Велика была и прозорливость святого…

Рассказывают, что после освящения построенного в монастыре храма в день сошествия Святого Духа, богомольцы делали свои пожертвования. Был среди них и Григорий, приехавший в монастырь из Пидьмозера. Когда Александр Свирский проходил возле него, Григорий хотел положить свой вклад в фелонь преподобного, но святой оттолкнул его руку.

После службы обиженный Григорий подошел к Александру Свирскому и спросил, почему он не принял его приношения.

— Ведь ты меня не знаешь! — сказал он.

— Верно! — ответил святой. — Я тебя не знаю, и лица твое не видел, но рука твоя так осквернена, что от нее смрад идет. Зачем ты мать свою старую бьешь?..

Столь же безграничной была и скромность преподобного Александра Свирского.

Рассказывают, что однажды, когда он был уже игуменом основанного им монастыря, слава о котором распространилась по всей Руси, к нему пришел монастырский эконом и сказал, дескать, кончаются дрова и надо бы послать в лес какого-нибудь праздного монаха, чтобы нарубить их.

— Я празден… — отвечал преподобный.

Взял топор и отправился в лес.

Ну а главное чудо здесь произошло в 1507 году…

Тогда, на двадцать третьем году пребывания в Пустыни, святой Александр Свирский во время своей ночной молитвы увидел трех Мужей в белых одеждах, сияющих «невыразимым светом».

Сам Господь почтил святого Троическим снисхождением-посещением.

«Александр Свирский, — заметил Архимандрит Макарий (Веретенников), — пожалуй, единственный православной святой, которому так же, как и праотцу Аврааму, явилась Святая Троица…»

Мы не знаем наверняка, известен ли был этот факт жития преподобного Александра Свирского чекистам, но это и не важно.

Тем силам, чью волю исполняли большевики в растоптанной России, этот факт жития святого был, безусловно, известен. С разорения Свято-Троицкого Александро-Свирского монастыря и осквернения мощей преподобного и решено было начать сатанинскую кампанию осквернения мощей русских святых.

5 ноября отряд чекистов под командой Августа Вагнера подошел к стенам Александро-Свирского монастыря.

Братия пыталась противодействовать надругательству над святыми мощами, но чекисты не церемонились.

«Элементы злого пошиба», как Вагнер изволил именовать архимандрита Евгения, иеромонаха Варсонофия, священника Перова, были арестованы и расстреляны. Монастырь ограблен, а рака с мощами преподобного Александра Свирского вскрыта.

Это было первое вскрытие большевиками святых мощей…

Сохранность тела преподобного, завершившего земной путь четыре столетия назад, настолько изумила Августа Вагнера, что он не придумал ничего лучше того, чтобы назвать святые мощи «восковой куклой». И хотя это противоречило очевидности, именно так и именовал мощи Вагнер в своем отчете.

Тем не менее он не решился выставить их, как полагалось по инструкции, «для разоблачения поповского обмана», а поспешил перевезти в Лодейное Поле. Здесь, в глубокой тайне, под строжайшей охраной мощи были спрятаны в больничной часовне.

На пятое ноября 1918 года, когда расстреливали во дворе Олонецкой тюрьмы монахов Александро-Свирского монастыря, назначено было в больничной часовне города Лодейное Поле и уничтожение великой русской святыни — мощей преподобного, единственного русского святого, сподобившегося при земной жизни лицезреть Святую Троицу.

Господь, однако, не попустил этого.

Осквернение мощей преподобного и ограбление монастыря вызвало сильнейший резонанс по всей России…

Святитель патриарх Тихон обратился в Совнарком и ВЦИК с протестом.

От Олонецкой ЧК затребовали разъяснения.

Начальник Олонецкой ЧК ответил, что считает «все свои действия и распоряжения вполне обоснованными, верными в смысле беспощадной борьбы с врагами коммунистических идей и социалистической мысли».

