Мередит сдвинула брови, но все что она сказала, было: — «м-хм».

— И… Я думаю, что, в действительности, Деймон любит Стефана больше, чем показывает.

Мередит подняла брови. Елена, наконец, взглянула на нее. Она открыла рот один раз, или дважды, но затем, просто смотрела на Мередит.

— Я в беде, да? — беспомощно сказала она.

— Если все это началось меньше, чем за недельную поездку с ним в одной машине, тогда  — да. Но мы должны вспомнить, что Деймон как раз специализируется на женщинах. И он думает, что влюблен в тебя.

— Нет, он действительно… — начала Елена, но потом она закусила нижнюю губу. — О Боже, это то, о чем Деймон говорил. Я в беде.

— Давай просто понаблюдаем и посмотрим, что происходит, — сказала Мередит со здравомыслием. — Он, разумеется, тоже изменился. Раньше, он просто говорил тебе, что твоим друзьям нельзя приезжать — но это случилось. Сегодня он слонялся поблизости и прислушивался.

— Да. Я просто должна… должна быть настороже с этого времени, — немного заколебавшись, сказала Елена.

Как она сможет помочь тому ребенку внутри Деймона, без того чтобы сблизится с ним? И как она объяснила бы, все, что она, возможно, должна сделать — Стефану?

Елена вздохнула.

— Все, вероятно, будет хорошо, — пробормотала Бонни засыпая.

Мередит и Елена повернулись взглянуть на нее, и Елена почувствовала, как холод прошел по ее спине. Бонни с усилием сидела, но ее глаза были закрыты, а голос невнятным.

— Настоящий вопрос, это: что скажет Стефан о ночи в мотеле с Деймоном?

— Что? — голос Елены был пронзительный и достаточно громкий, чтобы разбудить всех спящих.

Но Бонни не пошевелилась.

— Что произошло? Какая ночь, в каком мотеле? — потребовала Мередит.

Когда Елена немедленно не ответила, она поймала ее руку и повернула ее так, чтобы быть с ней лицом к лицу. Наконец, Елена взглянула на подругу. Но ее глаза, она знала, ничего не покажут.

— Елена, о чем она говорит? Что произошло с Деймоном?

Елен все еще идеально скрывала эмоции на лице, и использовала слово, которое выучила только этим вечером:

— Sa…

— Елена, ты не возможна! Ты не бросишь Стефана после того, как спасешь его?

— Нет, конечно нет! — Елене стало больно. — Стефан и я принадлежим друг другу — навсегда.

— Но ты, тем не менее, провела ночь с Деймоном, в которую что-то случилось между вами.

— Кое-что… я полагаю.

— И этим «кое-что» было?..

Елена улыбнулась извиняющаяся.

— Sa…

— Я вытащу это из него! Я сдвину эту его оборону….

— Ты можешь придумать План «А» и План «Б» и все, — сказала Елена. — Но это не поможет.

Шиничи забрал его воспоминания. Мередит, мне жаль — ты не представляешь, как жаль. Но я поклялась, что никто никогда не узнает.

Она взглянула на высокую девушку, чувствуя полные глаза слез.

— Ты не можешь, просто — один раз — оставить все как есть? —   Мередит ослабила окружение. — Елена Гилберт, миру повезло, что ты только одна. Ты…

Она остановилась, будто решая произнести это слово или нет. Потом она сказала:

— Пора идти в кровать. Рассветает рано итак, Врата Дьявола.

— Мередит!

— Что опять?

— Спасибо тебе.

Врата Дьявола. Елена посмотрела через плечо на заднее сидение «Приуса». Бонни сонно моргала. Мередит, которая гораздо меньше спала, но слышала намного больше тревожных новостей, выглядела как натянутая струна: напряженной, сосредоточенной и холодной как лед, и в полной готовности. Смотреть больше было не на что, кроме как на Деймона за рулем «Приуса» и его бумажные пакеты на заднем сиденье. За окном, где засушливый аризонский рассвет должен был освещать путь через горизонт, был только туман.

Это пугало и дезориентировало.  Они выбрали небольшую дорогу — Шоссе 179, и постепенно туман подбирался к машине, и, наконец, окутал ее целиком. Елене казалось, что их намеренно пытались отключить от привычного мира Макдональда и Таргета, [10]чтобы пересечь границу в том месте, о котором они не должны были знать, а тем более попасть в него.

