Положив на колени короткий дробовик, Егерь сидел в салоне старого «Форда» модели «Гранада», стоящего на газоне возле Варшавского шоссе. На соседнем сиденье лежал потертый портфель с длинным ремешком. Внутри, кроме прочих любопытных и экзотичных вещей, находились три световые гранаты.

Вскоре мимо должна была проехать машина с двумя одержимыми, которых Егерь собирался уничтожить. Именно такова была его роль в Пси-Фронте. Мало кто из представителей человеческого рода отдает себе отчет в том, что на планете идет война, но война не явная, тайная. Однако кое-кто это все же понимает, и Егерь, то есть отставной подполковник КГБ Захарий Павлович Егоров, был одним из таких людей.

Он занимался уничтожением одержимых на территории СНГ и был лучшим охотником евроазиатского региона.

Он знал: его миссия сверхважна. По сути, она священна.

С недавних пор у Пси-Фронта появился конкурент, который называли «Комитетом». Его сотрудники тоже выискивали одержимых, хотя даже не подозревали, кто это на самом деле такие. И не уничтожали их – исследовали! Вместо того чтобы стереть заразу с лица планеты, копались в ней, стимулировали к развитию, надеясь поставить на службу себе.

При мыслях об этом глаза Егеря мрачно сверкнули. Такие предатели человечества даже хуже самих одержимых, хуже силы, что подчиняет себе людей… Ничего, когда-нибудь Пси-Фронт разберется с КАСом, и неважно, какие силы в правительстве опекают Комитет.

Раздался звонок. Егерь достал из кармана плотного брезентового плаща «Моторолу» с противоударным влагонепроницаемым корпусом, включив, поднес к уху. Лишенный интонаций синтетический голос сообщил ему, что машина с двумя одержимыми не проедет по шоссе. Произошла авария, одержимые сбежали. Случилось это где-то в трех-пяти километрах от места, где Егерь устроил засаду. След уже взят – беглецы движутся на юг, к Плещееву, то есть постепенно удаляются от шоссе. Вероятно, их ведет третий человек – не одержимый.

Плохо! Впервые после побега группы Жреца, случившегося больше месяца назад, Комитет решился перевезти двух одержимых на новое место. В подвалах КАСа до них не добраться, только сейчас Пси-Фронт получил шанс разделаться хотя бы с двумя из семерых – но если касовцы снова поймают их, то упрячут надолго. Беглецов необходимо перехватить и «стереть» прежде, чем посланные в погоню оперативники их догонят.

Егерь убрал дробовик в чехол, висящий на ремне под плащом, в котором он напоминал неряшливого туриста. Охотник понятия не имел, кто с ним говорил. Голос сперва попадал на сервер, где сообщение переозвучивалось программой, и Егерь знал только, что собеседник – один из агентов-внедренцев Пси-Фронта. Скорее всего, он (а может, и она) работал именно в КАСе, иначе каким образом смог так быстро узнать, что машина с одержимыми попала в аварию?

Поправив чехол, чтобы короткий приклад дробовика не упирался в подмышку, Егерь накинул на плечо ремешок портфеля, надел круглую шерстяную шапочку с подкладкой из фольги и вышел из машины.

Сверившись по наручному компасу, он двинулся наискось от шоссе. Сзади лилось приглушенное свечение ночной столицы, в темноте вокруг горели редкие огни. Подполковник в отставке Захарий Павлович Егоров шагал быстро и ровно, ветерок шевелил выбивающиеся из-под шапочки густые спутанные волосы с нитями седины. Выражение лица было отрешенным, Егерь редко моргал и глядел прямо перед собой. Глаза поблескивали в темноте.

В Пси-Фронт Захарий вступил вскоре после реструктуризации КГБ. 3 декабря 1991 года боготворимый одними и презираемый другими первый Президент СССР М.С. Горбачев подписал знаменитый указ «О реорганизации органов государственной безопасности», чем и положил конец спецслужбе, которая через три года отпраздновала бы свое пятидесятилетие. Именно в Пси-Фронте Егерь обрел смысл жизни, утраченный после развала Советского Союза. Теперь он жил ради единственной миссии: освобождения человечества. Егерь посвятил ей всего себя, свои поступки и устремления, став предельно хладнокровной и сосредоточенной личностью. Обычных человеческих слабостей в нем почти не осталось, желание уничтожать одержимых выжгло их – Егерь был равнодушен к вкусной еде, не интересовался женщинами, не любил кино, не читал книг, кроме тех, что могли помочь делу, не имел хобби, привязанностей, увлечений… Его жизнь состояла только из охоты, слежки и убийства.

