Гораздо позднее в двадцатом веке, такого рода отношениям будет дано циничное определение: «ничего личного — это только бизнес!».
Но цинизм двадцатого века ничем не отличается от цинизма века пятнадцатого, точно так же как не отличаются любовь, гнев, ненависть и прочие добрые и злые человеческие чувства.
И вот всем (в том числе и самому Михаилу Борисовичу) становилось постепенно до ужаса ясным, что при всех человеческих отношениях государей, называющих себя братьями,Великое Тверское княжество обречено рано или поздно на поглощение Московским, и что для этого нужны лишь подходящие обстоятельства и какой-нибудь предлог.
Делая отчаянные попытки сохранить независимость, недавно овдовевший Михаил Борисович решил жениться на племяннице короля Казимира, надеясь, таким образом, заручится поддержкой Литвы. Но он не знал, что короля Казимира гораздо больше занимают западные дела, чем восточные. Венгрия, Чехия и Богемия волновали его намного сильнее, чем Тверь, Рязань или Московия, а оставленный им в качестве своего наместника совсем еще молодой сын Казимир скоропостижно скончался…
Медведев въезжал в Тверь со смешанными чувствами: с одной стороны предполагаемое увеличение великого Московского княжества путем поглощения своего главного соперника, было событием политически радостным: московская держава становилась по настоящему великой и могущественной.
С другой стороны в сердце закрадывалась мысль о том, что он едет с миссией к человеку, который уже обречен, так, будто несчастного Михаила Борисовича приговорили к смертной казни и даже назначили дату, а он об этом еще ничего не знает, и продолжает жить, как ни в чем не бывало.
На Тверском дворе Василия встретили необыкновенно любезно, отвели в просторное помещение в посольском приказе и удивились, что его не сопровождают слуги, но Медведев объяснил, что он не посол, а лишь простой гонец, даже не от великого князя, а от наивысшего московского воеводы Ивана Юрьевича Патрикеева.
Медведеву повезло — Михаил Борисович принимал иноземных посланцев по пятницам, а Медведев приехал в четверг к вечеру и сразу же получил приглашение завтра утром явиться на прием к великому князю.
Устав с дороги, Медведев поужинал, и сразу лег спать. Он проснулся свежим и бодрым, попил квасу и, не забыв прихватить все свои грамоты и документы, нарядившись в выходную одежду, которую он теперь всегда возил с собой, когда ездил по службе, в точно назначенное время, явился на прием к великому князю.
Михаил Борисович оказался симпатичным, еще молодым человеком, с печальным выражением лица. К этому времени ему только что исполнился тридцать один год, он недавно овдовел, и в этом браке у него не было детей.
То ли он предчувствует, что его ждет, то ли все еще в трауре по смерти своей супруги Софьи. Как прав, однако, был мой отец, когда говорил, что все люди на свете связаны невидимыми ниточками. Покойная супруга Михаила Борисовича никто иная, как родная племянница князя Михаила Олельковича, казненного в Вильно в 1481, того самого, который формально стоял во главе заговора князей, человека, с которым я не раз встречался, а Михаил Борисович — родной брат покойной великой княгини Марьи, той самой Марьи, с которой так тесно оказались связанными судьбы Микиса, Филимона, Антипа и, в конце концов, меня самого…
Медведева поставили в первом ряду перед высоким золоченым креслом, похожим на трон, в котором сидел Михаил Борисович; рядом и позади было еще несколько представителей русских княжеств, а справа, через проход начали занимать места иноземные посланцы.
И тут вдруг Медведев к огромному изумлению увидел своего доброго литовского друга, которого также поставили в первые ряды, и теперь их разделяла только узкая ковровая дорожка.
Они взглянули друг на друга и едва заметно улыбнулись.
Василий обратил внимание на то, что право первым обратиться к великому тверскому князю, было предоставлено Андрею.
Значит, действительно Михаил Борисович возлагает надежды на короля. Слова его представителя для него важнее, чем мои.
