— Послушайте, моя дорогая, у нас нет времени — уже почти светает. Я не знала, что вы уже пришли в себя. Как жаль, что меня здесь не было. Могу только догадываться, что вы тут передумали. Абеляр, доктор, — Элоиза покраснела еще сильнее и опустила глаза, — покинул вас, только когда обрёл уверенность, что опасность для вашей жизни миновала… а я осталась до вашего выздоровления…

— Доктор уехал? — спросила мисс Темпл.

— И Кардинал Чань… тут много чего нужно рассказать, а вы должны примерить это, пока греют воду. У нас совершенно нет времени, но вам наверняка не терпится принять ванну — столько времени прошло, а кто знает, когда еще представится такая возможность…

Она кинула на колени мисс Темпл груду одежды и начала ее разбирать — нижнее белье, рубахи, нижние юбки, один или два корсета, чулки и даже несколько платьев. Мисс Темпл смотрела на проворные пальцы Элоизы и старалась осмыслить новости. Чань уехал? И доктор?

— Но куда…

— Назад в город. Моя дорогая, случилось столько всего. Прошла уже неделя — даже больше, и тут была такая буря — боже ты мой…

— Мне сказали.

— Мы далеко на севере, в рыбацкой деревушке на Железном Берегу — так называется эта местность. Здесь нет ни гавани, ни поездов, а единственную дорогу размыла буря.

Мисс Темпл пробрала дрожь, когда она вспомнила ужасные последние минуты на гибнущем дирижабле, который погружался в холодные волны, на поверхность темной морской воды, заполнявшей кабину, всплывали тела принца, Лидии, Ксонка и графа — уже не люди, а трупы. Она тряхнула головой, прогоняя эти воспоминания.

— Но почему такая спешка? Ведь наши враги уничтожены!

— Примерьте это, — сказала Элоиза, показывая на отложенную кипу ношеного нижнего белья.

— Наверняка подойдет, — ответила мисс Темпл — она уже сожалела об отсутствии своей одежды и строила подозрительные догадки относительно того, куда та могла деться. — Но я не понимаю, к чему такая спешка.

— Хоть платье примерьте, — настаивала Элоиза.

— Откуда вы их взяли? — спросила мисс Темпл, поднимая платье из хлопчатобумажной ткани выцветшего василькового цвета — простенькое, но на свой манер довольно хорошенькое и способное, пожалуй, оттенить ее волосы.

— Это одной местной женщины — миссис Йоргенс. К счастью, она вашей комплекции.

— И она рассталась со своей одеждой добровольно?

— Пожалуйста, наденьте это, Селеста. Я должна посмотреть, что там с водой. Мы должны торопиться.

Через дверь она слышала, как Элоиза разговаривает с Линой, потом до нее донеслись звуки подготовки — но отнюдь не ванны, а скорого отъезда. Она стояла нагая, приложив к талии платье мертвой женщины и разглядывая свое лицо и тело в крохотном квадратике зеркала. Кожа у мисс Темпл была молочно-белая, но эта молочная белизна, казалось, в гораздо меньшей степени была её, чем покрывавшие царапины и синяки — знаки другой жизни; точно так же красноватые неровные пятна на губах и на холмиках грудей — она запустила руки в рукава и натянула на себя платье — были знаками ее потаенного голода, неожиданного, думалось ей, в том холодном существе, каким она стала помимо своей воли. Она приподняла плечи, наклонилась к подмышке. Запаха предыдущей владелицы не ощущалось — она различила только запах соли, пыли и камфары. Видимо, это было ее лучшее платье, которое она надевала три раза в год и тщательно стирала.

Мисс Темпл оглянулась через плечо и увидела сбоку от кипы одежды белую рубашку и хлопчатобумажное платье — крохотные, на девочку лет пяти. Видимо, Элоиза взяла их не глядя, вместе с вещами миссис Йоргенс. Бетт ничего не говорила о ребенке… неужели и девочку тоже убили?

Элоиза постучала в дверь и приоткрыла ее, чтобы сказать, что ванна готова. С улицы через дальнюю комнату донесся стук лошадиных копыт.