На счету Егеря было почти два десятка «стертых», среди них – четверо подростков и трое детей. Он не жалел ни о чем. Миссия требует жертв, человечество важнее отдельных его представителей.

Варшавское шоссе осталось позади. Шагая размеренно и быстро, Егерь с северо-запада приближался к большой, давно заброшенной фабрике. Там мигал стробоскопический свет, гудела толпа молодежи, и гипнотический ритм технотранса бился в бетонных коробках пустых цехов.

С севера к этому месту бежал санитар, только что догадавшийся стащить с себя и выбросить в канаву забрызганный кровью белый халат, а за ним спешили двое молодых людей в серых пижамах, похожих на кимоно.

Следом, отставая меньше чем на километр, двигались двое оперативников Василия Караулова, техник с «нюхачом» и четверо бойцов в камуфляже из касовской бригады быстрого реагирования, вооруженные служебными «глоками» и компактными складными пистолетами-пулеметами.

Очень скоро всем им предстояло сойтись в одной точке.

7 суток до Контакта

– Стой! Ответь на мои вопросы! – Парень, который все никак не мог вспомнить свое имя, попытался ухватить санитара за плечо, но тот на бегу вывернулся.

По пути он сбросил свой халат, оставшись в синих джинсах и белой рубашке. Двое в пижамах-кимоно бежали за ним. Впереди ритмичные всполохи разных цветов выхватывали из темноты силуэты зданий.

– Кто ты такой?

– Паша я! Ты же сто раз меня видел!

– Я тебя не помню! Я вообще ничего не помню!

Это заставило санитара сбиться с шага, и он удивленно оглянулся на беглецов.

– И ты тоже?

– Да! – закивала девушка. – Что мы делали в той машине, почему она врезалась?.. Ты убил охранников? У одного из глаза торчал скальпель, а на твоем халате была кровь!

– Наверное, у вас амнезия, последствие искусственной комы… – забормотал Паша, – или препарата, которым я вас разбудил. Послушайте, если сейчас я начну все рассказывать, нас схватят! Я один из вас, я тоже аномал! Жрец сказал, что поможет развить мой дар! Я всегда знал, всегда – у меня есть дар, только скрытый! – Санитар ударил кулаком по ладони, затем указал на девушку: – Как у тебя!

Они спешили через поле, где стояли ржавые остовы автомобилей, валялись шины и всякая рухлядь. От шоссе поле отделяла железная ограда, впереди высились бетонные кубы, до них было недалеко. Музыка стала громче – однообразный, неживой ритм. Свет мигал в такт ему, переливался и дергался, будто припадочный.

– Я – один из вас! – повторил Паша с напором. – Но мой дар пока не проявился.

– Один из кого? Кто мы такие? – спросил парень.

– Вы что, даже этого не помните?

– Как меня зовут? И ее?

– Я не знаю имен, – отмахнулся санитар. – Вы сами вспомните. Память вернется, я уверен, скоро. Надо только выйти из стрессовой ситуации, успокоиться.

– Все, больше не могу. – Девушка остановилась, тяжело дыша. – Нужно отдохнуть.

Санитар, сделав еще несколько шагов, тоже остановился.

– Нельзя нам тут оставаться! Поймите, у них «нюхач», он как пес – чует след по запаху. Они точно знают, куда мы направляемся!

Вместо ответа девушка прикрыла глаза и обхватила себя за плечи. Парень нагнулся вперед, тяжело дыша, уперся ладонями в колени.

– Голова опять кружится, – пожаловалась она.

Санитар, окинув взглядом поле позади, всплеснул руками.

– Мы опередили их совсем не надолго и уже в третий раз останавливаемся! Ведь догонят же!

– Но куда мы спешим? – спросил парень.

– В схрон, который для нас оставил Шут. Мы с ним встречались, он вернулся и сразу исчез, только передал информацию от Жреца. Ну же, бежим дальше! Вы что, не верите мне? Ведь я один из вас!