— Мой жених тоже очень любит Лондон. Он ни за что не согласился бы уехать оттуда.

— Ах, если бы Джон был такого же мнения. — Леди Алленби поспешно поднялась. — Я надеюсь, вы извините меня, но мне пора. Мой муж предпочитает, чтобы я встречала его дома, когда он возвращается с работы.

— Что ж, до свидания. — Роберт вежливо встал попрощаться с ней. И леди Алленби поспешно вышла, так и не притронувшись к чаю.

Роберт сел на свое место.

— Твой чай уже остыл. Давай я налью новую чашку.

— Нет, спасибо. Я обычно не пью чай, — призналась Элеонора. — Предпочитаю кофе.

— Тогда почему ты не сказала? Это же не преступление. Я и сам люблю кофе. Наверное, это связано с воспоминаниями о детском доме?

— Ты угадал. Там нам давали какую-то бледно-серую жидкость, которую они называли чаем. — Элеонору передернуло от этого воспоминания.

— Неудивительно, что тебя теперь воротит от чая, — сочувственно сказал Роберт. — Хочешь, я закажу кофе?

— Нет-нет, не беспокойся, я обойдусь. — Элеонору до глубины души тронул его понимающий взгляд. — К тому же мне кажется, тут странно заказывать кофе. Посмотри, все пьют чай.

— Ну и что? Мы всех шокируем.

Роберт заказал два кофе официанту, на лице которого отразилось крайнее удивление.

— Каково твое впечатление о леди Алленби?

— Мне показалось, что она чем-то обеспокоена. Несмотря на ее положение в обществе, она не кажется самодостаточной, счастливой женщиной. Мне жаль ее.

— Тебе? Жаль ее? — Роберт был явно удивлен.

— Возможно, это немного дерзко с моей стороны — жалеть женщину, у которой есть все, что она только может пожелать, но все равно. Мне кажется, она несчастлива в браке.

— Еще бы, — согласился Роберт. — Сэр Джон всегда считался в обществе человеком с тяжелым характером. Он тиран, как в работе, так и дома. И там и там он правит с кнутом в руках. Но она все равно вышла за него, даже, несмотря на огромную разницу в возрасте.

Элеонора была удивлена слышать такое от Роберта. Она считала его чутким человеком, сейчас же в его тоне не было сочувствия.

— Ну, может быть, они любили друг друга.

— Я уверен, что о любви тут и речи не было. По крайней мере, с ее стороны.

— Может быть, она плохо знала его до брака. А потом было уже слишком поздно.

— По ее же собственному признанию, она прекрасно знала, что он из себя представляет — бессердечный, эгоистичный диктатор. Ни для кого не было секретом, что и первую свою жену он держал в ежовых рукавицах.

— Так если она знала все это, почему же вышла за него замуж? — высказала Элеонора свои мысли вслух. — Как ты думаешь?

— Мне не нужно думать. Она сама рассказала мне, почему.

— Это очень старая история. Леди Алленби вышла замуж за сэра Джона из-за денег, потому что он может быть очень щедрым, если перед ним ходят на задних лапках. Возможно, он и любил ее, но женился, похоже, большей частью из-за ее красоты и молодости. А еще потому, что ему нужен был сын и наследник, которого он очень давно ждал, а первая жена так и не смогла родить его ему. — Роберт прервался, чтобы налить кофе.

— Так, значит, у них есть дети? — спросила Элеонора, делая первый глоток.

— Нет. Даже спустя шестнадцать лет брака у них нет ребенка. Так что и сейчас маловероятно, что его давняя мечта осуществится. Не знаю, успели ли они оба пожалеть о том, что пошли на этот союз.

— Вряд ли. Их брак ведь продлился достаточно долго.

— И что с того? Несколько лет назад она сама мне рассказывала, что просила у него развода. Она была жутко несчастна и расстроена его обвинениями в том, что из-за нее у них нет детей. Но он ни за что не отпустит то, что принадлежит ему. К тому же сэр Джон до смерти боится всяческих скандалов. Он даже слышать не хотел о разводе.

— Но если она была так несчастна, почему сама не ушла от него?

— Сэр Джон прекрасно знал или хотя бы догадывался, по какой причине она выходит за него замуж, поэтому перед свадьбой заставил ее подписать контракт, где указывалось, что если она оставит его или подаст на развод, то не получит ни пенни из его денег.

Элеонора не могла разобраться, какие отношения связывали леди Алленби и Роберта Керрингтона. Он общался с ней очень холодно и далеко не дружески, и в то же время она рассказала ему такие вещи, которые человек вряд ли будет рассказывать первому встречному.

— Наверное, ты очень хорошо знаком с сэром и леди Алленби? — решила спросить Элеонора.

— С сэром Алленби у нас деловые отношения, я знаю его несколько лет, а с леди Алленби познакомился совсем недавно. — Видя удивление на лице Элеоноры, он объяснил: — Это было довольно странное знакомство. Думаю, вряд ли она бы так откровенничала со мной, если бы выпила поменьше.

Элеонора была разочарована. Она не знала, что Роберт может быть таким резким и жестоким. Слышать от него такие подробности о жизни чужого человека было странно. Элеонора не ожидала, что он будет сплетничать с ней о совершенно незнакомой ей женщине, как будто у нее было право знать все это.

Роберт почувствовал, что тревожит Элеонору, будто прочитал ее мысли, что часто ему удавалось.

— Разумеется, при других обстоятельствах я бы с уважением отнесся к ее откровенности, может быть, даже пожалел бы ее, — проговорил он прямо, глядя Элеоноре в глаза.

Элеонора не до конца понимала, что он хотел сказать, но чувствовала, что ошиблась в своем мнении и напрасно осудила его. Она потупила взгляд.

— Но ты ее не пожалел?

— Нет. Если и стоило кого-то жалеть, то не ее, а сэра Джона.

— Сэра Джона? Но, судя по твоим рассказам, он не очень-то приятный человек.

— Совершенно верно. Не хочу, чтобы ты обвинила меня в ложной мужской солидарности — дело не в этом. Но я готов пожалеть тех, кто женится на аферистках, которым нужны деньги, особенно если они еще в этих аферисток влюблены. Хотя в случае с сэром Джоном эта деталь отпадает.

Элеонора почувствовала, что он говорит о своем личном опыте.

— Но в твоем случае это было именно так? — выпалила она.

— Да, ты очень проницательна, — подтвердил Роберт. — Я, в самом деле любил Зои.

У Элеоноры остановилось сердце.

— Погоди, — протестовала она. — Но когда я спросила о миссис Керрингтон, ты сказал, что мачеха в Канаде. Я не знала, что у тебя есть жена.

— У меня нет жены. Хотя я был очень близок к этому. Все уже было готово к свадьбе к тому моменту, когда мы разошлись. Но это было очень давно, — пожал он плечами.

Элеонора собиралась спросить, насколько давно это было, но тут ее взгляд случайно упал на часы.

Не может быть! Уже без десяти пять. Дэвид уже наверняка вернулся, и ему не понравится, что ее нет.

— Ты посмотри на часы! — воскликнула Элеонора. — Нам же уже пора ехать.

— Зачем торопиться? Ты еще не допила свой кофе.

— Я не хочу, спасибо. — Элеонору рассердило его легкомыслие. — И ты обещал, что мы не задержимся.

— Я обещал, что мы вернемся раньше, чем Бенсон, — поправил он ее.

— Но уже почти пять. Я уверена, что он уже давно вернулся. — Элеонора вскочила из-за стола.

— А я вот нет. Более того, я уверен в обратном. И готов поспорить, что его нет — на поцелуй.

— Но нам еще далеко ехать, — напомнила Элеонора.

— Хорошо, если тебе так не терпится, мы поедем самым коротким путем.

* * *

Когда они въехали в ворота усадьбы, было почти шесть. И все-таки, к своему огорчению, Элеонора не обнаружила в гараже машины Дэвида.

— Кажется, я выиграл спор, — сказал Роберт Керрингтон, помогая ей выйти из машины. — Мой выигрыш.

Прежде чем Элеонора успела возразить, она оказалась во власти его губ. Он не держал ее, так что Элеонора могла прервать поцелуй и уйти, но она этого не сделала. Девушка целиком отдалась в водоворот восторга страсти и желания, когда звук приближающегося автомобиля вернул ее на землю.