В противоположную сторону машины не проезжали.

Совсем.

И как бы пристально Елена не всматривалась в окно, это было похоже на попытку смотреть сквозь быстро летящие облака.

— Не слишком ли быстро мы едем? — спросила Бонни, протирая глаза.

— Нет, — сказал Деймон.

— Это было бы замечательным совпадением, если кто-то еще ехал бы тем же маршрутом в то же время, что и мы.

— Очень напоминает Аризону, — разочаровано сказала она.

— Это может быть и Аризона, кто знает… — ответил Деймон. Но мы еще не проехали сквозь Врата. А они не находятся где-то в Аризоне, куда бы вы могли случайно попасть. Дорога туда имеет свои маленькие хитрости и ловушки. Проблема в том, что ты никогда не знаешь, с чем столкнешься. Теперь послушай, — добавил он, глядя на Елену с выражением, которое она знала. Оно означало: «я не шучу, я говорю с тобой на равных, я серьезен».

— Ты очень хорошо научилась показывать только человеческую ауру, — сказал Деймон. — Но это означает, что ты можешь научиться еще одной вещи, прежде чем мы войдем туда. Ты можешь использовать свою ауру, заставить ее сделать что-нибудь хорошее, когда тебе понадобится, вместо того, что бы просто ее прятать или ждать, пока она неожиданно выйдет из-под контроля, и поднимет машины весом в три тысячи фунтов.

— Что именно хорошее?

— То, что я собираюсь тебе показать. Сначала, просто расслабься и позволь мне контролировать это. Затем я потихоньку ослаблю контроль и передам его тебе. В итоге, ты сможешь направить свою Силу к своим глазам — твое зрение усилится в разы; ушам — и слух станет намного резче; конечностям — и твои движения станут быстрее и точнее. Все в порядке?

— Ты не мог научить меня этому до того, как мы начали эту маленькую экскурсию?

Он широко и беззаботно улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, хотя не знала, что его улыбка могла означать.

— Пока ты не показала, насколько хорошо ты можешь контролировать свою ауру, я не думал, что ты готова, — сказал он прямо. — Теперь готова. В твоем сознании что-то ожидает, чтобы его разблокировали. Ты поймешь, когда мы это откроем.

«И мы откроем это… чем? Поцелуем?» — с подозрением подумала Елена.

— Нет, нет. И это еще одна причина, почему ты должна научиться этому. Твоя телепатия выходит из-под контроля. Если ты не научишься скрывать свои мысли, ты никогда не пройдешь контрольный пункт Врат, как человек.

Контрольно-пропускной пункт. Это звучит зловеще. Елена кивнула и сказала:

— Ладно, что будем делать?

— То, что делали и раньше. Как я сказал, расслабься. Попробуй довериться мне.

Он положил свою правую руку ей на ребро, не дотрагиваясь до материи ее насыщенно-золотой блузки. Елена почувствовала, что краснеет, и подумала, что Бонни и Мередит могут подумать об этом, если они смотрят. И затем, Елена почувствовала еще кое-что. Это был не холод; это был не жар, но что-то похожее на смесь того и другого. Это была чистейшая энергия. Она сбила бы ее с ног, если бы Деймон не держал ее под локоть своей другой рукой. Она подумала, что он использует свою Силу для того, чтобы зарядить ее, для того, чтобы сделать что-то… что-то, причиняющее боль. Нет! Елена попыталась вслух и телепатически донести до Деймона, что Силы слишком много и она делает ей больно. Но Деймон проигнорировал ее мольбы, так же как он проигнорировал и ее слезы, текущие по щекам. Сейчас его сила вела ее силу сквозь ее тело, причиняя боль. Ее кровообращение тянуло ее собственную Силу как хвост кометы. Оно заставляло ее посылать Силу в разные части тела, и там расти и расти, не позволяя ей вздохнуть или пошевелиться.

«Я начинаю взрываться» — все это время ее глаза были прикованы к глазам Деймона, посылая ему калейдоскоп своих чувств: от возмущенной злости до потрясения от мучительной боли до… а потом … ее сознание взорвалось.