— Если вы решили отправить меня по ложному следу, можете быть уверены, что еще до вечера лишитесь работы.

Сэм ощетинилась:

— Поскольку у меня осталась последняя сотня долларов, едва ли я сделаю что-то, что подвергнет риску мою работу в «Уборщиках Манхэттена».

«Конечно, вам этого никогда не понять», — произнесла она про себя и внезапно вздрогнула, услышав его негромкий смешок.

— Думаете, я забыл, что значит быть нищим босым мальчиком на Серифосе, которому сызмальства приходилось работать ради куска хлеба?

Саманта внутренне собралась. Он только что позволил ей мельком заглянуть в свое прошлое.

— Помню, что читала нечто подобное об Аристотеле Онассисе, — сказала она.

— Мы начинали довольно похоже.

А Саманта-то предполагала, что Костопулос был богат от рождения и научился манипулировать своим наследством, астрономически увеличивая доходы.

Оказывается, влачивший нищенское существование молодой греческий юноша поднялся до олимпийских высот только с помощью выдержки и решительности. А властные манеры, видимо, сами собой появились.

Внезапно Сэм поняла, что хочет больше знать о нем, но не посмела задавать вопросы. То немногое, что она слышала об этом загадочном человеке, стало ей известно из сплетен в газетах и журналах и от людей, которые работали в одном с ним здании.

Костопулос свернул на университетскую стоянку, нашел свободное место и заглушил мотор.

— Автомобили без разрешения на парковку отгоняют, — предупредила его Сэм.

— Джордж может приехать за нами на лимузине. В данную минуту единственное, что имеет для меня значение, — это та записка. Идемте.

Сэм пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него. Войдя в здание, она с облегчением вздохнула, обнаружив, что секретарша доктора Гиддингса еще не ушла домой.

— Лоис?

Женщина подняла голову.

— Привет, Сэм. Зачем ты вернулась?

При других обстоятельствах Сэм познакомила бы их. Но поскольку ненавидела оказываться в центре внимания и инстинктивно чувствовала, что ее спутник тоже этого терпеть не может, то решила не разглашать, кто он такой.

— Мне надо забрать мой коллаж.

— Ты шутишь? Да в галерее их наверняка больше сотни. Я уже заперла ее и собираюсь домой.

— Это очень важно, Лоис. У меня нет времени объяснять подробности, но я не могу уйти отсюда без него.

— Доктор Гиддингс не примет работу с опозданием, Сэм.

— Она не опоздала. Ты сама зарегистрировала коллаж! Дело в том, что у меня неприятности и я должна кое-что привести в порядок. Я принесу коллаж в понедельник утром. Доктор Гиддингс ни о чем не узнает. Если ты окажешь мне эту услугу, я подарю тебе ту скатерть, которую вышила в прошлом семестре.

Глаза Лоис округлились.

— Ты же говорила, что никогда с ней не расстанешься.

Сэм украдкой бросила взгляд на Костопулоса.

— Я... я передумала.

Лоис проследила, куда смотрела Сэм. Понизив голос, она сказала:

— Слушай, он невероятен. Я имею в виду, сногсшибательно фантастичен. И где только ты его отыскала?

— На работе. Лоис, пожалуйста, помоги мне.

— Тебе действительно так важно получить обратно свой коллаж?

— Да. Это вопрос жизни и смерти.

Озадаченная секретарша громко вздохнула и вытащила ключ из ящика стола.

— Хорошо. Иди забирай его.

— Спасибо! — Сэм перегнулась через стол и обняла женщину. — Мы не задержим тебя надолго.

С ключом в руке Сэм быстро пошла через зал, Костопулос следовал за ней.

— Что именно мы ищем?

— Я... если я более или менее хорошо выполнила работу, вы должны без труда его найти.

— Это какая-то загадка?

— Не совсем. Просто я надеюсь, что он бросится вам в глаза.

Саманта щелкнула выключателем. Костопулос огляделся по сторонам и вперил в Сэм саркастический взгляд.

— Я уже вижу дюжину проектов, которые меня совершенно ослепляют, — проворчал он. — И который тут ваш?

