Его руки обвились вокруг ее талии, и он склонился над ее запрокинутым лицом. Его голос звучал хрипло, когда он повторил вслед за ней:

— Ты права. Уже поздно. — Его дыхание щекотало ее щеку. — Но не для поцелуя на ночь.

Холт накрыл ее губы своим ртом и в перерывах между поцелуями бормотал: — Ты сводишь меня с ума, Ли. Я безумно тебя хочу. — Он со стоном оторвался от ее губ и взял ее лицо в свои ладони. — Если ты не велишь мне остановиться сейчас, я уже не смогу остановиться, — тяжело дыша, сказал он.

Ли открыла глаза и мечтательно улыбнулась.

— А что, если я не хочу, чтобы ты останавливался?

— Ли!..

— Нет, Холт. — Она приложила палец к его губам. — Я хочу тебя. Сейчас.

Он мучительно застонал и серьезно посмотрел на нее:

— Даже если это безумие, я не хочу, чтобы оно закончилось.

С этими словами он подхватил ее на руки и вошел в дом.

Холт проснулся на рассвете. Рядом спала Ли, во сне ее лицо было прекрасно и безмятежно. Oн с сожалением посмотрел на часы и вздохнул. Времени оставалось совсем немного.

Его губ коснулась слабая улыбка, когда он вспомнил, как нетерпеливы, как ненасытны были они оба. При мысли о прошедшей ночи в нем снова зашевелилось желание.

Холт подавил порыв разбудить ее поцелуями и продолжить феерию сказочной ночи. Вместо этого он легонько, поцеловал ее в лоб и бесшумно встал. Подобрав разбросанную одежду, он вышел, прикрыв за собой дверь. Стоя под душем, он улыбался.

Ли открыла глаза в ту самую секунду, как дверь тихо закрылась. Она подняла голову. Единственным напоминанием, что в эту ночь Холт был с ней, остались смятые простыни и вмятина на кровати.

Она снова откинулась на подушку. Холт постарался уйти незаметно, и она была ему за это благодарна. Все случилось неожиданно и спонтанно. Кто знает, как бы она себя чувствовала при дневном свете. К тому же ей нужно немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах.

Ее чувства…

Ли со вздохом закрыла глаза, вспоминая его ласки, его губы на своем теле, его желание. Эта ночь была незабываемой. Но это ничего не меняет: она скоро уедет на неопределенный срок. Чем раньше она забудет о нем и о том, что между ними произошло, тем лучше будет для них обоих.

Через час она спустилась на кухню. Холт был уже там, готовил завтрак.

— Доброе утро. — Он улыбнулся, подошел к ней и поцеловал.

— Доброе. — Она быстренько выскользнула из его объятий. — Ты меня не разбудил.

Он пожал плечами.

— Зачем? Все утренние дела я могу прекрасно сделать сам. Лучше иди ко мне. Мне не терпится тебя поцеловать.

— Холт. — Ли вывернулась из-под его руки. — Что касается прошлой ночи…

— Она была сказочной, — закончил он за нее.

— Да, сказочной, — вынуждена она была согласиться, — но…

Зазвонил телефон.

— Но?..

— Лучше взять трубку. Вдруг Кори…

Признавая ее правоту, Холт кивнул и ответил:

— Слушаю.

— Доброе утро, — раздался в трубке женский голос. — Меня зовут Джой Брайант. Я редактор журнала «Наш мир». Мать Ли дала мне этот телефон. Могу я с ней поговорить?

— Один момент, — спустя секундную паузу сдержанно ответил он и передал Ли трубку. — Твой редактор.

На ее лице отразилось удивление.

— Джой?

Холт молча кивнул.

Ли взяла радиотелефон и вышла из кухни. Через несколько минут она вернулась.

— Ну вот, кажется, мой отпуск закончился.

Холт напрягся, хотя подсознательно ждал чего-нибудь в этом роде.

— Что-то важное? — нарочито небрежно спросил он.

— Бунт.

— Ты согласилась?

— Это моя работа. — Она пожала плечами. — Бунт…

Он не сдержал своего раздражения.

— Каждый день кто-то где-нибудь бунтует или воюет.

— В этот раз всего лишь на несколько недель.

— А как же Кори? — прищурив глаза, спросил он. — А как же он сам? —Ты оставишь его? — И меня? —добавил он про себя.

Ли тяжело вздохнула и тихо сказала:

— Это моя работа. Для меня это очень важно.

— Важнее, чем Кори или твоя семья? — Или я?

