— Неа. Зачем? Я ведь не наследник и все такое. Просто теперь живу здесь.

— Тебе это взрослые сказали или…

— Я сам попросил, — отозвался Клёма смущенно, — Не хочу, чтобы устраивали торжества или что-то такое. Хочу, чтоб обо мне знало как можно меньше всех этих…

— Почему? Для взрослых это может быть важно.

— Нет, — упрямо тряхнул головой маленький мерцающий, — Ему это точно не нужно. Лучше я буду тихим, и обо мне не будут знать.

— Кому? — не понял Ир.

Ему ответил я:

— Императору.

Клёма отвел глаза, косвенно подтверждая мою догадку.

— Ну-ка, идем, — схватив мальчика за руку, я решительно потащил его за собой и неожиданно обнаружил, что правители орков и сам император с супругой, бальный зал благополучно покинули. Официальная часть приема закончилась, теперь началась самая обычная гулянка, разумеется, в рамках местного представления об этом развеселом действе, поэтому и орки, и Снежень сочли возможным слинять от греха подальше. Кажется, теперь Камю сможет вздохнуть спокойно. На этой мысли я чуть не споткнулся, так как обнаружил сурового серого кардинала в кругу танцующих. Он вел в танце какую-то очаровательную особу человеческой наружности. Неожиданно. Неужели, Камюэль ею всерьез увлечен? Хотя, меня это точно не касается. Отвернувшись от танцующих, я покрепче сжал ладошку Клёмы, притормозил и повернулся к нему, краем глаза заметив, что некоторые откровенно пялились на моего маленького спутника. И Пестрый позволил оставить его во дворце? В этом гадюшнике? И почему это мальчик расхаживает без мерцания? Политический ход? А о ребенке кто-нибудь подумал?

— Как нам их найти?

— Я отведу, — стойко игнорируя чужие взгляды, ответствовал маленький мерцающий.

Теперь он нас вел. Ир следовал за мной по пятам. Какой-то эльф попытался заступить нам дорогу, но я решительно оттеснил его плечом и, чтобы не обострять, на всякий случай бросил, не сбавляя хода:

— Простите, мы спешим.

Кажется, ушастый опешил от такой наглости. Тем хуже для него. Потому что пока он переваривал, мы выбрались из этого вертепа. За пределами бального зала Ир за моей спиной шумно выдохнул. Клёма, похоже, тоже расслабился и даже сумел улыбнуться мне, когда я встретился с ним взглядом. И потащил нас дальше. Он явно хорошо ориентировался во дворце. Интересно, когда это он успел все тут изучить? Хотя, он же ребенок, а детям только дай заняться поисково-исследовательской деятельностью.

Мерцающий привел нас в личные покои императора и его супруги, там-то мы и обнаружили императорскую чету, а так же леди Таниэль — официальную фаворитку Снежня. Тут уж я не растерялся, не отпуская руки мальчика, шагнул сразу к императору и сказал ему прямо в лицо:

— Торжественно заявляю: о детях тебе на самом деле думать еще рано.

— Что? — округлил глаза эльф.

— Говорю, что ты будешь никудышным отцом.

Его женщины изумленно переводили взгляд с него на меня и обратно.

— Не говори так, — неожиданно вмешался Клёма и опустил голову, когда император посмотрел на него.

— Почему? Тебе ведь не нравилось, как все те лю… эльфы на тебя смотрели. А твои опекуны что-то не спешат тебя оградить от этого.

— Они же таких, как я, никогда не видели… пусть смотрят, если хотят.

— А еще шепчутся и так и норовят в укромный уголок затащить и надругаться.

— Что?! — грозно взревел Снежень.

Тут уж вмешался Ир:

— Это он образно выражается. Ваш воспитанник явно вызывает определенный интерес и каждый считает своим долго попытаться свести с ним личное знакомство и все узнать из первых уст.

— Это так? — вопросил император у мальчика.

И тот повел себя весьма однозначно. В ответ на его вопрос вжал голову в плечи еще сильней и попытался спрятаться за меня. Похоже, такое поведение ребенка, который откровенно его боялся, окончательно добило эльфа.

— Оставьте нас, — ледяным тоном бросил он женщинам и Иру, — Андрей, ты остаешься.

Тут уж даже леди императрица не рискнула перечить супругу и молча ушла вместе с остальными. Мы с Клёмой остались наедине с разгневанным императором. Малыш неосознанно потянулся ко мне, ища защиты, но дотянуться ему не дали. Снежень заметил его движение, шагнул к ребенку и неожиданно для нас обоих взял его на руки. Клёма замер в его объятьях испуганной мышкой.

— Э… — попытался вякнуть я, — не думаю, что это…

— Идем! — скомандовал император и открыл портал. Не люблю я эти их воронки, но куда было деваться? Шагнул.

Мы оказались в небольшой, по местным меркам, комнате, которая явно служила спальней ребенку. На полках были в изобилии расставлены игрушки в их халярском понимании. Назначение большинства из них от меня ускользало, но обилие ярких деталей наводила мысль именно об игрушках. Только даже мне, кто мало что понимал в местных детских играх, было очевидно, что ничем из этого не пользуются. Весело. Ну ладно Тани, она сама еще юная и неопытная. Но неужели Елинэль так и не поняла, что этому ребенку нужно совсем не это. Вещи — это только вещи. Они могут завлечь лишь того ребенка, который не испытывает недостатка в нематериальном. Например, в душевном тепле, в понимании, просто в доме, который он мог бы назвать своим.

— Ты видишь тоже, что и я? — спросил я Снежня, указав взглядом на безучастные полки с никому не нужными безделушками.

— Тебе не нравятся игрушки? — вместо ответа спросил он у мальчика и вместе с ним сел на кровать.

Я поискал глазами, куда бы приземлиться, и остановил свой выбор на кресле, которое перетащил от окна поближе к ним.

— Нравятся, — тем временем ответил мерцающий, сидя на коленях эльфа и не поднимая головы.

— Но ты в них не играешь, потому что тебе не с кем играть?

— У меня есть Лиди. Мы дружим.

— Тогда почему не играете здесь вместе?

— Играем, но не здесь.

— В покоях маршала и его семьи?

Мальчик быстро кивнул и снова замер.

— Почему?

— Там нам никто не мешает.

— А здесь, значит, мешают. Кто?

— Может, ты прекратишь запугивать ребенка? Он не твой подчиненный, которому можно приказывать, не задумываясь о его чувствах, — выдал я, не заметив, как от возмущения перешел с императором на 'ты'.

Снежень проникся. Сбавил обороты. Теперь он явственно просил, а не требовал немедленного детального ответа кто, зачем, откуда.

— Пожалуйста, давай просто поговорим. Я ведь так и не пойму, где ошибаюсь, если ты мне сам об этом не скажешь.

Мальчик явно колебался. Сидел и отчаянно кусал губы. Тогда я дал себе слово, что пытаюсь вмешаться в их отношения в последний раз. Если не получится, значит, Клёме, действительно, будет лучше вернуться в Чащу Лис. Там его смогут понять, даже если он о чем-то не скажет прямо.

— Клёма, ты сейчас делаешь выбор. Если хочешь хотя бы попытаться остаться здесь с ушастиками, попробуй открыться. Если нет, промолчи.

— Я же по сравнению с тобой тоже ушастый… в некотором роде… — пробормотал мальчик печально.

Я не знал, что ему на это сказать. Но моих слов тут уже не требовалось. Маленький мерцающий медленно поднял руки и обхватил эльфа за шею. Поднял голову, заглянул ему в глаза, предано, как щенок, и спросил:

— Можно?

Эльф так же медленно и осторожно кивнул. И тогда мальчик прижался к нему, спрятал лицо у него на груди и… всхлипнул, тихо заплакав, что-то быстро-быстро шепча. На лице императора сменилась целая гамма чувств. От растерянности, до суровой решимости. Да уж, кто бы не доставал малыша все это время, теперь ответит за все, это даже не обсуждается. Я показал Снежню большой палец, улыбнулся и вышел. Уверен, теперь этим двоим я уже без надобности. Сами разберутся.

В Чащу Лис мы все вместе попали уже глубоко за полночь. Теперь Клёма вышагивал только рядом со Снежнем. И, что интересно, даже Таниэль не позволил себя обнять, хотя со стороны мерцающей поползновения были. Мальчик на это лишь обменялся заговорщицкими взглядами с императором и взял мужчину за руку. Тот выглядел очень довольным, что не могло не радовать. Но я не мог оставить свое любопытство неудовлетворенным: