На участке обороны 6-й роты 217-го полка Российской армии, а также 6-й роты 218-го полка горящие струи огнесмеси достигли окопов и вызвали в них пожары. Расстояние там между траншеями составляло всего 15–20 м, и немецкие огнеметчики действовали внезапно и ошеломляюще непосредственно из своих окопов. На остальных участках обороны немцы создали густую дымовую завесу, поливая землю перед собой горящей смесью, и под ее прикрытием подобрались вплотную. Пользуясь этой завесой, огнеметчики продвигались на несколько шагов, и потом снова повторяли то же самое, пока не доходили до русских окопов. Затем огнеметчики направились вдоль окопов и буквально залили траншеи горящей жидкостью — по сообщениям очевидцев, некоторые участки укреплений в результате сгорели полностью. Так, например, высота на правом фланге 217-го полка («Фердинандов нос») вся была в оранжевых языках пламени. Попадая на людей, а также на деревянные крепления крутостей окопов, струя продолжала гореть, зажигая их. По показанию некоторых свидетелей и участников этого боя, некоторые аппараты выбрасывали не горящую жидкость, а едкую жидкость (кислоту?), разъедающую платье в тех местах, куда попадали брызги.

Несмотря на то что накануне русские войска были предупреждены о возможности применения огнеметов и кое-где даже сделали запасы воды на случаи пожаров, все равно атака частично достигла своей цели. Огнеметчикам хотя и не сразу, но все же удалось подойти вплотную к русским позициям и выкурить оттуда наших солдат. При этом огнеметчики двигались вдоль окопов и методично поливали их горящей смесью, так что на одном из участков линия русской обороны превратилась в сплошной костер. Российские офицеры, видевшие отступавших раненых, свидетельствовали о панических возгласах типа: «Немцы огонь пущают!» или «Все окопы горят!» Несмотря на то что обожженных было очень немного, а погибших от огня, похоже, не было вовсе, пришлось отступить. В ходе этой атаки во второй линии нашей обороны была окружена и пленена полурота русских солдат. Попытки отбить утраченные позиции (первую траншею) закончились для наших войск безрезультатно. Обе контратаки были отражены огнеметчиками.

Однако здесь германцам не везде на участке атаки удалось добиться решающего успеха. Русские солдаты 217-го и 322-го полков, неожиданно подвергшиеся действию нового для них оружия, не растерялись и упорно обороняли свои позиции, соблюдая дисциплину. Немецкая пехота, поднявшаяся под прикрытием огнеметов в атаку, натолкнулась на сильный ружейно-пулеметный огонь и понесла большие потери. Атака была сорвана. Русская комиссия, расследовавшая результаты первой огнеметной атаки противника, сделала следующий вывод: «Применение огнеметов с успехом возможно только для довершения поражения потрясенного и растроенного противника».

По показаниям участников боя впечатление, производимое огнеметами, ничтожно по сравнению с артиллерийским, минометным, пулеметным и ружейным огнем, в особенности после того, как все убедились, что струя достает всего лишь на 15–25 шагов и что огнеметчики могут двигаться только шагом. Решающего влияния на успех немецкой атаки они не оказали. Все сделала артиллерийская и минометная подготовка. Однако нельзя отрицать, что на степень упорства уцелевших защитников атакованных окопов, а также и ближайших резервов они оказали значительное отрицательное влияние.

В 213-м пехотном Горбатовском полку уходившие в тыл раненые кричали, что «немцы пущают огонь», «все окопы горят» и этими возгласами сильно нервировали остальных людей…

Впоследствии огнеметы были приняты на вооружение всех воюющих армий и использовались для усиления огня пехоты и подавления противника там, где действие ружейно-пулеметного огня оказывалось недостаточным. Армии Германии, Франции, Италии к середине войны имели штатные огнеметные подразделения. В русской, английской и других армиях также нашли широкое применение легкие (ранцевые) и тяжелые (траншейные и полутраншейные) огнеметы.

