Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вы, товарищ адмирал, еще не знаете о том, что новыми элементами, о которых говорил маршал, являются специальные боеголовки торпед, которыми будут вооружены ваши лодки. Перед убытием каждая лодка в бухте Сайда возьмет по одной такой торпеде. Командир бригады подводных лодок и командиры лодок заранее получат разрешение на применение специального оружия, не дожидаясь разрешения от штаба флота или Министерства обороны в Москве. Это делается на случай их атаки американскими кораблями или самолетами.

Рыбалко побледнел и взглянул на адмирала, потом повернулся к маршалу, который изучал его лицо в ожидании реакции.

— Товарищ министр, знаете ли вы, что всего лишь несколько наших подводников производили испытательные стрельбы атомным оружием на море?

— Конечно, мы в курсе этого, Леонид Филиппович, но боевые части торпед испытаны Минатомом, министерством, которое их конструирует и производит. К тому же один из офицеров вашей 69-й бригады, капитан второго ранга… Как его фамилия? — Он обернулся.

Стоявший в стороне адмирал Фокин подсказал:

— Это капитан второго ранга Николай Шумков, командир подводной лодки «Б-130». — При Горшкове Виталий Фокин являлся первым заместителем Главкома, и ему была поставлена задача по подготовке всех морских сил, задействованных в операции «Кама».

— Да-да, — продолжил разговор Горшков, — ваш Шумков произвел два пуска атомных торпед у побережья Новой Земли, один взрыв был надводный, а другой подводный, а потом его за эти стрельбы наградили орденом Ленина. Этого вполне достаточно.

Рыбалко выглядел встревоженным.

— Товарищ адмирал флота, мы до сих пор не знаем, как воздействует такое оружие на носитель самого оружия и на какой дальности взрыв может быть смертельно опасным для лодки, с которой выпущена торпеда. Мы можем потопить одну из наших лодок, если выпустим одну из таких торпед по американской цели.

Было заметно, что Горшков взволнован; ему не хотелось обсуждать вопросы применения оружия на море в кабинете министра. Маршал был офицером сухопутных войск и мало знаком с морскими вооружениями и тактикой морской войны, и Горшкову не хотелось раскрывать особенности морской тактики перед явно несведущим танкистом.

Горшков перешел прямо к делу, ради которого младший по званию адмирал был вызван в Министерство обороны, за которым обычно не замечалось, чтобы оно каждый день отдавало приказы по военно-морским делам.

— Ваши правила ведения боевых действий абсолютно ясны. Вы применяете данное оружие в том случае, когда американские силы атакуют лодки, находящиеся в подводном положении, или атакуют их после принуждения лодок к всплытию на поверхность, или же по приказу из Москвы.

Теперь Рыбалко выглядел шокированным. Он посмотрел на министра, который молча кивнул.

Адмирал Горшков отметил и его взгляд, и кивок министра, и пришел в еще большую ярость из-за того, что морской офицер, его подчиненный, явно сомневается в правильности этих приказов. Горшков громко добавил:

— Эти приказы одобрены Политбюро и Первым секретарем, и нам этого достаточно, мы приказы выполняем. Подробные указания получите от адмирала Фокина в Главном штабе ВМФ, давайте побыстрее заканчивайте с инструктажами и немедленно вылетайте в Североморск, в штаб Северного флота. Я в курсе, что у вас проблемы с командованием 69-й бригады, но теперь новым командиром бригады будет бывший начальник штаба бригады, капитан первого ранга Виталий Агафонов.

Рыбалко был потрясен. Он знал, что Агафонов являлся начальником штаба бригады, а командир бригады, контр-адмирал Евсеев, неожиданно был госпитализирован. Как, черт побери, Главком Горшков узнал об этом? Все произошло буквально несколько часов назад.

