— Но… — Она закрыла рот. Какие могли быть но. Здесь больше нечего сказать.

То, что он был доктором, не вызывало никаких сомнений. Неквалифицированный человек не смог бы так мастерски делать операции. Должно быть, он сменил имя. Но зачем?

Сьюзен не могла поверить, что он действительно был замешан в чем-то и поэтому потребовалась такая предосторожность.

— Спасибо, доктор Эмос, — сказала она старику, которого знала с детства.

Затем ее посетила другая мысль. Конечно. Цветная пленка, которую она привезла с собой. Она отдала ее в магазин на проявку. Она сказала Уиллеру о том, что фотографии будут готовы через пару часов. И спросила, можно ли ёй вернуться и показать их.

— Моя дорогая, — ответил он. — Приходи в любом случае. Может быть, мне стоит пригласить еще кого-нибудь. Я очень занят в последнее время, — вздохнул он, — и почти не работаю в своей сфере, — сказал он. — С трудом слежу за развитием. С этой новой больницей провожу все время за отправлением писем и ответами на глупые вопросы. Я уже не доктор. Я администратор.

— Но все ваши идеи не пропадут зря, — сказала она.

— Это правда, — согласился Уиллер.

— И молодые специалисты продолжат ваше Дело, когда вы уйдете на пенсию, — продолжила Сьюзен.

— И это тоже верно, — кивнул он.

— Особенно если вы сделаете правильный выбор!

Он улыбнулся, по его лицу разбежалось множество мелких морщинок.

— Ему повезло, что ты принимаешь такое участие в его судьбе, — заметил он Сьюзен и добавил: — Кто бы он ни был.

С толстым конвертом цветных снимков в руке Сьюзен в спешке вышла из магазина на Мэдисон-авеню. Было уже около четырех часов дня, и она решила зайти в знакомое кафе поблизости. Оно считалось очень дорогим, но она знала, что в это время там бывает мало народу.

Официант узнал ее, когда она вошла, и проводил за дальний столик с лампой, дающей приглушенный свет. Он принес ей стакан манзаниллы и отошел, тогда она открыла конверт.

Как только Сьюзен увидела яркие фотографии, то сразу почувствовала вновь волшебную атмосферу Мексики. Первые снимки были из Акапулько. На них — Джейм и Альварезы на фоне самолетов и в бассейне. Она лишь взглянула на них и сразу отложила в сторону.

Там были другие фотографии, которые ей до смерти хотелось увидеть. Сьюзен подумала, что глупо так дрожать оттого, что она вновь увидит его лицо.

Это просто глупо, говорила она себе. Но ее пальцы дрожали, когда она перебирала снимки.

Вот один из тех, которые она сняла возле своей хижины. Несколько хижин и на их фоне длинная очередь индейцев, ждущих медицинской помощи. Другая фотография была гораздо крупнее и запечатлела толпу вокруг операционного стола, за которым сидел он. Роджер был изображен в профиль.

Она вспомнила, как потом стала фотографировать, переходя с места на место. И на следующее снимке он наклонился над головой маленького мальчика, потом он смеялся со старой женщиной и на последней фотографии он смотрел на небо, как будто ожидая грозу.

Конечно, Мэри Гибонс тоже была здесь.

Изображения на негативах не были крупными, должно быть, их немного увеличили, и выражение его лица получилось замечательно.

Сьюзен сидела за столиком, склонившись над снимками и забыв про свой напиток, так долго, что, оторвавшись наконец, заторопилась. Бар уже наполнился людьми, которые толпились у стойки. Кроме того, ей нужно было успеть к доктору Эмосу Уиллеру прежде, чем он покинет свой офис.

Доктор беседовал с двумя незнакомыми мужчинами. Он представил ее.

— Наверное, — сказал доктор Уиллер, — очень хорошо, что доктор Рэкхэм здесь. Он из Американской ассоциации врачей и помогает мне подыскивать кадры для новой больницы. Благодаря своей должности он знает гораздо больше врачей, чем я. Так что, возможно, он поможет.

Уиллер повернулся к собеседникам:

— Джентльмены, если вы незнакомы с мисс Армстронг, то вы должны знать ее отца.