Чертенок озорства побуждал Сэм заставить чопорного магната самого напрячь мозги, но она решила не рисковать.

— Я вам намекну. Мой будет единственным, который заговорит с вами лично. То есть... — ее голос прервался, — если... мне удалось достичь цели.

Его лицо потемнело.

— Не тяните время, мисс Телфорд.

— Хорошо. Я решила изобразить здание вашего офиса.

— То есть?

— Ваше здание — самое красивое в городе, блестящего кремового цвета с ярко-синим элементом орнамента. Поскольку я работаю там каждый вечер, то решила использовать его в качестве темы для моего проекта. Но я заполнила дом людьми, чтобы он не выглядел таким одиноким.

Он изумленно взглянул на нее:

— Одиноким?

— Да. У каждого здания есть свое «я». Ваше напоминает мне легендарный греческий храм: великолепен, но недоступен. Я поместила во всех окнах людей, чтобы сделать его более счастливым местом.

Сэм снова дала волю своему языку!

Время от времени она ловила себя на том, что украдкой бросает на него взгляды. Костопулос изучал произведения выпускников, и его интерес не был поверхностным. Ее это не удивило. Настоящий любитель искусства вроде него не мог оставаться равнодушным, видя пусть странные, но очень интересные работы.

В полном молчании они продолжали просматривать один за другим разноцветные холсты. Сэм уже начала сомневаться, здесь ли ее проект, как вдруг услышала тихое восклицание Костопулоса.

Она обернулась как раз в тот момент, когда он вытащил из кипы один из коллажей и пристально вгляделся в него.

— Вы сделали это из клочков бумаги? — недоверчиво спросил он.

Так и не поняв, понравилось ли ему ее произведение, Сэм тихо ответила:

— Да.

Возникла неловкая тишина.

— Где моя записка?

Грубый тон вопроса не удивил Сэм. В конце концов, она в самом деле взяла бумажку из его офиса, пусть даже валявшуюся на полу.

— Она в правом верхнем окне.

Сэм подошла ближе и указала на бумажку дрожащим пальцем. Костопулос вперил в девушку изумленный взгляд.

— Странно. Это же мой офис.

— Я... я и понятия не имела, — пролепетала она. — Это просто совпадение.

— Вот как? — усомнился он.

Слава небесам, что в этот момент в галерею заглянула Лоис.

— Ты уже нашла проект? Я сейчас закрываю.

— Д-да, — произнесла Сэм с запинкой. — Мы идем. Спасибо, Лоис. Я твоя должница.

— Только не забудь вернуть его обратно до восьми в понедельник утром. Иначе доктор Гиддингс может отложить защиту твоего диплома.

— Вы получаете диплом? — спросил Костопулос, когда они вышли из здания и снова уселись в его машину. Коллаж был помещен в багажник.

Сэм потупилась и убитым голосом ответила:

— Через неделю, считая со вчерашнего дня. Но если мой преподаватель узнает, что я сделала, мне придется повторно прослушивать курс.

— Не волнуйтесь. Если произойдет худшее, я сам объясню обстоятельства вашему преподавателю.

Она покачала головой:

— Сомневаюсь, что вы сможете повлиять на доктора Гиддингса. Большего упрямца во всем свете не найти.

— Посмотрим, — буркнул Костопулос. Вдали показалось здание его компании, и Саманта запаниковала.

— Мистер Костопулос... мне нужны специальные инструменты, значит, надо ехать в мою квартиру. Если вы меня там высадите, то успеете на назначенную встречу. Я позвоню вам, как только закончу.

— Какой у вас адрес?

Довольная, что он так быстро согласился с ее предложением, она с облегчением вздохнула.

Сэм ни за что не смогла бы работать, если бы Костопулос стоял за спиной и заглядывал ей через плечо. И волновал ее не столько результат, сколько присутствие этого широкоплечего красавца.

— У следующего светофора поверните налево. Моя квартира на южной стороне, в середине дома. Движение такое скверное, что вам лучше высадить меня на углу.

Когда он замедлил ход перед светофором, она потянулась к дверной ручке, но дверца не открывалась. Сэм повернула голову.