Деймон взглянул упрямо.

— Волосы в крошечных завитках, прикрывающие лоб, плащ, который покрывает все от шеи до пальцев ног, помада как… — он посмотрел снова. Его губы дернулся, как если бы он прикоснулся к ее губам.

— И пришло время идти! — пропела Елена, торопливо входя в экипаж.

Она чувствовала себя очень счастливой, хотя она понимала, почему освобожденные рабы никогда не будут носить ничего похожего на наручники снова.

Она все еще была счастлива, когда они подошли к Ши-но-Ши, большому зданию, которое, казалось, объединяло тюрьму с тренировочными корпусами для гладиаторов. И она все еще была счастлива, когда охранники в большом контрольно-пропускном пункте Ши-но-Ши пропустили их, не проявляя никаких признаков неприязни.

Но тогда, было трудно сказать, произвел ли плащ какой-нибудь эффект на них. Они были демонами: угрюмыми, с сиреневой кожей, мощными, точно быки. Она заметила кое-что, что было сначала шоком и затем потоком надежды в ней. В вестибюле здания в одной стороне была дверь, напоминающая дверь в сарай/магазин рабов: всегда находящаяся запертой; со странными символами на ней; люди в различных одеждах подходили, чтобы открыть ее и сообщали место назначения до того как повернуть ключ и открыть дверь.

Другими словами: дверь в другие измерения. Прямо здесь, в тюрьме Стефана. Один только бог знал, сколько охранников последовали бы за ними, если бы они попытались использовать ее, но это было то, что отметила для себя.

У охранников на нижних этажах здания Ши-но-Ши, на которых, несомненно, находилась подземная тюрьма, была ясная и неприятная реакция на Елену и ее свиту. Они были меньшей разновидностью демонов — чертят, возможно. Елена подумала — судя по всему, они воспользовались возможностью выжать из визитеров все. Деймон должен был подкупить их, что бы те, позволили им подойти к месту, где находилась темница Стефана, что бы они могли войти одни, без охраны приставленной к посетителям, позволить Елене, рабыне, зайти и увидеть свободного вампира. И даже тогда, когда Деймон дал им маленькое состояние, чтобы обойти эти препятствия, они захихикали, издали резкое гортанное бульканье.

Елена не доверяла им. И оказалась права. В коридоре, который Елена знала из-за ее внетелесных путешествий, нужно было повернуть направо, они же пошли прямо насквозь. Их ожидала другая партия охранников, которых практически разрывало от хихиканья.

«О, Боже… они ведут нас, чтобы показать мертвое тело Стефана?» — неожиданно задалась вопросом Елена.

Тогда Сейдж действительно помог ей. Он подал ей свою большую руку и поддерживал ее до тех пор, пока она не начала опять чувствовать свои ноги. Они шли все дальше, там, в темнице был грязный и источающий мерзкий запах каменный пол. Затем они резко повернули направо. Сердце Елены рванулось вперед. Оно твердило: не так, не правда, неправильно, еще до того как они достигли последней ячейки в коридоре.

Камера совершенно отличалась от старой клетушки Стефана.

Она была окружена, не стеллажами, а какой-то разновидностью закрученной проволочной сетки, которая была поставлена в одну линию с острыми шипами. Никакой возможности дать бутылку «Черной Магии». Никакой возможности снять крышку с бутылки и поставить в положение, из которого она будет литься в рот с другой стороны. Не было места даже, для того чтобы просунуть палец или прикоснуться к заключенному. И клетка сама по себе не была грязной, в ней ничего не помещалось, кроме спины Стефана. Не было ни еды, ни воды, ни кровати или хоть чего-нибудь, даже соломы.

Только Стефан. Елена закричала, и она не имела ни малейшего понятия, кричала ли она слова или только бессвязные звуки мучения. Она бросилась к клетке — или попыталась это сделать. Ее руки схватили завитки колючей проволоки, столь же острой как бритва, которая вызвала кровь, она мгновенно оказалась на том, чего касалась Елена, и затем Деймон, у которого была наибыстрейшая реакция, оттащил ее обратно.

А потом он просто оттолкнул ее, и смотрел. Он смотрел раскрыв рот на своего младшего брата — с серым лицом, исхудавшего, еле дышащего молодого человека, который выглядел как потерявшийся ребенок в своей помятой, испачканной, изношенной тюремной униформе.

