ему понравился.

— Уверен, что так, — подтвердил Рахим.

— Но потом я зажгла бенгальский огонь, и конь напугался. Он заржал и встал на дыбы. Я хотела успокоить его, но он случайно задел меня копытами и отбросил к стене… — Эбби мотнула головой и передернула плечами, словно отгоняла тягостные воспоминания. — Больше я ничего не помню. Я очнулась только в больнице.

— Думаю, там было совсем невесело.

Девочка выразительно посмотрела на султана.

— Это был сущий ад! Особенно с моими ногами. Я ревела трое суток, когда узнала, что не смогу снова ходить. Если бы не Луиза, я не пережила бы этого.

Рахим посмотрел на Луизу странным, немного детским взглядом, словно удивлялся ее способности творить чудеса.

— Луиза больше всех помогла мне справиться с моей бедой, — настойчиво повторила Эбби.

— Я уверен в этом, — тихо отозвался султан.

— В любом случае, Рахим, Картель ни в чем не виноват, — упрямо повторила девочка. — Все случилось из-за моей глупости и беспечности. Ты совсем не обязан делать что-либо для меня. Тем более что ты и так сделал даже слишком много. — Эбби погладила его по руке. — Знаешь, жизнь не ограничивается только возможностью ходить. Теперь я многое умею, даже больше, чем раньше, потому что научилась думать. И неплохо рисовать.

Рахим покачал головой. Он не ожидал от маленькой девочки такого мужественного отношения к самому страшному, что только может случиться с человеком, тем более с женщиной, пусть еще маленькой, — к инвалидности. Слезы навернулись на глаза Луизы, но она незаметно смахнула их. Эбби не любила, когда она плакала, и сейчас ждала от старшей сестры одобрения.

— Конечно, ты во всем права, Эбби. Ты присылала мне такие чудесные письма! И очаровательные акварели!

Девочка радостно улыбнулась и по-женски кокетливо обратилась к Рахиму.

— Будь начеку, Рахим, ведь я не скажу тебе нет, если ты задумаешь подарить мне еще что-нибудь.

— Эбби… — Лицо султана смягчилось, и он осторожно поцеловал девочку в лоб. — Ты заслуживаешь гораздо большего. Спасибо, что рассказала мне все.

— Просто мне хотелось, чтобы ты знал правду.

— Я все понял. Все-все, — заверил султан, сжав ей руку, и встал. — Отдыхай, моя дорогая Эбби. Мне пора идти. Но знаешь, я подумаю, что бы еще подарить тебе!

Девочка осталась одна, довольная тем, что сказала султану правду. Луиза и Рахим вышли вместе. Она почувствовала некоторое отчуждение с его стороны, словно он надел боевые доспехи. Несмотря на то, что они шли рядом, бок о бок, ей казалось, что она одна. Рахим словно провалился в свои мысли.

— Полагаю, это как-то оправдывает моего отца в твоих глазах, — сказал она, тревожась, что размышляет султан как раз о нем. — Конечно, не полностью, но…

— Твой отец тут ни при чем, Луиза. — Рахим остановился, притянул ее к себе и обнял за плечи, глядя сверкающими, пронизывающими насквозь глазами. — Устами младенца глаголет истина. Господи! Луиза! Забыть все, что было! Жить дальше, как сделала она! И чтобы ты все время была рядом, чтобы помочь. Ты ведь была радом ней. Мне тоже не надо ничего, кроме тебя. Я не буду больше ничего придумывать. Господь вложил мне самое главное прямо в руки.

С этими словами он поцеловал ее в лоб, как и Эбби, и ушел по коридору, ведущему в деловую часть дворца.

20

Банкетный зал дворца семьи Рахима превосходил банкетный зал Пертского дворца всем: и размером, и роскошью. Зеркальные потолки были инкрустированы золотом, капители величественных мраморных колонн, поддерживавших арочные своды, также украшала позолота. Мраморные поля сияли вкраплениями золотого орнамента. В центре зала стоял стол и витые золоченые стулья, обитые атласом.

На Луизе было темно-зеленое платье, купленное Рахимом в Париже. Помня о необходимости соблюдать скромность в мусульманской стране, она надела короткий жакет с длинными рукавами. Изумрудные серьги и колье довершали наряд. Ей хотелось, чтобы султан гордился ею перед своей семьей и всеми присутствующими. Все сидевшие в зале женщины, мачеха Рахима, его сводные и двоюродные сестры, были очень богато наряжены. Они выглядели яркими тропическими птицами на фоне белых одежд мужчин. Худо ли, бедно ли, но Луиза вписывалась в общую картину. За одним лишь исключением: она не принадлежала к их семье, была не из их рода. Даже Стивен Харди не присутствовал на этом предсвадебном собрании. Луиза никак не могла взять в толк, что бы это все значило и чем все это должно закончиться. Рахим, естественно, сидел во главе стола. Она сидела по правую от него руку, напротив дяди, которого в тот день увидела впервые. Рядом с Луизой сидел переводчик. Его специально пригласил Рахим, чтобы Луиза понимала каждое слово речи, которую он собирался произнести.

31
{"b":"145219","o":1}