— Не волнуйтесь, он вас не тронет, — заверил его Роберт, входя следом за собакой. — Вы поймете, какой он дружелюбный и послушный пес, и быстро подружитесь.

— Я бы предпочел, чтобы он находился где-нибудь подальше от меня, — возразил Дэвид.

Роберт приказал собаке не подходить к гостям и спросил Элеонору:

— А вы, мисс Смит? Вы тоже боитесь собак?

— Нет, я была бы очень рада подружиться с ним.

Роберт пригласил собаку кивком, и пес подошел, виляя хвостом. Элеонора протянула руку, и он сначала понюхал ее, а потом позволил себя погладить.

— Как его зовут? — спросила Элеонора.

— Пэддингтон. Коротко Пэдди. А это Джесси. — Он кивнул на кошку. — Они хорошие приятели. Часто играют вместе. Но если он переходит границы, Джесси умеет дать ему сдачи.

Пэддингтон прижался к Элеоноре, показывая, как ему приятно, когда его гладят. Элеонора рассмеялась.

— Я уже вижу, что ты не страшный. Просто добряк.

— Это точно, — подтвердил Роберт. — Несмотря на то, что прежние хозяева плохо с ним обращались, он все еще любит людей и не обозлился на весь мир. Надеюсь, вам понравились ваши комнаты? — вежливо спросил Роберт у Дэвида.

— Да, очень неплохо, — признал тот. — И все-таки я не понимаю, зачем нам непременно нужно оставаться здесь? Мы прекрасно смогли бы выполнить работу и будучи…

— Я уже ясно дал понять: я хочу, чтобы вы всегда находились на месте. Так будет намного выгоднее, чем ездить каждый день в город. Слишком много времени будет тратиться впустую.

— Но поскольку это наше время, мы вправе тратить его, — продолжал борьбу Дэвид с воинствующим видом. — Ездить туда и обратно намного лучше, чем торчать тут каждый день.

— Что ж, если вы более не в состоянии выполнить условия, о которых мы договорились, вы можете в любую минуту вернуть мой чек и уехать, — ответил Роберт сдержанно и холодно.

Дэвид стал белым, как мел.

— Нет, я вовсе не хотел сказать, что мы хотим расторгнуть наш договор. Конечно, мы останемся и выполним работу.

— В таком случае, раз уж вы так ненавидите сельскую жизнь, для вас же самих будет лучше как можно скорее закончить работу. Прежде чем пойти обедать, я хотел бы показать вам комнату, которую я хочу оборудовать под свой офис, и коротко расскажу вам, каким бы я хотел его видеть. Тогда вы сможете спланировать работу уже сейчас.

В эту минуту, к большой радости Элеоноры, появился дворецкий и объявил, что обед уже готов.

— Спасибо, Томпкинс, мы скоро подойдем, — ответил Роберт. Зато Пэддингтон не стал задерживаться. Он тут же встал и деловито последовал за дворецким.

— Пришло самое драгоценное для него время, — объяснил Роберт. — Миссис Томпкинс кормит его на кухне.

Дэвид допил виски, все трое встали, и Роберт проводил гостей в дом. Проходя мимо ванной, он криво усмехнулся.

— Раз уж вы гладили мою плешивую тощую кошку, вам, наверное, стоит помыть руки перед едой?

— Спасибо, — пробормотала Элеонора и прошла в красиво отделанную ванную, сгорая от стыда за Дэвида. Ему стоило бы последить за своим языком.

Когда она вышла из ванной, Роберт и Дэвид уже выходили из кабинета, успев, видимо, что-то обсудить. Дэвид был мрачен, как туча, Роберт выглядел недовольным.

— Вы не забудьте, что я сказал про освещение, — предупредил Роберт строго.

— Не забуду, — отрезал Дэвид. — Но я считал, что вы платите мне за то, чтобы я давал вам ценные советы.

— Я плачу вам за то, что я хочу.

Элеонора вздохнула. Снова между ними раздор. Хозяин дома молча проводил их в прекрасную столовую. За столом, где могли сесть более двадцати человек, было накрыто на троих.

Роберт помог Элеоноре сесть, вежливо выдвинув для нее стул, кивком показал Дэвиду сесть напротив, а сам занял место во главе стола.

Дэвид выглядел полностью выбитым из колеи, ошеломленным столь официозным приемом и неловко ерзал на стуле.

