– Меня предупредили, что вы трудны в общении, – бесстрастным тоном проговорила Беатрис.

– Тем не менее предупреждение не охладило вашего энтузиазма, и вы отправились в это путешествие.

– Не охладило. – Она продолжала рассматривать в темном стекле его отражение. – Меня не так-то легко отговорить и обескуражить.

– А меня не так-то легко уговорить и обмануть.

– Очень хорошо. Поскольку вы настаиваете, я буду говорить прямо. Я полагаю, что моего дядю могли убить из-за колец Афродиты.

Лео не знал, что именно он ожидал услышать, но, во всяком случае, не это. У него пробежал холодок по спине. Он постарался взять себя в руки.

– Если вы сочинили историю с убийством для того, чтобы уговорить меня помочь вам с поисками колец, должен предупредить вас, что я обращаюсь весьма невежливо с теми, кто пытается меня обмануть.

– Вы просили меня рассказать правду, сэр. Я пытаюсь это сделать.

Лео не отводил от нее взгляда.

– Вероятно, вам лучше рассказать всю историю.

– Да. – Беатрис отвернулась от окна и зашагала по комнате. – Три недели тому назад дядя Регги внезапно заболел и умер при несколько неприятных обстоятельствах.

– Смерть всегда неприятна. – Лео наклонил голову. – Мои соболезнования, миссис Пул.

– Благодарю вас.

– Кто он, дядя Регги?

– Лорд Глассонби. – Она помолчала в задумчивости. – Он был дальним родственником с отцовской стороны. Другие члены семьи смотрели на него как на чудака, но я его любила. Он был добр, энергичен, а после того как неожиданно получил небольшое наследство в прошлом году, стал весьма щедр.

– Понятно. Почему вы говорите, что смерть его произошла при неприятных обстоятельствах?

Беатрис снова зашагала, сцепив руки за спиной.

– Дядя Регги умер не дома.

Поистине с каждой минутой становилось все интереснее.

– А где же?

Беатрис тихонько откашлялась.

– В заведении, которое, как я понимаю, посещают джентльмены с несколько необычным вкусом.

– Вам лучше назвать его, миссис Пул. Я определенно не могу позволить вам отделаться этим весьма туманным объяснением.

Беатрис вздохнула:

– Дядя Регги умер в публичном доме.

Лео был поражен румянцем, который выступил на щеках Беатрис. Скорее всего она все-таки не была дамой света.

– В публичном доме?

– Да.

– Каком?

Она на секунду остановилась, чтобы бросить на него взгляд.

– Прошу прощения?

– В котором? В Лондоне их довольно много.

– О! – Беатрис стала сосредоточенно рассматривать узор на ковре у ее ног. – По-моему, это заведение известно под названием… – Она сделала паузу, затем тихонько кашлянула и закончила: – «Дом хлыста».

– Слышал о таком.

Беатрис вскинула голову и бросила на него уничтожающий взгляд.

– На вашем месте я бы не хвасталась этим, сэр. Это не делает вам чести.

– Уверяю вас, я никогда не был клиентом «Дома хлыста». У меня несколько другие вкусы.

– Понятно, – пробормотала Беатрис.

– Насколько я понимаю, это публичный дом, обслуживающий мужчин, сексуальный аппетит которых подогревается различными формами принуждения.

– Милорд, прошу вас, – сдавленным голосом проговорила Беатрис. – Думаю, нет никакой необходимости вдаваться в детали.

Лео улыбнулся про себя.

– Продолжайте ваш рассказ, миссис Пул.

– Хорошо. – Повернувшись, Беатрис направилась в дальний конец библиотеки. – Сразу после смерти дяди Регги мы были потрясены, узнав, что в течение последних недель жизни он спустил огромную сумму денег и оказался на грани банкротства.

– Вы рассчитывали на получение наследства? – спросил Лео.

– Нет, дело гораздо сложнее.

– Я готов выслушать.

– Я уже говорила вам, что дядя Регги был весьма щедрым человеком. – Беатрис развернулась и двинулась в противоположном направлении. – За несколько месяцев до смерти он заявил о своем намерении финансировать светский сезон моей кузины Арабеллы. У ее семьи было слишком мало денег. – Беатрис сделала паузу. – Вообще-то говоря, среди моих родственников ни у кого нет больших денег.

