– Так что там насчет группы Токарева? – спросил Мишка с энтузиазмом. – Еще одно офигенно жуткое событие, и произошло оно прямо здесь, на косе, по которой мы едем, так, Капитан? Ты ж шебутной, вечно нас во всякие такие места тянешь.

– Это ты у нас шебутной, – возразил Артур. – Помолчи, дай Стасу рассказать.

Миша смолк – Артура он уважал, тот был чуть ли не единственным человеком, способным унять болтливость толстяка.

– Рассказывай уже, – бросила Ксюха, продолжая мять эспандер.

Она, как и Боря, редко открывала рот. И сейчас заговорила только чтоб поддержать Артура… да и села она с ним рядом по своей инициативе, это Стас четко просек, когда устраивались в машине. Выходит, Ксюха до сих пор к Артуру неровно дышит? Ведь так мучилась перед выпуском… Интеллигентный, мягкий Артур мог быть с людьми иногда слишком, на взгляд Стаса, жестким – и робкую девичью любовь Ксюхи отверг с ходу, не раздумывая.

– Капитан, ну! – прикрикнул Мишка.

– Я рассказываю, рассказываю. – Стас вел микроавтобус по обочине, чтобы объехать глубокую яму посреди дороги. – В общем, второе событие произошло в шестьдесят первом году. Токареву был двадцать один год, остальным по девятнадцать-двадцать, три девчонки, три парня. Все – студенты из Ленинграда. На лыжах, зимой, недельный поход. Должны были заночевать на этой косе, утром идти по льду через озеро, потом – до Олонца, оттуда дать телеграмму начальнику своего туристического кружка… но телеграмма не пришла. Через два дня их начали искать, ну и нашли палатку на конце этой косы.

Дорога круто повернула, и Стас навалился на руль.

– Палатка в двух местах была распорота, вещи разбросаны, тел нет. Начали искать. Мороз и сильный ветер затрудняли поиски… Первыми отыскали Токарева и одну девушку, не помню, как звать. Они лежали возле небольшого кострища, в двухстах метрах от палатки, Токарев прямо головой в нем, обгоревший, девушка рядом. Потом – еще двух парней. В подробности вдаваться не буду, в общем, они замерзли, но на телах были необычные раны. Определили, что один из них, Павел Дюганов, залез на дерево, свалился…

– На какое дерево? – перебила сообразительная Яна.

– То-то и оно – на сосну. Тут везде сосны.

– Но там же…

– Да, в нижней части ветки не растут. А была зима, ночью мороз около тридцати, руки у Дюганова наверняка задубели. Но исхитрился залезть на эту сосну – какая сила его заставила? Ну вот, а дальше… – Стас замолчал, привстав на сиденье, когда между деревьями слева мелькнуло синее. – О, подъезжаем! У основания коса шириной в пару километров, а тут, видите, сузилась, теперь метров сто, не больше. Значит, скоро остановка.

– А где палатка той группы стояла? – с подозрением осведомился Мишка, все щелкающий своим ножиком. – Небось на том месте, куда едем? Колись, Капитан! Ты не мог пройти мимо такой возможности!

– На том, – кивнул Стас. – Хотя точно я не уверен, но увидим. В Интернете читал протокол с описанием, фотографии видел, надеюсь, узнаю его.

– Ты про остальных членов группы расскажи, – подал голос Артур.

– Да, остальные… В общем, еще двух девушек нашли далеко в стороне, на самом конце косы. Одна лежала головой во льду, лицо прямо в него вмерзло. У нее не было глаз. А другая – еще дальше на льду, в километре. И…

– Постой, почему не было глаз? – перебила Яна, и на этот раз ее голос был не таким звонким.

Стасу ничего не оставалось, как пожать плечами.

– Я не знаю. Читал разные версии, по одной – лед возле берега был тонким, упав, девушка пробила его головой, а потом лежала столько, что вода вымыла глазные яблоки, когда те начали разлагаться. В озере ведь течение есть.

– А по другим версиям? – спросил Мишка.

– Да там бреда много всякого. Это ж Сеть… на такие темы уфологи набегают, конспирологи, всякие эзотерики. Кто-то утверждает, что на основе путаного заключения медэксперта можно решить, что глаза у девушки были выжжены кислотой, другие – что она сама их вырвала.

– И мы едем туда, где это произошло, – заключила Алена.

Голос у нее был совсем тихий, Стас едва разобрал слова сквозь гул мотора.