Они оба что-то пробормотали. Конечно, оба врача знали, что ее отец вложил миллион долларов в постройку новой больницы.

Доктор Уиллер проговорил:

— Я знаю Сьюзен с тех пор, как она была маленькой девочкой. У нее есть проблема. Она пытается идентифицировать доктора Роджера Тейлора. Я не смог ничего отыскать по картотекам. Но у нее есть его фотографии. Сьюзен?

Она достала стопку из своей сумочки и протянула ее доктору Уиллеру. Он внимательно изучил их:

— Великолепные снимки. Замечательный цвет.

Затем его лицо омрачилось, а брови, изогнутые дугой, озадаченно поползли вверх. Он произнес задумчиво:

— Его лицо кажется мне очень знакомым, но я не могу припомнить… может, вы, доктор Рэкхэм?

У доктора Рэкхэма было гладкое лицо, спокойное и безмятежное. На носу очки, за которыми блестели маленькие глазки. От него пахло лосьоном для бритья, а его манеры говорили о высокомерии.

Он взял снимки, внимательно изучил их и что-то пробормотал.

— А! — воскликнул он удовлетворенно, но затем вновь стал что-то разглядывать.

— Откуда, вы сказали, взялись эти снимки? спросил он резко.

— Из Мексики, — ответила она. — А что?

— Полиции будет очень интересно узнать об этом.

— Что? — вспыхнула она.

— Я узнал этого человека, — сказал Рэкхэм. — Это доктор Роджер Элвин, и его обвиняют в краже!

Два дня спустя в квартире Армстронгов на пересечении Пятой авеню и Семьдесят второй улицы сидела Сьюзен Армстронг, пристально глядя в газету, лежащую перед ней.

Она только что прочитала маленькую заметку на первой странице «Нью-Йорк таймс». Заголовок гласил: «Доктор попался».

Статья рассказывала о том, как два детектива из полиции города Нью-Йорка приехали в Мексику и поймали доктора Роджера Элвина, который обвинялся в преступлении, совершенном в Нью-Йорке.

Так же говорилось, что доктор был арестован при содействии мексиканской полиции, потому что находился в стране нелегально.

Сьюзен с горечью подумала: «Это все моя вина».

Не важно, каковы были ее намерения: ей нет оправдания. Она даже не поинтересовалась, почему он не хотел, чтобы его фотографировали. И он был тогда так зол, заметив, правда, слишком поздно, что она снимает его.

Если бы он был более честен с ней, она бы уничтожила и первую пленку тоже. Или, по крайней мере, никому бы ее не показывала, а держала лишь для себя.

Но было уже поздно думать об этом. Она уже причинила ему вред, именно она.

Когда доктор Рэкхэм из Американской ассоциации врачей узнал лицо на фотографии, она ужаснулась и не поверила. И тогда он показал ей статью.

Миссис Элен Кортни, пациентка доктора Элвина, потеряла свои драгоценности стоимостью более пяти тысяч долларов. Они исчезли в тот день, когда доктор Элвин находился в ее доме, дав ей успокоительное. На следующий день, обнаружив пропажу, она попыталась связаться с доктором, но его уже не было в городе.

Затем миссис Кортни обратилась в полицию. Они не смогли найти доктора, но пообещали возбудить против него уголовное дело.

С того времени никто больше не слышал о докторе Роджере Элвине. Он просто оставил свою практику и исчез, не сказав ни слова.

Потом появилась Сьюзен со своей историей о таинственном докторе, живущем в сердце мексиканских гор, и с фотографиями, доказывающими, что это тот самый человек.

Конечно, Сьюзен пыталась отговорить доктора Рэкхэма от каких-либо действий. Она потребовала свои фотографии обратно, и он вернул их.

Но он сказал:

— Проинформировать полицию — мой долг. Как доктор и член ассоциации врачей, я не могу поступить по-другому, не совершив преступления сам. В интересах всего медицинского союза, чтобы этот человек предстал перед правосудием.

Доктор Уиллер при всей своей любви к Сьюзен был не в состоянии что-либо сделать. Он согласился с доктором Рэкхэмом. Они должны были сообщить о местонахождении преступника.

Она ничего не смогла сделать.