– Кроме дяди Регги?

– Он был исключением. Наследство, во владение которым он вступил в прошлом году, по большому счету можно назвать скромным, тем не менее оно значительно превышало то, чем могли похвастаться мои родственники.

– Понятно.

– Следует сказать, что Арабелла очень славное и очаровательное создание.

– И родители надеялись выдать ее замуж за состоятельного молодого джентльмена из светского общества?

– Если говорить откровенно, то да. – Беатрис вдруг рассердилась. – Ничего необычного в этом нет, милорд! Это сокровенная мечта многих семейств, у которых не хватает средств.

– Не могу с вами не согласиться.

– Дядя Регги великодушно предложил оплатить расходы светского сезона, а также снабдить ее вполне приличным приданым. После этого тетя Уинифред…

– Тетя Уинифред?

– Леди Растон, – пояснила Беатрис. – Тетя Уинифред уже несколько лет как вдова. Она единственная из всего семейства, у кого есть связи в светском обществе.

– И родители Арабеллы попросили леди Растон вывести в этом сезоне вашу кузину в свет.

– Совершенно верно. – Беатрис бросила на Лео одобрительный взгляд. – Тетя и кузина живут вместе со мной – у меня есть небольшой дом в Лондоне. В общем, все складывалось совсем неплохо. Арабелла привлекла внимание наследника лорда Хейзелторпа. Тетя Уинифред ожидала, что вскоре последует предложение…

– И тут дядя Регги скончался в публичном доме, и вы обнаружили, что нечем оплачивать остаток сезона и нет средств для приданого Арабеллы.

– Вы очень четко резюмировали. Нам удалось скрыть факты об истинном положении дел.

– Кажется, я начинаю понимать суть проблемы, – заметил Лео.

– Очевидно, что мы не сможем скрывать правду до бесконечности. Рано или поздно кредиторы дяди постучатся в нашу дверь. Когда это произойдет, все поймут, что у Арабеллы нет никакого приданого.

– И придется распроститься с наследником Хейзелторпом, – заключил Лео.

Беатрис поморщилась:

– Тетя Уинифред вся исстрадалась. До сего дня нам удавалось делать вид, что ничего не произошло, но время истекает.

– И надвигается беда, – пробормотал Лео.

Беатрис перестала шагать.

– В этом нет ничего забавного, сэр. Арабелла отдала свое сердце молодому человеку. Она будет раздавлена горем, если родители принудят его не обращать более на нее внимания.

Лео медленно произнес:

– Простите меня, если я не придал большого значения любви вашей кузины, миссис Пул. По собственному опыту знаю, что чувства молодых – не самый надежный фундамент, на котором зиждется брак.

К его удивлению, Беатрис наклонила голову.

– Вы совершенно правы, я с вами полностью солидарна. Но мы зрелые люди и можем более здраво судить о жизни, нежели юные леди девятнадцати лет с их романтическим восприятием действительности.

Оба пришли к полному согласию, однако по какой-то причине готовность Беатрис перечеркнуть значение чувств вызвала раздражение у Лео.

– Естественно, – пробормотал он.

– Тем не менее с точки зрения здравого смысла нельзя отрицать, что союз между Арабеллой и Хейзелторпом был бы весьма счастливым. Он и на самом деле весьма приличный молодой человек.

– Поверю вам на слово, – сказал Лео. – Ваш дядя спустил деньги в игорных домах?

– Нет. Дядя Регги слыл чудаком, но определенно не был игроком. – Беатрис обеими руками взялась за спинку стула и взглянула на Лео с другого конца комнаты. – Незадолго до смерти дядя Регги сделал одну весьма дорогую покупку. Об этом есть запись в его бумагах.

Лео пристально посмотрел на Беатрис:

– И эта покупка расстроила его финансы?

– Насколько я способна понять, да.

– Если вы собираетесь сказать, что ваш дядя купил кольца Афродиты, то приготовьтесь к тому, что я в это не поверю.

– Именно это я и собиралась вам сказать.

Беатрис проговорила это самым серьезным тоном. Лео некоторое время смотрел на ее лицо. Она не вздрогнула, не отвела глаз. На ум Лео пришли слухи, о которых он слышал.