Затем дорога пошла вниз, сначала с небольшим уклоном, а затем словно проваливаясь в глубину. За углом они сразу увидели три или четыре коттеджа, сгрудившиеся у обочины дороги, словно компания аккуратно одетых старых леди в шляпках, ждущих, что их подхватят и заберут с собой. Стены нарядно белели в лучах солнечного света. Сразу за ними Джерард свернул на узкую дорожку, проехал по неровным камням и остановил машину так, чтобы можно было взглянуть на раскинувшуюся внизу долину.

— Я ждал вас вчера, — сказал он, закуривая сразу две сигареты для них обоих. — Хотел пригласить вас в город, но с утра мне это не удалось. Куда вы подевались с Брентом, черт побери?

— Мы ездили за Тобером.

— Так эта огромная слюнявая псина тоже вернулась? — Он глубоко затянулся и с силой выдохнул дым. — Значит, теперь все семейство в сборе.

После этих слов повисла пауза, затем Джерард спросил:

— Что вы думаете о нашей крошке Мойе?

— Она показалась мне очень милой, — искренне ответила Ванесса. — Это она предложила мне покататься верхом сегодня, но я, конечно, не могла с ними соперничать.

— А кто может? — сухо заметил он. — Мойя и Брент ездили верхом каждый уик-энд, сколько я их помню. Они оба помешаны на животных.

Ванесса небрежно спросила:

— Сколько Мойе лет?

— Двадцать. Иногда мне кажется, что она моложе. — В его тоне звучала насмешка. — Ей всегда все подавалось на блюдечке и никогда не приходилось принимать серьезные решения, разве что о том, какой наряд выбрать и как причесаться. Ей бы не помешало побыть пару недель рабочей лошадкой, вроде нас с вами.

В качестве жены Брента Мойе придется потрудиться, подумала Ванесса. У нее будет достаточно дел, так как Брент потребует очень многого от женщины, на которой женится. Но сможет ли она дать ему столько? Если исходить из того, что Ванесса поняла, наблюдая за девушкой, это кажется сомнительным. Ванесса была уверена в ее чувствах к Бренту… Об этом можно было судить по тому, что та говорила утром перед прогулкой. Но насколько серьезны их отношения? Джерард навел ее на спасительную мысль, когда сказал, что Мойе нужно еще подрасти. Конечно, Брент тоже не может обманываться на этот счет.

Джерард прервал ее размышления:

— Я вернулся сегодня не случайно. Поскольку я не мог пригласить вас вчера вечером, то хочу спросить, могу ли я сделать это сегодня? Мой приятель устраивает вечеринку. Там соберется приятная компания, если судить по нашим предыдущим встречам. И я думаю, что вам не помешает уехать на некоторое время из Рейлингса!

— С удовольствием… — начала Ванесса, но остановилась, вспомнив что-то. — Но мне нужно спросить Брента, не понадоблюсь ли я ему вечером, — сказала она. — Он говорил, что после чая мы должны будем немного поработать, но я не знаю, распространяется ли это также и на время после ужина.

— Что? В воскресенье?! — возмущенно воскликнул Джерард, не заботясь о соблюдении приличий. — Скажите ему, что не будете этого делать!

— Я не могу. Это оговорено контрактом… Но, возможно, он сам не захочет работать сегодня вечером. Спросить у него разрешение — просто формальность.

— Только не говорите ему, куда вы отправитесь. Ему не нравится Боб Фарроу.

Может быть, у него есть для этого основание, подумала Ванесса, но отбросила эту мысль, как не имеющую большого значения.

— Вы должны остаться с моим высокопоставленным и могущественным кузеном! — Джерард все еще кипел от возмущения и пытался иронизировать. — В один прекрасный день кто-нибудь восстанет против него, и ему придется пережить настоящее потрясение. Хотел бы я на это посмотреть!

— А почему бы вам самому не начать, раз вы так относитесь к нему? — спросила Ванесса мягко, но одновременно поддразнивая. — Может быть, будет намного лучше, если вы проявите независимость?

Он рассмеялся:

— Потому что, дорогая, я невероятный трус. Если дело дойдет до словесной перепалки, Брент сразит меня мгновенно, без всякой подготовки.

— Зачем же вы вступили в его бизнес? Ведь, наверное, у вас был выбор?

— О, конечно! — с горечью ответил Джерард. — Я мог пойти работать на сталеплавильный завод или стать помощником продавца в магазине — в общем, заняться чем угодно, что не потребовало бы вложения капитала… К сожалению, нашими средствами, хоть они и невелики, распоряжается моя мать, и она считает, что у Брента светлая голова. Она была готова поддержать меня только в том случае, если я соглашусь сотрудничать с ним. Она уверена, что только он способен оказать влияние на мой необузданный нрав! — Джерард помолчал, а затем с ожесточением воскликнул: — Боже! Как я это ненавижу! Жить в этом замке — все равно что сидеть в тюрьме!

— А что бы вы стали делать, если бы у вас был выбор, Джерард? — мягко спросила девушка.

Глаза его вспыхнули.

— На это ответить очень легко. Я хотел бы стать автогонщиком.

— Вы хотите сказать, гонщиком на одной из этих больших фирм?

Он покачал головой:

— Нет, я хотел бы сконструировать собственную гоночную машину… Она уже есть у меня в чертежах. И эта машина стала бы, я уверен, победительницей!

— Но это стоит огромных денег, наверное?

— Да, но я обдумал и это. — Джерард оседлал любимого конька, и в голосе его зазвучал неподдельный энтузиазм. — Я купил бы гараж и открыл бы при нем ремонтную мастерскую… Ведь я интересуюсь всем, что касается машин. Год или около того я бы работал, копил деньги и собирал свой собственный автомобиль в свободное время, а затем включился бы в большую игру. — Огонек в его глазах внезапно погас. — Дело лишь в одной маленькой проблеме, в самой обычной — где достать начальный капитал. Я разговаривал с Брентом и предлагал ему договориться о займе, но он не пошел на это. Он сказал, что я, скорее всего, заброшу гараж, занятый мыслями только о своей машине, и все развалится!

«Честно говоря, может быть и не стоит осуждать Брента, — подумала Ванесса. — В конце концов, он знает своего кузена достаточно хорошо». И все же в голосе Джерарда звучали совсем другие нотки, когда он говорил о своей мечте, в нем слышались неподдельное воодушевление, энтузиазм и полная поглощенность идеей. Может быть, это действительно то, что ему нужно, во что он искренне верит? И его план не был лишен логики и практической жилки.

Ванесса протянула руку, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу, взглянула на часы и ахнула от удивления и недоверия:

— Джерард, уже половина пятого! Они уже сто лет, как вернулись!

— Какое это имеет значение? — спокойно сказал он. — Думаю, что они оставят нам немного чаю.

— Не в этом дело! Я же сказала, что Брент хотел после чая поработать! — Она потянулась, вперед и включила зажигание. — Пожалуйста, отвезите меня назад… и побыстрее!

Он невольно уступил настойчивости, прозвучавшей в ее просьбе, вывел машину на дорогу, по которой они приехали, и нажал на педаль газа.

Несмотря на скорость, с которой мчался автомобиль, было уже почти без десяти пять, когда Ванесса и Джерард вместе вошли в библиотеку. Брент, глубоко засунув руки в карманы слаксов бронзового цвета, стоял перед окном, перекрывая широкими плечами дорогу солнечному свету.

— Где, черт возьми, вы были? — рявкнул он.

— Это моя вина, — весело ответил Джерард. — Я уговорил Ванессу прокатиться, а потом мы забыли о времени. Ничего страшного ведь не случилось? — Он перевел взгляд на диван, где вместе с его матерью сидела Мойя, и его улыбка стала шире. — Ванесса сказала мне, что ты вернулась. Неужели тебе надоели утонченные австрийские мужчины? — И не дожидаясь ответа спросил: — А чай еще остался?

— Сейчас принесут свежий, — сухо сказала его мать.

Ванесса встретила холодный взгляд Брента и почувствовала возрастающую неловкость.

— Извините… — начала девушка, но он раздраженно покачал головой:

— Не стоит извиняться. Я буду в кабинете.

Он прошел мимо нее к двери, навстречу Бантеру, который вносил свежий чай.

Джерард как ни в чем не бывало улыбнулся Ванессе: