Именно так происходило и в реальной жизни: моряк-полинезиец, направляя нос своего каноэ к новым манящим землям, уповал не только на милость могущественных богов, но и на свои познания жизни моря и законов мореплавания. И вот однажды нос полинезийской лодки был направлен так далеко на восток от родины, что произошло непредвиденное: впервые на широте теплых южных краев встретились представители Старого и Нового Света.

В настоящее время ни один серьезный ученый не будет отрицать, что задолго до Колумба между жителями Полинезии и Южной Америки, несмотря на разделяющие их невообразимые океанские просторы, существовали реальные связи. Вывод этот основан, однако, лишь на одном-един-ственном факте: произрастании в Полинезии южноамериканского растения — сладкого картофеля, или батата, в I — начале II тысячелетия ^[261] . Известно, что родиной батата были горные районы Анд, точнее — Боливия и Перу. Держаться сколько-нибудь долго на поверхности воды клубни сладкого картофеля не могут, они просто тонут. Следовательно, батат занесен в Полинезию людьми, которые пересекли Тихий океан в самой широкой и пустынной его части, чуть южнее экватора. Но кто же были эти отважные мореплаватели? Полинезийцы или жители прибрежных районов Южной Америки?

Учитывая высокое мореходное искусство полинезийцев, большинство ученых считают, что именно они пересекли Тихий океан.

"О многих полинезийских мореплавателях, — пишет историк В. Голант, — сложены сказания и легенды, память о них жила и живет в веках. Однако самый выдающийся из них остался неизвестным. Мы не знаем, как его звали, когда он жил. Но великий подвиг полинезийского Колумба нельзя подвергнуть сомнению. Чтобы убедиться в этом, не надо изучать фольклор, исследовать метеорологические и гидрологические условия: достаточно на одном из островов Полинезии отведать вкусного питательного батата, за которым, по преданию, отправлялись на старую родину потомки мореходов, переселившихся на Гавайи и в Новую Зеландию" ^[262] .

Поддерживает эту точку зрения и Ю.В.Кнорозов.

"Полинезийские экспедиции, — пишет он, — должны были, конечно, попасть и на побережье Америки, базируясь скорее всего на островах Маркизского архипелага. В Полинезии бывают сезоны, когда дуют достаточно сильные западные ветры. Кроме того, экспедиции и следовало предпочесть идти против обычно господствующих восточных пассатов, чтобы в случае истощения съестных припасов можно было с попутным ветром быстро вернуться назад.

Берега Америки, сравнительно густонаселенные, вряд ли подходили для основания там колоний. Возможно, контакты ограничивались только разведочными экспедициями. Запасаясь на американском берегу съестными припасами, полинезийцы вывезли оттуда местные культурные растения. Перуанский сладкий картофель — кумар — попал в Полинезию под тем же названием, что свидетельствует о прямых контактах полинезийцев с местными жителями…

Наиболее благоприятный маршрут на восток для полинезийцев пролегал в непосредственной близости к экватору, между встречными Северным и Южным Экваториальными течениями, где возникает восточное противоэкваториальное течение, хотя и ненадежное. Однако, возвращаясь на свои острова, полинезийцы могли проплыть на юг вдоль американского берега примерно до широты города Лимы, чтобы воспользоваться попутным Южным Экваториальным течением, хорошо им известным" ^[263] .

Те Ранги Хироа (Питер Бак) — прямой потомок полинезийских мореплавателей — предполагает, что морская экспедиция (за бататом) скорее всего отправилась к берегам Америки с Маркизских островов. Расстояние от этого архипелага до северного побережья Перу составляет около 4000 миль. Ладья полинезийцев при попутном ветре развивала скорость в среднем до 7 миль в час. В этом случае, чтобы достичь перуанского берега, ей потребовалось бы около трех недель или чуть больше.

Как пишет Т.Р.Хироа, на перуанском берегу полинезийцы встретили очень странных, во многом не похожих на них

людей. Пришельцы уступали аборигенам и в вооружении, и в численности. Поэтому, не вступая в открытую схватку, полинезийцы очень скоро сели на свои корабли и отплыли на запад, на родину. Откуда бы ни отправилась эта экспедиция, возвратилась она наверняка на Маркизские острова, привезя с собой как приз за предприимчивость и отвагу южноамериканский батат. Некоторое время спустя сладкий картофель распространился по всей Полинезии, в том числе и на острове Пасхи ^[264] .

Даже Т.Хейердал, отстаивающий совершенно иную версию о заселении Полинезии, признает возможность того, что островитяне побывали на побережье Перу в эпоху наивысшего расцвета своего навигационного искусства — примерно в XIII веке. Ведь их суда, как уже отмечалось, покрывали расстояния свыше 2000 миль (Гавайи — Таити и обратно, Восточная Полинезия — Новая Зеландия и т. д.). Правда, норвежский путешественник считает, что полинезийский Колумб отправился в Америку с острова Пасхи, от которого до берегов Нового Света самое короткое расстояние — около 2030 миль. "Не только возможно, но и весьма вероятно, — говорит он, — что отдельные парусные суда полинезийцев смогли пробиться к берегам Южной Америки" ^[265] .

Кстати, один новозеландский ученый попытался вычислить примерную дату этого путешествия. Он выяснил, что в районе Пунта-Гранде (Перу) батат возделывался около 2500 года до н. э. Примерно в начале II тысячелетия до н. э. здесь уже появилась малоурожайная и примитивная разновидность кукурузы. В середине VIII века древние перуанцы стали выращивать новые, высокоурожайные сорта гибридной кукурузы. Логически рассуждая, трудно допустить, чтобы полинезийцы, прибыв к перуанским берегам, заимствовали у местных индейцев только картофель и не обратили никакого внимания на крупные золотые початки "американского хлеба" — маиса. Значит, их плавание осуществилось еще до VIII века и уж никак не в XIII веке. Этот новозеландец утверждает также, что экспедиция в Америку отправлялась не с Маркизских островов, а из Западной Полинезии, поскольку заселение Восточной началось лишь в 950 году ^[266] .

Французский ученый и путешественник Э.Бишоп многие годы своей жизни посвятил изучению тайн Тихого океана с помощью разного рода смелых экспериментов. Он даже умер в открытом море на плоту "Таити-Нуи II" на обратном пути из Перу. Ему было тогда без малого 70 лет.

Начиная с 1932 года он неоднократно выходил в океан на своих необычных судах — самодельных джонках, пирогах, катамаранах. После каждого нового кораблекрушения — а отважный мореплаватель перенес их немало — Бишоп неизменно чинил и латал свои потрепанные ладьи, готовя их в очередной поход. За эти годы он и его соратники наслушались стольких советов и критических замечаний, что на своих импровизированных верфях они обычно прибивали плакат: "Знаем, что нас считают безумцами. Просим не пытаться нам это доказать" ^[267] .

Э.Бишоп поставил перед собой задачу исследовать малоизученные прежде экваториальные течения в Тихом океане, чтобы воссоздать условия плаваний древних полинезийцев. Его эксперименты, хотя о них и мало писали, по смелости замысла и научной значимости ни в чем не уступают путешествию Т.Хейердала на плоту "Кон-Тики". В своей последней книге "К Нусантаре" Бишоп еще раз изложил и всесторонне обосновал гипотезу о том, что полинезийцы в процессе освоения Тихого океана добирались и до берегов Америки.