– Ты в порядке? По телефону ты нес такую чушь, что я испугалась, не ударился ли ты головой.

Питу захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ее голоса. Однако он спокойно ответил:

– Все в порядке. У нас с Крисом произошло небольшое недоразумение, но мы все выяснили и снова стали друзьями.

Если бы Крис догадывался, что происходит между Питом и Стеллой, он бы промолчал. Но он ничего не знал и потому сказал:

– Глупо получилось, Стелла. Кто-то увидел, как я обнимал тебя, когда ты приезжала ко мне в школу. Этот кто-то рассказал обо всем Питу, и он тут же посчитал, сколько будет дважды два.

– А мне-то казалось, что это у меня плохо с математикой, – с несчастным видом проговорила Стелла.

Только теперь Крис почувствовал, что между супругами пробежала кошка.

– Давай я закажу тебе что-нибудь выпить, Стелла, – предложил он.

– Спасибо, я не хочу. Пит, пойдем домой, ты очень бледный.

– Ты не говорил, что обнимал ее! – угрожающе начал Пит.

Услышав прежний тон, Крис предусмотрительно убрал бокалы подальше от Пита.

– Пит, мы же все выяснили… Пит сузил глаза:

– Нет, ты сказал, что утешал Стеллу, но забыл упомянуть, что при этом держал ее в объятиях.

Из его затуманенного сознания напрочь исчезло воспоминание об измене, совершенной им в супружеской постели, но при мысли о Стелле в объятиях Криса в нем закипала ярость.

Крис молча сосчитал до десяти:

– Пит, она была в отчаянии, плакала. Мне просто ничего не оставалось, кроме как обнять ее!

– Извините.

Все трое разом обернулись. Возле их столика стояли четыре человека, и выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.

– В чем дело? – недовольно откликнулся Крис.

– Ваша жена только что опрокинула наше пиво, – начал первый мужчина. – Она облила нас с ног до головы!

Пит наклонился вперед:

– Она не его жена, а моя! Почему все принимают ее за его жену?

Второй мужчина фыркнул:

– Нам безразлично, чья она жена. Она пролила наше пиво. Что вы намерены в связи с этим предпринять?

Питу давно хотелось швырнуть в кого-нибудь кружку, и наконец он осуществил свое намерение. Окружающие засмеялись.

– Ах так?! – рассвирепел мужчина, приподнял столик и опрокинул его.

– Осторожно, его нога! – закричала Стелла и что есть силы толкнула одного из обидчиков.

После этого события развивались единственно возможным образом. Завязалась пьяная потасовка, кто-то вызвал полицию, и всех троих арестовали как зачинщиков.

Сидя в полицейской машине, Стелла, как китайский болванчик, поворачивала голову то к Крису, то к Питу.

– Как мы докатились до такой жизни? – риторически вопрошала она.

Никто ей не отвечал.

«Когда моя жизнь успела стать такой прекрасной?» – мысленно спросила себя Лорен.

Никогда еще она не чувствовала себя такой безоговорочно счастливой. Стояло чудесное мартовское утро. Они с Ричардом были в машине одни и ехали в Уотфорд, к матери Лорен.

Накануне вечером из Эмблсайда позвонила Иззи и сообщила, что переночует у тетушки Джоан и приедет к Морин одна.

– Завтра сама все увидишь, – загадочно ответила она на все расспросы Лорен.

И Лорен, и Ричард были рады такому повороту событий, хотя ни один не признался в этом.

Лорен вспомнила, как Ричард разбудил ее на рассвете, принеся завтрак в постель.

– С днем рождения! – торжественно провозгласил он.

– Что это? – удивленно спросила Лорен, сонно разглядывая уставленный тарелками поднос.

Ричард присел на краешек ее постели.

– Помнишь ночь в горах?

Лорен лукаво улыбнулась и наморщила лоб:

– Не очень. Напомни мне.

– Ну, ту ночь, когда из-за тебя я сломал ногу.

– Ах эту! Что же ты сразу не сказал? Я провела так много ночей в горах с разными мужчинами, что все и не вспомнить.

– Так вот, помнишь, мы рассказали друг другу о своих любимых блюдах?

Еще бы! – протянула она. – Я умирала от голода, а ты, мучитель, заставлял меня перечислять все, что бы я хотела съесть. Сам ты пожелал йоркширский пудинг, бараньи отбивные, банановые сандвичи, карамель в шоколаде и сгущенное молоко.

– А ты пожелала, – Ричард улыбнулся, обводя рукой лакомства на подносе, – мармелад, пюре из ревеня, яйца по-шотландски с колбасным фаршем и картофельные чипсы.

Лорен порывисто обняла его:

– Как мило… Ты ничего не пропустил!

– Но ты тоже запомнила все, что я перечислил. Лорен вздохнула:

– Я – другое дело. Я с детства привыкла прислушиваться к людям. Мне в голову никогда не приходило, что другие этого не делают. Мой отец… – она осеклась.

– Продолжай, – мягко, но настойчиво попросил Ричард.

Лорен взяла кусочек мармелада и осторожно стряхнула с него сахар.

– Да нет, ничего.

– Так не пойдет, Лорен. Сегодня твой день рождения. Почему бы нам не сделать вид, что ты уже взрослая и можешь говорить на любые темы, в том числе и о своем отце?

– Но мне нечего сказать… – Лорен вздохнула, поняв, что Ричард не отстанет от нее. – Здесь нет никакой страшной тайны. Он не бил меня, не смеялся надо мной, не приходил домой пьяным – по крайней мере, после моего рождения.

– Я понял, чего он не делал. Теперь скажи, что же он делал?

После мучительных раздумий Лорен поняла, что знает только один ответ.

– Он… умер, – потрясенно прошептала она.

В этот момент Лорен вдруг поняла, что в ее памяти отец никогда не был реальным человеком. Он был лишь изображением на полустертых фотографиях, персонажем маминых рассказов, смутным детским воспоминанием. Она создала себе образ идеального отца, с которым прожила всю жизнь, и сравнивала с ним каждого мужчину. Теперь же с ее глаз словно упали шоры, и она взглянула на Ричарда так, как и должна была, – не только как на друга, а как на единственного мужчину, ради которого ей не нужно меняться и притворяться не такой, какая она есть на самом деле. Мужчину, который никогда ее не покинет.

– Похоже, я всегда жила лишь мечтами об отце. Я придумала его, и самое ужасное – я позволила этим представлениям управлять моей жизнью. И что из этого следует?

– Одно из двух, – спокойно сказал Ричард. – Либо ты нуждаешься в длительном лечении, чтобы научиться воспринимать мир более реалистично…

– Либо? – нетерпеливо перебила его Лорен.

– Либо ты такая же, как и все остальные люди, которые бессознательно смешивают отдельные фрагменты реальной жизни и свои представления о том, какой она должна быть, основанные на фильмах, обрывках чужих фраз, даже на собственном воображении. Это нормально.

– Значит, я нормальный человек? – недоверчиво спросила Лорен.

– Абсолютно, – подтвердил свой диагноз Ричард.

– Тогда почему я совершаю столько глупостей?

– Глупости и есть проявления нормы. А стремление затаиться, убежать от себя – это отклонение от нормы.

Лорен поняла, что Ричард говорит о ее возможном переезде в Нью-Йорк. Она всю неделю отказывалась обсуждать с ним эту проблему.

– Я ни от чего не убегаю, – тихо сказала она.

– А по-моему, ты только это и делаешь. Сначала ты хотела сбежать в Нью-Йорк, как будто от себя можно убежать, а теперь ты боишься принять решение остаться. Но ведь ты этого хочешь, правда?

– А ты как считаешь?

Лорен очень хотелось, чтобы Ричард нашел за нее ответы на все вопросы. Но он покачал головой:

– Ты взрослая девочка, Лорен. Ты должна решить сама.

В девять часов утра за Крисом, Питом и Стеллой приехала Бет. Она была готова внести за них залог, если потребуется, и отвезти домой. Пит дал полицейским ее координаты в надежде, что она, как доктор, сможет убедить их в том, что виной всему его физические страдания.

Однако стражи порядка настояли на том, чтобы Пита осмотрел полицейский врач. А поскольку в пятницу вечером врачам хватало забот с задержанными пьяницами, очередь до него дошла не скоро.

Доктор спокойно выслушал признание Пита в том, что он смешал обезболивающие таблетки с алкоголем.