Конструирование огнеметов в России началось лишь с весны 1915 года (то есть еще до применения их германскими войсками — идея, видимо уже носилась в воздухе). В сентябре 1915 года прошли испытания первые 20 огнеметов профессора Горбова. 27 февраля 1916 года слушатель Провизорских курсов при Московском Императорском государственном университете B. C. Федосеев подал предложение воспламеняющейся жидкости (рецепт не представлен) и «насоса» для ее метания. При этом он ссылался на сообщение штаба Верховного Главнокомандующего от 23 января 1916 года, в котором говорилось о применении «австрийцами южнее Дубны… аппарата для отражения атак, выбрасывающего пламя на 30–40 м».

В конце 1916 года в Англии были заказаны только что разработанные огнеметы систем Ливенса и Винсента. В 1916 году был принят на вооружение русской армии ранцевый огнемет системы «Т» (т. е. конструкции Товарницкого), которым с осени 1916 года в пехотных полках русской армии оснащались огнеметные команды (по 12 огнеметов в каждой). Одновременно сформировались три батареи, вооруженные траншейными огнеметами конструкции Товарницкого. В середине 1917 года солдаты этих батарей закончили обучение и их отправили на Северный, Западный и Юго-Западный фронты.

Русский фугасный поршневой огнемет Страндена, Поварнина и Столицы по своей конструкции превосходил иностранные огнеметы, обладавшие худшими характеристиками. В начале 1917 года огнемет прошел испытания и поступил в серийное производство. Огнемет СПС успешно применялся Красной Армией и в годы последовавшей Гражданской войны. Инженерная мысль бурлила: огнемет Горбова был разработан уже в 1915 году, Товарницкого — в 1916 году, СПС — в начале 1917 году Всего было произведено около 10 000 ранцевых, 200 траншейных и 362 СПС. Из-за границы было получено 86 огнеметов системы Винсента и 50 огнеметов системы Ливенса. На 1 июня 1917 года русские войска получили 11 446 огнеметов.

Франция.Во время атаки под Верденом французские солдаты захватили несколько экземпляров Flammenwerfer. Первая демонстрация представителям французского и британского командования состоялась в марте 1915 года. После этой демонстрации британцы сомневались в эффективности огнеметов, но после инцидента в Нооде британское командование изменило свое мнение. Франция и Великобритания начали свои программы разработок огнеметов.

Французская армия приняла на вооружение огнемет Schilt. Он имел объем 15 литров. Schilt мог три раза выбросить струю на 27 м, или один раз на 100 м. Французские ранцевые огнеметы (№ 1 bis, № 2 и № 3 bis) состояли из резервуаров с горючей жидкостью и бутылей со сжатым воздухом. Вес снаряженного огнемета — около 23 кг, дальность струи — 25–30 м; продолжительность — от 8–10 до 25–30 секунд.

Великобритания.Британский Trench Warfare Department разработал несколько прототипов, в основном на основе французских патентов. Они обладали дальностью до 30 м (33 ярда). Вес 40 кг. 30 л огнесмеси (6,6 имперского галлона). Время выброса струи — около 20 сек. Расчет — один оператор. Первые успешные испытания состоялись в декабре 1915 года. Было произведено всего несколько экземпляров, которые направили на Западный фронт для демонстраций солдатам. Применялись в бою всего один раз во время рейда Британского флота в Зеебрюггев 1918 году.

Применение огнеметов в обороне

Великобритания производила два других образца огнеметов: средний с двумя бойцами боевого расчета и тяжелый с расчетом 8 человек. Средний огнемет имел дальность около 50 м (55 ярдов) и выбрасывал струю за 20 сек. Вес 100 кг. Объем 70 л (15 имперских галлонов). Уменьшенная версия с объемом 55 литров (12 имперских галлонов), разработанная британским инженером капитаном Ливенсом (Livens), поставлялась во Францию — 24 экз.

Тяжелая версия британского огнемета имела объем 90 л (20 имперских галлонов). Струя выбрасывалась за 50 сек. Он имел размеры примерно как современный автомобиль и весил около тонны. Прерывательный механизм позволял выбрасывать 16 порций огнесмеси на 80 м за 5 минут.