Рыбалко подумал, что хорошо справилась со своей задачей система связи политофицеров, или же это сработал независимый канал связи Управления безопасности, которое часто плотно отслеживало подобные вопросы и докладывало по своим каналам в Управление безопасности ВМФ в Комитете государственной безопасности, КГБ? Ходили слухи, что на самом деле Евсеев не болен. Все знали, что он крепко поддает, и когда стало известно, что новое задание будет очень деликатным, опасным и долгим мероприятием, он загадочно ушел в сторону с приступом постоянно высокого кровяного давления. Кое-кто считал, что он просто сдрейфил. Он был ветераном-подводником Второй мировой войны, вдоволь навоевался и теперь частенько болел на нервной почве. В любом случае Агафонов какое-то время был на должности начальника штаба бригады, и бригадой ему будет командовать легко. Рыбалко вдруг кольнула мысль, что предстоящая операция будет пользоваться особым вниманием высшего руководства, и это породило в нем смешанные чувства.

Капитан 1 ранга Виталий Агафонов имел прекрасный послужной список командира подводной лодки. Однажды в начале этого года, во время пожара в носовом торпедном отсеке дизельной ПЛ «Б-139», еще одной неудачницы, базирующейся в Полярном, Агафонов лично принял командование горящей лодкой и отвел ее от переполненной лодками стенки подальше на тот случай, если взорвутся оставшиеся торпеды. Он успешно справился с этим делом и стал известен как храбрый и действительно решительный офицер.

Рыбалко застыл в молчании, быстро обдумывал ситуацию. Он понимал, что условия, при которых возможно применение оружия, виртуально дают его командирам персональное право начать ядерную войну с Соединенными Штатами. Это было невероятным, и он не поверил своим ушам. Горшков вернул его в реальность.

— Вы свободны, адмирал. — Горшков, явно нарушая военный этикет, выпроваживал младшего по званию адмирала из кабинета министра, не удосужившись даже взглянуть на хозяина кабинета.

Покрасневший маршал покосился на склочного адмирала флота, который стоял, широко расставив ноги, как будто готовясь драться с министром на кулаках. Малиновский сделал глубокий вдох, сдерживая себя. Он не был готов к перепалке с настырным адмиралом флота; ему надо было подготовиться к дневному заседанию Политбюро, и еще требовалось время для проработки вариантов предполагаемых условий применения оружия генералом Плиевым, командующим советскими сухопутными и ракетными войсками, уже прибывшим в Гавану в рамках начальной стадии операции «Анадырь». Напряжение нарастало, и ему на самом деле было нужно время. В целом он представлял, что вскоре страна может оказаться в состоянии реальной войны с Соединенными Штатами, и он понимал, что войска удручающе не готовы к ней. Кто, кроме него, догадывался о том, что все будет зависеть от его способности поразить Политбюро и украинского фермера Хрущева, ставшего первым лицом страны, безупречным строевым шагом?

Министр неожиданно поправил свой мундир и с натянутой улыбкой произнес: «С богом», что было старинным русским прощанием и разрешением адмиралам покинуть кабинет.

Когда адмиралы вышли и дверь кабинета захлопнулась за ними, маршал повернулся, подошел к окну и посмотрел в него. Навалилась неожиданная тишина, он полез во внутренний карман кителя и достал сигарету. За крышами домов просматривался далекий Арбат, и он видел, как растут повседневные людские толпы. Он представил свою Машу там, в толпе, разыскивающую лимоны. Он стукнул сигаретой по зажигалке и закурил, наблюдая за своим отражением и огоньком зажигалки в окне. Полковник, его порученец, появился незаметно, подошел к маршалу и молча посмотрел в окно. Как бы невзначай, он слегка коснулся плечом маршала и сказал:

— Мне тоже не нравится этот адмирал флота, — и, словно читая мысли министра, добавил: — Не верю я в его подводные лодки.

Маршал никак не прореагировал на его замечание и продолжал смотреть в окно на очереди горожан, толкущихся перед дверями магазинов и у лотков, которые продавали всякую всячину прямо под открытым небом.

* * *

В маленькой спальне гостиничного номера адмирал Рыбалко наблюдал за тем, как его жена Лида заканчивает перепаковывать его старый кожаный чемодан. Она всегда так делала, обычно после того, как нужные вещи уже были уложены в чемодан им самим. Лида заново перебирала весь чемодан и так умело укладывала те же вещи, что они занимали вдвое меньше места. Рыбалко подумал о том, как ей достается сейчас в Москве, во время экономической неразберихи. Но Лида никогда не падала духом, словно все происходящее было частью какой-то игры.

7
{"b":"144240","o":1}