— Мне кажется, нам здесь не место, — выдавил из себя Дэвид. — Я полагал, что мы будем есть в кухне с прислугой.

Роберт Керрингтон улыбнулся.

— В доме осталось только трое слуг. Джэксон, садовник, и Томпкинс с женой. У них отдельная квартира.

— Да, для такого большого дома, как ваш, это действительно немного, — заметила Элеонора, стараясь поддержать разговор.

— Много работы с землей, там нужны руки и управляющий, чтобы следить за всем, а в доме достаточно и троих. К тому же в рабочие дни я всегда нахожусь в городе. Да и из всего дома только половина сейчас жилая. А пять комнат для гостей в основном пустуют.

Всю оставшуюся часть обеда они проговорили о доме и о поместье. Дэвид скучал и чувствовал себя неловко. Когда обед был завершен, он быстро встал, давно ожидая этого момента.

— Что ж, сейчас уже можно заняться вашим будущим офисом, поскольку вы дали понять, что вам нужно. Я пойду сделаю первые наброски. Как вы верно подметили, чем скорее мы завершим работу, тем лучше.

Элеонора собиралась пойти вместе с Дэвидом, но Роберт Керрингтон произнес:

— Я так понимаю, мисс Смит вам не понадобится? Я собирался показать ей оставшуюся часть дома.

Дэвид покачал головой.

— Пожалуйста. Я всего лишь набросаю план: что куда пойдет и что нужно заказать в первую очередь. Это займет не больше двух часов, и я справлюсь один.

— Вы уверены, что не хотите выпить с нами кофе? — предложил Роберт.

— Нет, спасибо. Хотя я бы не отказался от бренди. Я бы хотел взять с собой, если можно.

— Пожалуйста, — сухо ответил Роберт.

Дэвид не постеснялся налить себе приличный бокал. После этого без лишних слов вышел.

Элеонора подумала о том, что помолвлена и собирается замуж за человека, которого любит, и в то же время сходит с ума от одного присутствия того, кто ей даже не нравится.

Девушка случайно подняла голову и заметила, что Роберт смотрит на нее. Блеск его глаз говорил, что он догадывается о ее мыслях.

— Итак, вы готовы к обзорному туру? — спросил Роберт, когда они допили кофе. Элеонора кивнула и поднялась. Как она ни старалась оставаться спокойной, она не могла не чувствовать близость Роберта. Он стоял рядом, высокий, необыкновенно мужественный. — Если вы не возражаете, мы начнем с жилой части, а напоследок оставим самое интересное.

Голос, вырвавшийся из ее груди, показался ей чужим, сдавленным, едва слышным.

— Звучит очень заманчиво.

В жилых комнатах дома, с черными дубовыми полами и белыми стенами, царил безмятежный покой. Элеонора снова почувствовала, что старый дом приветствует ее.

Кроме этого, она постоянно ощущала, что Роберт Керрингтон не сводит с нее глаз.

После осмотра жилой части Роберт открыл дверь в другую комнату. Она была совсем не похожа на остальные, длинная и пустая.

— Это мастерская моего деда, — объяснил Роберт Керрингтон.

Справа были окна почти во всю длину стены, с левой стороны располагались деревянные скамейки, а на полках — всевозможные картины. В конце комнаты одиноко стоял пустой мольберт.

— Мой дед, конечно, не Ван Гог, но он очень любил рисовать.

— А что он рисовал?

— Пейзажи, натюрморты, портреты. Некоторые портреты очень неплохие. Например, вот этот. Хотя он никогда не выставлял его.

Роберт Керрингтон взял картину с ближайшей полки, развернул пленку, в которую она была завернута, и Элеонора увидела портрет девочки. У нее были длинные волосы, почти до плеч, серые глаза и лицо в форме сердца. Элеонора смотрела на картину, склонив голову набок, и широко улыбалась.

— Хотя техника исполнения оставляет желать лучшего, ему каким-то образом удалось передать ощущение юности и безудержной радости, вы не находите?

Элеонора согласилась. Картина просто излучала счастье.

— А больше вас ничего в ней не поражает? — спросил Роберт.

— Она очень похожа на меня, — медленно произнесла Элеонора. — Глаза очень похожи, но у меня никогда не было таких длинных волос, да и, судя по одежде, это пятидесятые годы.