– Ну да, туда и едем. Это ведь интересно, разве нет? Мишка, сдвинься наконец, ты же ее совсем зажал.

– Ну ты даешь, Капитан! – Мишка отодвинулся. – В такое место старых друзей и подруг привезти!

– А мне интересно! – с вызовом ответила Яна.

Она всегда была отчаянной, всегда бросалась в бой, поддерживала Стаса во всяких авантюрах, лезла за ним хоть на подъемный кран, хоть в подвал брошенного дома…

– Но какие выводы из всего этого сделала милиция? – спросил Артур, поправляя очки. – Заключение следствия?

– Дело закрыли, а в заключении было сказано, что «группа столкнулась с действием непреодолимых природных сил»… Как это перевести на человеческий язык? Я не знаю.

– Но если все из палатки разбежались в разные стороны, значит, их что-то напугало? – принялся вслух размышлять Артур. Он любил строить логические цепочки и на основе их делать выводы – «умозаключать», как иногда с уважительным смешком называл это Мишка. – Если отбросить всякую фантастику, то причина какая? В палатке их что-то напугало.

– Или кто-то, – сухо добавила Ксюха, продолжая сжимать эспандер.

Артур кинул на нее взгляд, помедлил и сказал:

– Имеешь в виду, один из них напал на других?

Ксюха молча глядела в спинку сиденья перед собой. Стас возразил:

– Про это тоже писали. То есть писали, что такого не могло быть. Мол, группа проверенная, ходила в походы уже несколько раз, да и не мог ни один из них так напугать остальных шестерых, чтоб часть выскочила из палатки через выход, а другие схватили ножи и прорезали полог, да все рванули наружу полуодетые… Кстати, было установлено, что ткань разрезана именно изнутри.

– Но что-то их напугало, такая ведь картина складывается? – напирал Артур.

– Да. Что-то, вдруг появившееся в палатке, или нечто снаружи… Или, может, какое-то излучение? Ультразвук? Еще что-то…

– Маньяк! – заговорщицким шепотом выдал Мишка.

– …Или снежный человек, палаточный полтергейст, беглый заключенный. Но только все свидетельствовало за то, что источник панического ужаса возник именно внутри палатки, а не снаружи, и они сыпанули от него во все стороны.

– Тогда излучение, – заключил Артур. – Направленное излучение. Инфразвук определенной модуляции вызывает панику, это известно. Они разбежались и, полуголые, на тридцатиградусном морозе, быстро замерзли. Ночь, наверное, еще пурга – все понятно.

– Не все, – коротко бросил Боря.

Сзади воцарилась тишина. Вода озера сквозь деревья была видна все лучше – ширина косы в этом месте едва ли превышала пятьдесят метров, а значит, пора сворачивать к берегу и выгружаться. Дорога исчезла, теперь они ехали между сосен, которые смыкались все теснее. В лесу было сумрачно, а вот на берегу, отсюда хорошо видно, – яркое солнце, волны плещутся о берег, блики играют на воде, песок золотится… Представляя, как друзья будут ставить палатки, а он в это время запалит костер, Стас сказал:

– Да, не все понятно. Например, совсем неясно, почему в черепе Токарева, командира группы, была трещина от глазницы до виска – простым падением ее не объяснишь. Почему у Любы Коротковой, той, которая осталась без глаз, были вывихнуты четыре пальца правой руки, то есть просто согнуты в другую сторону, а еще – почему в брюшной полости Дюганова нашли…

– Прекрати! – вдруг зло сказала Алена. – Поверни, езжай назад!

Стас бросил на нее взгляд – нет, не злая, она выглядела скорее испуганной.

– Развернись, пожалуйста, – повторила она.

– Зачем, мы ведь…

– Развернись, – угрюмо сказал Боря.

Все сразу зашевелились, Мишка заерзал на сиденье, Яна оглянулась.

– Почему? – спросил Стас. – Зачем разворачиваться?

– Думаешь, это хорошая идея – ночевать в месте, где умерли те монахи, а потом группа Токарева?

– Да по-моему, хорошая, – ответил Стас, начиная злиться.

В конце концов, ну что за чушь! Да, погибли здесь когда-то люди – и что? Не верит же Борис, в самом деле, на полном серьезе во всякую чертовщину. Ладно – Алена, она такая… поэтичная натура, но приземленный реалист Боря почему с ней согласен?