Очевидно, что подобное разъяснение вполне удовлетворяло большевистское руководство в Москве, но в ходе переписки выяснилась пикантная подробность. Август Вагнер оказался не только борцом за коммунистическую идею и социалистическую мысль, но еще и весьма нечистым на руку. Он изъял из монастыря сорок пудов серебряных изделий, а в Москву сдал только девять.

Провести кремлевскую верхушку таким разъяснением не удалось.

Началось специальное расследование…

Вагнера взяли в оборот, когда выяснилось, что сорок пудов серебра, изъятого в монастыре, Вагнер якобы передал в комитет бедноты Александро-Свирской слободы.

Ложь была настолько наглой (на каждого комбедовца должно было достаться по четыре пуда серебра), что решено было начать розыск. Поход на Александро-Свирский монастырь завершился для чекиста Августа Вагнера весьма печально.

А мощи преподобного Александра Свирского сохранились.

Целыми и невредимыми были обретены они в 1998 году.

Мы говорили, что изъятием мощей преподобного Александра Свирского начиналась кампания, в ходе которой были вскрыты и вывезены из монастырей и церквей шестьдесят три раки. И вот, так получилось, что все эти мощи чудесным образом вновь обретены нашей Церковью, и шестьдесят третьими по счету были обретены мощи святого, с осквернения мощей которого и начинали большевики свою сатанинскую кампанию.

И, конечно же, не случайно выбрали они для начала своей кампании единственного русского святого, лицезревшего при своей земной жизни Святую Троицу…

Но разве случайно обретение его мощей последними в чудесной череде восстановления Русской православной церковью своих поруганных тогда святынь?

Конечно, нет…

Это знак, указывающий, что страшный путь, которым погнали нашу страну в тот самый короткий в мире русский год, завершен, и мы выбираемся из гибельной трясины на твердую землю, мы выбираемся из пространства потерянных дней в Божье время своей судьбы…

«О священная главо, ангеле земный и человече небесный, преподбне и богоносне отче наш Александре, изрядный угодниче Пресвятыя и Единосущныя Троицы, являй многия милости живущим во святей обители твоей и всем, с верою и любовию притекающим к тебе! Испроси нам вся благопотребная к житию сему временному, и нужная к вечному спасению нашему…

Ей, отче, молитвенниче наш присный! Не посрами упования нашего, не презри смиренная моления наша, и предстательствуй за нас пред престолом Живоначальныя Троицы, да сподобимся вкупе с тобою и со всеми святыми, мы недостойнии, в селениих райских славити величие, благодать и милость Единаго в Троице Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, во веки веков. Аминь».

Вот и кончился, вот и отшумел кровавой метелью этот самый короткий в мире год.

В начале этого года приехал в Петроград герой рассказа Исаака Бабеля «Дорога». Позади у него был нелегкий путь из бывшей черты оседлости, впереди — служба в Петроградской ЧК у Моисея Соломоновича Урицкого. За этот год, работая в ЧК, герой рассказа И. Бабеля стал другим…

Другим стал и Петроград за этот год…

«Город был мертв и жуток… — описывал еще осень восемнадцатого года в Петрограде Владислав Ходасевич. — По улицам, мимо заколоченных магазинов, лениво проползали немногочисленные трамвая. В нетопленых домах пахло воблой. Электричества не было»…

Ходасевич тогда совсем немного провел в Петрограде времени и поэтому не успел заметить, что электричество все-таки иногда включали, когда проводились повальные обыски.

Совсем страшным стал Петроград к концу самого короткого в мире года.

«Слухи о закрытии всех лавок, — записал 31 декабря 1918 года Александр Блок. — Нет предметов первой необходимости. Что есть — сумасшедшая цена. Мороз. Какие-то мешки несут прохожие. Почти полный мрак. Какой-то старик кричит, умирая от голоду. Светит одна ясная и большая звезда».

В этот умерщвленный чекистами голодом и холодом город вернулся в феврале 1919 года воспитанник Моисея Соломоновича Урицкого, председатель Эстонской ЧК Эдуард Морицевич Отто.