Темный снова поменялся в лице. На этот раз в выражении проступило что-то садистское. Я даже пожалел Барсика, но быстро вспомнил все то презрение, коим он уже успел меня незаслуженно наградить, и затолкал свою жалость подальше.
– Смотря о какой неудовлетворенности идет речь.
Я задумался, знают ли в этом мире слово «секс», но решил, что даже если не знают, то схожее понятие у них все же должно быть. Поэтому ответил, возвращая темному его улыбку:
– О сексуальной, конечно.
– Может быть, хватит!
Вау! А я и не знал, что светлые эльфы так рычать умеют. И что у них глаза светиться начинают, когда они в ярости. У нас в книжках вроде как писали, что такое только с темными приключается. Хотя, если вспомнить, что они друг другу дальние родственники, то, видимо, не все светлые такие лапочки и овечки, какими их принято считать.
– Ой, – надеюсь, у меня получилось достаточно натурально. – А я и не знал, что у эльфов такой тонкий слух.
– Теперь знаешь, – мурлыкнул мне на ухо темный и сжал мою руку чуть выше локтя.
Так, почти под ручку, мы и направились к светлому, который от негодования даже голову пригнул, словно в любой момент готов был броситься на меня и глотку перегрызть зубами. Зубы, к слову, оказались все же не такими внушительными, как у Мурки, у которого, как и говорилось в одной из книг, что я когда-то читал, кроме крепких белых зубов имелись и выступающие вперед клыки. Не вампирские, но тоже вполне себе впечатляющие.
– Барсик, ты это… – разыгрывая из себя последнего лоха, промямлил я, – извини. Ведь не со зла на твоей любимой мозоли потоптался, – и невинно (ладно, я, конечно, в зеркале себя в этот момент не видел, но надеюсь, что выглядело оно именно так) захлопал глазами.
Дроу сбоку кашлянул в кулак. По-моему, он так смех замаскировать пытался. Светлый эльф прожег меня ненавидящим взглядом, но ничего лишнего себе так и не позволил. Не зря я в кабинете у ректора восхищался его выучкой. Зато, перебесившись, Барсик не преминул спросить, повернувшись к нам спиной и глядя на меня через плечо:
– Не боишься, что не на того командора ставку делаешь?
– Вы не кони, чтобы на вас ставить, – припечатал на это я уже без ужимок и игр.
Эльф дернул плечом и пошел впереди. Дроу помолчал. Но руку мою отпустил. Я пожал плечами, и мы двинулись дальше.
Апартаментами, которые мне предлагали, я не впечатлился. Судя по всему, в обстановке тут был в моде минимализм. Это выражалось в том, что в огромной комнате могло находиться всего три или четыре предмета мебели. После моей хрущевки такой простор, с одной стороны, поражал воображение, с другой, при попытке примерить к себе такие жилые помещения, напрягал. Так что я только порадовался, что вовремя сообразил отказаться от всего этого великолепия.
Зато на верхний этаж следовало забраться уже для того, чтобы опробовать местный аналог лифтов. Это, я вам скажу, круче, чем американские горки, будет. Заходишь в подсвеченную снизу голубым светом прозрачную капсулу, дверь за тобой беззвучно закрывается. И ты оказываешься в невесомости. То есть натурально паришь несколько долгих секунд между полом и потолком. Потом сила тяготения плавно возвращается. Как только оказываешься твердо стоящим на полу, дверца открывается, и можно выходить. Но за секунды невесомости успеваешь нахватать столько незабываемых впечатлений, особенно в области желудка, что словами не описать. У меня даже возникла шальная мысль: «Хорошо, наверное, быть космонавтом».
Побродив по оставшимся бесхозными хоромам и не встретив на этаже ни одного преподавателя, которые, как мне объяснил Мурка, скорей всего, были на парах или в учительской, вернулись на административный этаж. Учебных аудиторий в этой части корпуса оказалось мало. Но одной из них являлась та, которую предоставляли всем появлявшимся тут до меня психологам. Мой класс под звучным названием «колокольчики» был прикреплен к этой аудитории. И в первую очередь от учеников стандартно требовалось поддерживать в ней порядок. Примечательно, что после появления должности штатного психолога занятия в этой аудитории в расписание не ставили. То есть если верить Мурке, теперь это и будет моим рабочим кабинетом. Интересно. Хотелось бы взглянуть, но пока нам не сообщат, что работа с пространством закончена и дверь лаборантской совмещена с входом в мою квартиру, лучше там не появляться.
– Тогда можно сходить в столовую, – неожиданно, как для меня, так и, похоже, для Мурки, предложил Барсик, все так же дефилируя впереди нас, но на этот раз он держался куда ближе. Неужели его таки проняло мое выступление относительно неудовлетворенности? Выяснять, признаюсь, было в тот момент недосуг. Но от колкости я не удержался. Снова. Да-да, люблю потоптаться на уже однажды опробованных граблях.
– Что, в глотку вцепиться не дали, решил по-тихому травануть? – осведомился я у спины светлого эльфа.
Барсик замер. Нет, просто застыл, словно на него ушат ледяной воды вылили.
– Ты знаешь, что это оскорбление – подозревать, что я могу так запросто ослушаться приказа ректора?
– А ты знаешь, что это как минимум неприятно, когда тебя презирают просто за то, что ты не принадлежишь не только этому миру, но и вашему виду? И очень сильно задевает то, что ты думаешь, будто твоя принадлежность к эльфийскому роду дает тебе право считать меня грязью под твоими сапогами.
Эльф, когда я закончил говорить, уже знакомо и подчеркнуто независимо дернул плечом.
– Тебе уже объяснили причину такого моего отношения. Те, что были до тебя…
– Тебя разочаровали. Понял. Но тогда ты, по всей видимости, слишком медлительный, чтобы сориентироваться по ситуации и понять, что я, может быть, и не лучше других, но молча сносить такое к себе отношение не собираюсь.
– Это не повод оскорблять меня при каждом удобном случае! – выпалил эльф и резко развернулся на каблуках в мою сторону. Бросив обжигающий взгляд в сторону темного, уже намного тише добавил: – Тем более при нем.
– И чем же это тебе Мурка не угодил? – тут же поспешил поинтересоваться у Барсика. Хотя уже приблизительно понимал, что это у них национальное. Причем с обеих сторон.
Светлый поначалу растерялся. Потом все же снизошел до ответа:
– Он темный.
– Только поэтому?
– Этого вполне достаточно.
– Ну и дурак, – бросил я и обратился к Мурке. – Так как, пойдем в столовую или тут можно еще что-нибудь интересное посмотреть?
Мурка, проигнорировав признания светлого эльфа, спокойно и с достоинством ответил:
– Интересного много, но потом ты уже сам будешь выбирать, куда тебе хочется и зачем. А в столовую не мешало бы сходить, чтобы ты на первое время хотя бы туда самостоятельно мог добраться.
– Да я вроде бы никогда пространственным кретинизмом не страдал, – пробормотал, освежая в памяти маршрут нашего путешествия. – Так что, везде, где мы ходили, не заблужусь, – успокоил эльфа.
Но в столовую мы все-таки сходили. Большая, нет, просто огромная зала. Столики преподавателей у северной стены, то есть противоположной от входа. Все остальное пространство заставлено круглыми столами для студентов. За каждым стандартно помещается десять человек. Как мне объяснил все тот же Мурка, именно в таком количестве студенты считались классом. Так что, можно сказать, что каждый класс столуется обособленно. И никаких вам огромных столов и лавок вдоль них, за которыми предположительно должны питаться студенты целого факультета. Но это я так, иронизирую немного. Как и большинство соотечественников. «Гарри Поттера» хоть и не читал, но в кино, особенно на первые части, бегал исправно.
Именно в столовой нас и нагнал маленький человечек, сотворенный из шишки, с ногами и руками палочками и головой, больше всего напоминающей тыкву. У меня в первый момент глаза на лоб полезли, когда это чудо забралось вверх по однотонной светло-голубой скатерти, застилавшей стол, за которым мы с командорами расположились. Еду нам еще не успели принести.
Ах да, забыл сказать, прислуживали в столовой университета големы. Внешне я бы их сравнил с шарнирными куклами, вырезанными из дерева. Лиц у них не наблюдалось. Одеты все были в белые штаны и куртки на пуговицах. Лучше всего оказались выполнены руки, как положено – стандартные человеческие кисти с пятью пальцами, но очень подвижные в суставах и невероятно ловкие. Все остальные части тела лишь обозначили. Даже ступни (големам обувь, судя по всему, не полагалась) были без пальцев и лишь по форме напоминали природный аналог. Двигала эти своеобразные машины, которых и роботами-то язык не поворачивается назвать (какой робот может быть из дерева и без шестеренок и транзисторов?) магия. Магический элемент, как объяснил Мурка, прятался внутри полого тела и состоял из двух частей. Одна резервная, другая основная. Первая в груди, вторая – в голове. Других подробностей о создании этих маготехнических приспособлений Мурка не знал, но посоветовал спросить у кого-нибудь из моих подопечных. Дескать, класс колокольчиков учится на факультете маготехники, так что о големах они должны знать намного больше, чем темный командор.
