— А ты не хотел пригласить кого-нибудь из своих подруг? — спросила Эллис язвительным тоном.

— Мне нравится, когда ты ревнуешь, — пробормотал он.

— Ты ошибаешься.

Он усмехнулся и поцеловал ее в щеку, а пока Эллис пыталась обрести дыхание, добавил:

— Я мог попросить и других женщин, но, когда нас свел случай, мне понравилась мысль взять тебя и превратить это в деловое соглашение.

— Я была должна тебе деньги — ты хотел их получить.

— Примерно так. И если бы Маделин не до конца поняла мой замысел, я мог бы прибегнуть к твоим услугам еще раз.

— А я вряд ли бы подумала, что ты за мной ухаживаешь. Как могла бы подумать одна из твоих настоящих подруг.

— Ты быстро схватываешь. Надеюсь, ты понимаешь, что это не относится к женщине, которую я люблю?

Черт! Он хоть представляет, что происходит с ее сердцем?

— Прекрати, Пендлтон, — резко сказала Эллис хриплым голосом.

— Ты еще не готова сдаться?

— Ты не закончил свои объяснения, — напомнила она ему поспешно.

Сол нежно взглянул на нее с полуулыбкой и продолжил:

— Итак, из-за деликатной ситуации я не мог поступить с Маделин так круто, как хотел, когда твоя соседка по квартире врезалась в мою машину… и назвалась твоим именем.

— Ты знал, что я не Никки, с…

— …с того первого телефонного звонка, — сказал Сол. — Я понимал, что не могло произойти чуда с испуганной женщиной, которую я отправил домой после аварии, и которая была совершенно не в себе. Уравновешенная женщина с красивым голосом, позвонившая мне на следующее утро, явно была не той самой Эллис Харви.

Он… он говорит, что у нее красивый голос! Но как она могла надеяться обмануть его?

— Вот почему ты выдумал тогда, что авария произошла на светофоре…

— Твоя попытка обмануть меня была безуспешной. Я не знал, зачем тебе это было нужно. Возможно, ты планировала, что обвинишь во всем меня. Вот почему я решил взглянуть на эту Эллис Харви номер два.

— Но как ты сумел отличить одну блондинку от другой? Ты же видел Никки только мельком, да и то в темноте.

— О, Эллис, сокровище мое, — нежно проворковал Сол, заставив ее сердце снова скакать, — неужели ты считаешь, что, если бы я увидел раньше эти красивые трогательные голубые глаза, я мог бы их забыть?

— Я… — Она закашлялась. «Трогательные». — Я… Ты и минуты не сомневался?

— Ни секунды, — уточнил он. — Но предвидел, что меня ждут проблемы. Вот почему спросил при первой встрече, не твой ли друг тебя привез. А потом еще и выяснял, только ли девушки твои соседи по квартире.

— Ты… не хотел, чтобы среди соседей оказались мужчины? — удивленно спросила она.

— Поверь, уже тогда меня возмущала мысль, что твоими соседями по квартире могут быть мужчины.

— Ты… не мог ревновать меня тогда!

— Конечно, мог, — сказал он. И, улыбнувшись, добавил: — Кто сказал, что ревность — твое исключительное право?

Эллис ощутила опасность. Ни при каких условиях она не собиралась признаваться в этом чувстве.

— Я слушаю твои объяснения, — напомнила она еще раз.

— Я буду целовать и целовать тебя, когда закончу. Ты знаешь это? — угрожающе произнес он, но ее сердце и без того бешено колотилось.

— Если я разрешу, — строго сказала она, а когда он рассмеялся, засмеялась вместе с ним. Он наклонился к ней и коснулся губами ее губ, и она была готова прильнуть к нему. — Пожалуйста, рассказывай дальше, — торопливо попросила Эллис, не зная, то ли броситься к нему на шею, то ли бежать.

— О, любимая, не беспокойся. Все будет в порядке, — пообещал Сол, но, видимо заметив, как она волнуется, быстро продолжил: — Итак, наведя справки, я узнал еще до твоего прихода, что ты не застрахована в той компании, название которой мне было дано.

— Игра была проиграна, еще не начавшись.

— Игра, моя дорогая, только началась, — мягко опроверг ее Сол. — После твоего ухода в тот вечер я понял, что ты очень теплый и отзывчивый человек, потому что ты была готова отвечать вместо своей обезумевшей соседки по квартире.

— Ты знал, что я была готова на большее — отправиться в качестве твоей спутницы на тот банкет. — Заметив, что Сол воспрянул духом, Эллис осознала, что заговорила так, как будто она ему поверила. Поверила в то, что он никогда не имел романа с Маделин Скотт. Эллис глубоко вздохнула. Не самая ли она большая дура на свете, раз начала ему верить? — Продолжай, — попросила Эллис.

— Это случилось через неделю, когда Маделин позвонила мне в офис под предлогом того, что нуждалась в моем совете. Тогда я начал обдумывать, кого мне взять на банкет по случаю годовщины их свадьбы. Мне нужно было найти такую женщину, которая не поймет меня неправильно, если я стану часто приглашать ее. И тут вдруг, хотя и не в первый раз, я начал думать о той красивой блондинке, которую знал и которая должна была мне деньги.

— Ты позвонил мне на работу и… потребовал, чтобы я поужинала с тобой в тот вечер.

— Я бы, скорее, сказал, что мне просто захотелось тебя увидеть, — признался Сол. — Честно говоря, не было никакой необходимости видеть тебя до субботы.

— Да? — спросила ошеломленная Эллис.

Он улыбнулся и опять сжал ее руку.

— Я, естественно, убедил себя в том, что приглашаю тебя на ужин с определенной целью: если наш разговор будет продолжительным, нам лучше вести его за ужином, чем по телефону во время рабочего дня, когда мы оба очень заняты.

— Н-но, — решилась уточнить она, — на самом деле все… было… иначе?

— Именно! Я пригласил тебя на этот банкет потому, что был уверен: ты подумаешь, что интересуешь меня только по той причине, что мне должна. Но, моя дорогая Эллис, я забыл об этой причине и слишком скоро стал интересоваться… тобой.

— Правда? — прошептала она. — Когда?

— Когда я тебя полюбил?

О Господи, если он будет так продолжать, с ней случится обморок. Чувствуя, что не в силах говорить, она кивнула.

— Мы ехали на банкет, от которого я не мог отвертеться из уважения к Роланду. Мы остановились у какого-то светофора — и ты протянула мне чек.

— Ты оплатил ремонт моей машины.

— Я ни разу не упомянул о том, чтобы ты возвратила мне эти деньги, а ты упрашивала меня взять деньги, которые смогла как-то раздобыть. Я думаю, моя дорогая, — мягко продолжал Сол, — что именно тогда и там я почувствовал, что начинаю тебя любить.

— Не может быть! — воскликнула Эллис.

— Все в порядке, дорогая. Ни о чем не беспокойся. — Он нежно погладил ее по щеке. — Даю тебе слово, что говорю чистую правду.

Разве может человек, говорящий неправду, выглядеть так искренне? Однако, хотя она начала верить ему, что-то ее останавливало. Ей казалось невероятным, что Сол действительно любит ее так, как он говорит. И Эллис всеми силами пыталась сохранить ясную голову.

— Маделин… на том банкете… Я видела вас, когда вы стояли у лестницы. Маделин смотрела на тебя так, словно ты был для нее солнцем… Ты говоришь, это чувство не было взаимным?

— Можешь мне поверить, не было, — подтвердил он. — Когда я посмотрел наверх и увидел тебя, то подумал, что ты понимаешь, почему я должен был быть вежливым с ней и даже улыбаться ей. Вскоре я убедился в том, что ты не поняла, и это меня очень разозлило.

— Тебе это не понравилось?

— Конечно, нет. Ты не поняла того, что я пригласил тебя, чтобы Маделин увидела, что меня интересует другая женщина. Ты предпочла думать, что я могу за спиной Роланда крутить роман с его женой.

— Почему ты… не сказал мне правды? — спросила Эллис. Но прежде, чем он успел ответить, она поняла почему. — Ты едва знал меня и должен был соблюдать осторожность.

— О, дорогая, ну разве я не говорил тебе, что ты замечательная?

— Перестань, Сол. Я хочу, чтобы у меня была ясная голова. Ты… Она… — Вдруг ее разум пробудился. Что она размечталась? — Маделин была в твоей квартире на следующий день, когда я пришла забрать сумочку, которую забыла в твоей машине! — Ее тон был резким, обличительным.

— Должен тебе возразить — ты забыла ее не в моей машине.