Присев в деревянной кадке с водой, не очень теплой, но все же приятной, мисс Темпл увидела, как Элоиза передает Лине несколько серебряных монеток, извлеченных из зеленого сапожка мисс Темпл, сильно покореженного морем. Сколько денег осталось в этих сапожках и сколько было потрачено без ее разрешения? Бетт, прервав расчеты мисс Темпл, вылила ей на голову еще один кувшин воды и принялась толстыми пальцами втирать мыло в ее волосы. Лина тем временем упаковывала еду. Бросив взгляд на мисс Темпл, Элоиза увидела, что та смотрит на нее.

— Мы поговорим в пути, Селеста, — сказала она. — Но отправляться надобно без промедления.

— А разве Чань или доктор не приедут сюда за нами? Они нас не потеряют?

— Не потеряют.

— Но как?… Что они сейчас делают? Куда мы едем?

— Прекрасные вопросы — вы снова стали самой собой…

— Что случилось с нашими врагами?

Если Элоиза и ответила, то мисс Темпл не слышала ее. Бетт вылила ей на голову еще один кувшин, а потом еще один — на этот раз медленно, чтобы смыть пену. Мисс Темпл осторожно вылезла из кадки, Бетт тем временем промокала ее влажные волосы.

— Я так полагаю, завить волосы мне сейчас не удастся, — сказала мисс Темпл Элоизе.

— Они у вас вьются от природы, разве нет? — осторожно ответила Элоиза.

— Конечно вьются, — резко ответила мисс Темпл, — но это не значит, что при должном уходе они не могут выглядеть лучше.

Она подняла руки, чтобы Бетт было удобнее вытереть её, потом многозначительно кивнула на руки Элоизы:

— А где мой второй сапожок?

Мисс Темпл, вновь обутая в зеленые сапожки, вышла из деревянного дома под серое небо. Деревья над головой были безлисты, а на тропинке, ведущей к экипажу — это была простенькая телега, в которую была впряжена видавшая виды кляча, — после дождя все еще оставались лужи. Она ощущала запах моря и даже слышала где-то за домом рокот далеких волн — бич ветра неустанно хлестал по воздушной тверди. Лина и Бетт стояли в дверях и смотрели им вслед; на их лицах мисс Темпл с раздражением отметила выражение облегчения. Она повернулась к Элоизе, чтобы поделиться с ней своим наблюдением, но тут впервые заметила несколько человек, стоявших в ожидании с другой стороны повозки, — грубые, с суровыми лицами, на ремнях — ножи, в руках — палки.

— Они едут с нами? — шепотом спросила она у Элоизы.

— Нет-нет, — ответила Элоиза с натянутой улыбкой. — Они пришли, чтобы убедиться, что мы уезжаем.

Мисс Темпл присмотрелась внимательнее. Теперь она увидела, что из-за мужских спин выглядывают женщины и дети; если бы они с Элоизой были чумными бродягами — взгляды, которые они на себе ощущали, не могли быть более враждебными. Она открыла рот, собираясь заговорить, но ничего не сказала, потому что увидела маленькую девочку с запуганным бледным личиком, ее держали за руки две седые матроны — ни отца, ни матери рядом не было видно. Потом девочка исчезла из поля зрения мисс Темпл — за спиной одного из мужчин с палкой; в ответ на ее любопытствующий взгляд он лишь нахмурился. На мужчине была новая пара высоких ездовых сапог черной кожи, мало подходящих к грубой шерстяной одежде и рыбацкой бороде.

Прежде чем она успела обратить внимание Элоизы на эту странность, их возница — пожилой человек с морщинистым лицом, словно сплющенным между растрепанной бородой и натянутой чуть не на самые глаза шерстяной шапочкой, — протянул корявую руку, чтобы подсадить мисс Темпл в повозку. Мгновение спустя рядом с ней оказалась и Элоиза, а еще через мгновение они обе упали на неудобные соломенные тюфяки, служившие сиденьями, — возница без всякого предупреждения хлестнул лошадь вожжами. Жалкая безымянная деревня и ее молчаливые обитатели исчезли из виду.

Мисс Темпл нахмурилась и резким шепотом спросила у спутницы:

— Что, по их мнению, мы такого сделали? Им что — не заплатили?

Элоиза уперлась взглядом в спину возницы. Мисс Темпл, теряя терпение, прошипела:

— Элоиза, что случилось? Я требую ответа!

— Я собираюсь рассказать… но вы должны знать, что эти люди…

— Да-да, наводнение в лесу. Мне уже говорили…

— На самом деле…

— Произошли убийства.

Элоиза кивнула и заговорила, тщательно подбирая слова.