Она мягко улыбнулась.

— У Кори есть ты и Зак, а мои родители… Они… привыкли.

— Вот, значит, какое твое оправдание, — с неожиданно прорвавшейся горечью сказал он. — Привыкли, значит. Кори тоже привыкнет?

— Я уеду через несколько дней, — стараясь, чтобы ее голос звучал бодро, сказала Ли. — За это время я постараюсь его убедить, что не бросаю его, а просто у меня работа такая.

— Лучше тебе уехать сразу, чем травить его душу понапрасну. — В его голосе не осталось тепла.

— Я могу, собраться за час, — спокойно сказала она, чувствуя комок в горле.

— Прекрасно, — кивнул Холт. — Так будет лучше.

— Хорошо. Я попрощаюсь с ним у Лэнгстонов. — У двери она на миг задержалась. — Может, сейчас тебе в это сложно поверить, но Кори и ты… вы значите для меня очень много.

Пока она собиралась, он не выходил из кухни. Хлопнула входная дверь, раздался шум отъезжающей машины, и стало очень тихо.

Холт сел, невидящими глазами уставившись в стену.

Ли уехала. В доме стало пусто и одиноко. Как и в его сердце.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — сдерживаясь из последних сил, чтобы не заплакать, сказал Кори.

— Это моя работа. Я должна ехать. Обещаю, что вернусь сразу, как только смогу. — Она улыбнулась ему и снова перевела взгляд на дорогу. — Мы можем переписываться по электронной почте, а если хочешь, будем писать друг другу письма?

— Ты точно вернешься?

— Ну конечно. — Она свернула на дорогу к ранчо. — Мои родители ждут меня на свою годовщину. Так что у меня целых две причины, чтобы вернуться: ты и родители. — И Холт, подумала она про себя.

— Но пока ты не уехала, ты поживешь с нами? — настойчиво спросил Кори.

Вот этот момент она оттягивала, сколько могла.

— Нет, Кори, — как можно мягче сказала Ли. — Ты останешься с Холтом и Заком, а я поживу с родителями.

— Почему?

— Я столько времени жила с вами, что будет несправедливо, если перед отъездом я чуть-чуть не поживу у них. Как ты, согласен со мной?

Посопев, Кори неохотно кивнул и отвернулся к окну.

Ее сердце разрывалось на части, но она молчала: любые слова были бессильны и бесполезны.

Ли остановила машину. Из конюшни вышел Холт, и Кори бросился к нему. Он подхватил мальчика на руки и что-то тихо ему шепнул, продолжая смотреть на нее.

К ее глазам подступили слезы, и, боясь, что она расплачется. Ли через силу улыбнулась им, помахала рукой и села обратно в машину.

На следующий день Холт чувствовал себя так плохо, как никогда. Кори забросал его вопросами, на которые он не знал ответа. Мальчик почти уговорил его съездить в город, но в последний момент он собрался с силами и с вынужденной улыбкой сказал, что этого делать не стоит. Кори сразу поскучнел, но больше ни о чем не спрашивал. Настроения Холту это не улучшило.

На кухню зашел Зак, помыл руки и поинтересовался:

— Что у нас сегодня на обед?

— Все, что ты приготовишь. Я не голоден, — равнодушно отозвался Холт.

— Понятно.

Холт почувствовал раскаяние.

— Извини, Зак. Просто у меня сегодня настроение не очень.

Зак взял полотенце, тщательно вытер руки и только потом сказал:

— Послушай, Холт. Никому не по душе, что Ли уезжает, но тут уж ничего не поделаешь. Хотя бы ради парнишки надо взять себя в руки, а то какой же ты пример подаешь ему? Я позвонил матери Мейсона. Она все поняла и пригласила Кори провести вечер у них. Кори согласился. Ты как, не против? — Он сочувственно посмотрел на него.

— Конечно, нет. Для него так даже будет лучше. Сейчас я неподходящая компания для маленького мальчика! Спасибо, Зак. — Холт через силу улыбнулся.

Наступило молчание. Неожиданно пожилой мужчина громко и решительно произнес:

— Я, конечно, могу ошибаться, но мне показалось, что Ли тебе стала небезразлична. Я прав?

Задав вопрос, он терпеливо ждал ответа.

Холт молчал. У него не было времени разобраться в своих чувствах, но, может, Зак прав и Ли стала ему небезразлична больше, чем он думал сам? Иначе почему он тоскует по ней, но ее смеху и ее улыбкам?