Деймон поднял руку, как будто бы забыв о барьере — и Стефан вздрогнул. Стефан казалось, не узнал и не вспомнил никого из них. Он посмотрел более внимательно на капли крови, оставленные на острых шипах ограждения, где Елена хваталась за них, понюхал, и затем, как если бы что-то пронизало туман его недоумения, тупо огляделся вокруг. Стефан поднял глаза на Деймона, чей плащ упал, и затем, как у младенца, взгляд Стефана блуждал по нему.

Деймон издал задыхающийся звук и повернулся, и сбил бы любого на своем пути, отбежав в угол другой стороны. Если он рассчитывал, что охранники погонятся вслед за ним, а в это время его друзья могли бы вызволить Стефана, то он ошибался. Несколько преследователей как обезьянки, выкрикивали оскорбления. Остальные остались на месте, позади Сейджа. Тем временем, мозг Елены прокручивал один за другим всевозможные варианты.

Наконец она повернулась к Сейджу:

— Используй все деньги, что мы имеем плюс это, — сказала она, указав на украшение под ее плащом из канареечного алмаза — размером с большой палец — и скажи мне, если необходимо больше.

Дайте мне полчаса с ним.

— Двадцать минут, и… —   Сейдж закачал головой.

— Останови их, так или иначе: дайте мне хотя бы двадцать минут. Я подумаю, если это начнет убивать меня.

После этого Сейдж посмотрел ей в глаза и кивнул головой.

— Я сделаю.

Затем Елена умоляюще посмотрела на доктора Меггара. Мог ли он что-нибудь сделать — что-нибудь предпринять — чтобы помочь?  Брови доктора Меггара сдвинулись вниз, внутренние же их стороны взлетели. Это был взгляд героя в отчаянии.

Но тогда он нахмурился и прошептал:

— Есть нечто новое — инъекция, которая, как говорят, помогает в тяжелых случаях. Я могу попробовать ее.

Елена приложила все усилия, чтобы не упасть к его ногам.

— Пожалуйста! Пожалуйста, сделайте это! Пожалуйста!

— Оно поможет лишь на пару дней…

— Это и не нужно! Мы вытащим его к тому времени!

— Хорошо.

Сейдж увел всю толпу охранников подальше, приговаривая:

— Я — продавец драгоценных камней, и у меня есть кое-что, на что вы просто обязаны взглянуть.

Доктор Меггар открыл свою сумку и достал из нее шприц.

— Деревянная игла, — слабо улыбнулся он, наполняя шприц чистой красной жидкостью из флакона.

Елена взяла еще один шприц и смотрела с нетерпением, как доктор Меггар положил руку на решетку Стефана, пытаясь успокоить его.

Наконец, Стефан сделал так, как хотел доктор Меггар — тут же отпрыгнув прочь с криком боли, так как шприц был погружен в его руку, и жгучая жидкость была введена.

Елена в отчаянии смотрела на доктора:

— Сколько он получил?

— Всего около половины. Все в порядке — Я наполнил его двойной дозой и вводил так быстро, как мог, чтобы попасть, — некоторые медицинские термины Елена не поняла —  в него. Я знаю, это больше могло навредить ему, такое быстрое введение, но я сделал то, что хотел.

— Хорошо, — сказала Елена восторженно, — теперь я хочу, чтобы Вы заполнили шприц моей кровью.

— Кровью? — доктор Меггар посмотрел в ужасе.

— Да! Шприц достаточно длинный, чтобы пройти сквозь решетку. Кровь будет капать на другую сторону. Он сможет ее пить, как только она закапает. Это может спасти его! — Елена произносила каждое слово очень медленно, будто говоря с ребенком. Ей отчаянно хотелось, чтобы ее мнение услышали.

— О, Елена, — доктор со стоном сел и достал спрятанную бутылку» Черной Магии» из своего плаща. — Мне так жаль. Но для меня это так же тяжело как взять кровь из пробирки. Мои глаза, дитя — они слепы.

— Но очки, как же очки?..

— Мне не помогут ни одни. Это тяжелая болезнь. Нужно находиться в очень хорошем состоянии, чтобы пережать вену. Для многих врачей — это довольно сложно, для меня — невозможно. Прошу прощения, детка. Но двадцать лет назад я был успешным.