В мягких и обтекаемых дипломатических выражениях, князь Андрей от имени маршалка дворного, действующего по поручению короля, заверил великого тверского князя в том, что его величество король, равно как Королевство Польское и Великое Литовское княжество считают Тверского князя своим другом и братом и готовы оказать ему помощь и поддержку во всем, что потребуется, рассчитывая на соответствующее отношение и со стороны великого Тверского княжества.
Вторым говорил Медведев.
Он сказал почти то же самое с той лишь разницей, что согласно данным ему наказам, подчеркнул, что великий князь Тверской остается молодшимбратом великого князя московского, а потому старший брат рассчитывает на открытость и послушание, а также на то, что брат молодшийне будет заключать никаких союзов или договоров ни с какими другими княжествами или странами, кроме Московского.
Прием продолжался еще около получаса, после чего Михаил Борисович жестом руки отпустил всех.
Выйдя из палат великого Тверского князя, друзья крепко обнялись. Оказалось, что Андрей тоже живет в посольском приказе и их комнаты находятся почти рядом.
Они отправились обедать в ближайший тверской трактир.
— Нашел ли тебя Алеша? — спросил Василий.
— Алеша? Нет, а когда ты его послал?
— Недели две назад.
— Думаю, он опоздал на пару дней. А с чем ты его посылал?
— Понимаешь, мне очень нужно поговорить с Антипом… об одном деле. И поскольку ты упоминал, что в каком-то монастыре видел Варежку, я решил, что Алеша, встретившись с ней, узнает местонахождение ее отца.
— Увы, Вася, Варежка сама не знает, где находится отец. Несколько месяцев назад к ней приезжал Макс — ты должен его помнить — и сказал, что Антип меняет местоположение, а когда выберет — сам даст знать. С тех пор о нем ни слуху, ни духу.
— Гм-гм, — погладил недавно запущенные усы Медведев. — Тебе известны такие подробности?
— Друг мой, не буду от тебя ничего скрывать, Варежка — моя невеста и я надеюсь, если не случится ничего чрезвычайного, пригласить тебя осенью на нашу свадьбу.
— Невероятно! — закричал Медведев и горячо обнял друга. — Поздравляю»! Я помню, что еще девочкой она была безумно влюблена в тебя! Могу себе представить, какой она стала девушкой, да еще с высшим монастырским образованием!
— Нет, ты не можешь себе этого представить, Вася! Она очаровательна, изумительна, я никогда в жизни не видел такой девушки, и она утверждает, что любит меня.
Андрей подробно рассказал историю своих отношений с Варежкой, вплоть до момента своего отъезда и закончил:
— Так что, боюсь не застав меня, Алеша вернулся в Медведевку.
— Ты плохо знаешь Алешу! Я уверен, что он уже разыскал Варежку и теперь ждет где-нибудь сигнала от нее, как только она узнает о местонахождении отца.
— Ах да, я забыл, что Алеша твой лучший следопыт и мастер, а проследить в принципе не сложно — если он знает, где я живу, то рано или поздно Агата приведет его к Варежке. Скажи мне, Василий, а что понадобилось тебе от Антипа? Это по службе?
— Ни в коем случае, — горячо заверил друга Василий. — Это исключительно мое частное, личное дело. Кстати, тебе известно прошлое Антипа?
— Варежка рассказывала, что некогда он занимал значительное место в московском войске.
— Да, он был воеводой.
— Но какие-то обиды заставили его отвернуться от своего государя.
— Тяжелые обиды. Его ни в чем не повинная жена была схвачена по ложному доносу и умерла в тюрьме от пыток, а за то, что он хотел спасти ее, ему отрубили руку!
— Я знаю. — Андрей помрачнел, и Медведев решил сменить тему.
— Так ты здесь с официальным визитом?
— Да. И ты тоже?
— Представь себе. Ничего тайного. Просто великий московский князь хочет прощупать настроения Михаила Борисовича. А чего хочет король Казимир?
— Того же самого. Так что у нас с тобой абсолютно одинаковые, открытые и недвусмысленные задания. Поэтому нам нечего скрывать друг от друга.
