Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И тут зал супермаркета истошной бензопилой прорезал чей-то голос:

– Убиваю-у-у-ут!

Этот крик словно придал недавно еще безропотной бабушке новый импульс агрессии. Поправив всклокоченные волосы, она сильней сжала эбонитовую рукоять секача, безумным взглядом выбирая из очереди новую жертву. Народ, побросав тележки, бросился врассыпную. Из глубины супермаркета донесся тоненький детский плач, стеклянным водопадом посыпалась выдавливаемая витрина. По торговому залу хаотично раскатилась пирамида апельсинов. В руках какого-то покупателя хрустнула банка с гранатовым соком, и темно-бордовая жидкость хлынула на стенд с газетами. В какую-то минуту кассовый зал огромного супермаркета почти опустел – народ в панике побежал назад, попрятался за стеллажами.

Пенсионерка, недобро щурясь, шагнула к кассирше. Та, не в силах подняться с кресла, безумным взглядом осматривала отрубленный мизинец, лежавший прямо на ее коленях…

Секач описал мгновенную дугу и опустился прямо в темечко девушки. Смачно хрустнул пробиваемый череп, брызнула кровь, кассирша беззвучно ткнулась головой в кассу. Старушка тщательно вытерла о халат убитой окровавленное лезвие и принялась деловито складывать отобранные покупки в тележку. При этом тесак она так и оставила в правой руке. Спустя несколько минут Петровна прямо с тележкой выходила на улицу. Небольшую очередь, стоявшую в кондитерском отделе, как ветром сдуло.

И тут слух бабушки рассекла милицейская сирена, за спиной послышался мерный топот. Бабушка обернулась – позади маячило два силуэта секьюрити в черной униформе, однако приблизиться они не решались.

Петровна прищурилась, деловито оценивая обстановку. От подземного перехода ее отрезали охранники, впереди ритмично вспыхивала мигалка милицейской машины.

И тут старуха с необычайной для себя ловкостью подхватила тележку и побежала через дорогу, проворно уворачиваясь от транспорта. Многополосный оживленный проспект совершенно ее не пугал. Ровное движение автомобильного потока тут же нарушилось. Завизжали тормоза, раздались удары, посыпались разбитые стекла.

Охранники супермаркета все еще не решались выбежать на дорогу с оживленным движением, следили за молниеносными маневрами Петровны с тротуара.

– Это не человек… – один из парней зажмурился. – Какая-то фурия…

Старушка уверенно приближалась к противоположной стороне проспекта. Увернувшись от грузовика, она выскочила из-за затормозившего автобуса прямо под колеса малолитражки. Девушка, сидевшая за рулем, даже не успела нажать педаль тормоза. Проволочная тележка взлетела в воздух вместе с покупками. Замороженный лосось гулко врезался в крышу легковой машины. Сама Петровна, сбитая бампером, отлетела на несколько метров и, распластав руки, свалилась на тротуар, несколько раз дернулась и затихла. Ветер трепал растрепанные седые волосы. Из-под головы натекала лужица крови. Глаза Петровны, еще недавно сверкавшие беспричинной злобой, теперь выглядели тускло, недвижно уставившись в небо.

Девушка испуганно выбралась из-за руля, деревянной походкой приблизилась к жертве транспортного происшествия, присела на корточки.

– Вы живы? – неуверенно спросила она.

Петровна не отвечала. Между раздвинутыми потрескавшимися губами виднелись два желтых уцелевших за долгую жизнь зуба. Девушка нагнулась, чтобы послушать, дышит ли пострадавшая. И тут внезапно ожившая Петровна схватила ее за шею, прижала к себе и, глухо урча, впилась зубами в шею.

Когда несчастную вырвали из этих объятий бросившиеся на помощь водители соседних машин, Петровна еще дышала. Но это уже была агония. Люди кружком стояли возле нее и не решались подойти ближе. Старуха приоткрыла веки и произнесла тихо, но очень внятно:

– Зима была холодная, лето – горячее, а осень будет кровавая!

Глава 8

О событиях в магазине Суровцев узнал вечером того же дня из «Криминальной хроники». Телеведущий никак не прокомментировал жуткое происшествие в супермаркете, однако подтекст был очевиден: агрессия мирной доселе бабушки была совершенно беспричинной и неспровоцированной. Тем более и по месту бывшей работы, и по месту жительства ее характеризовали как интеллигентного и законопослушного человека.

Ситуация требовала немедленного прояснения. Усевшись за компьютер, Мефодий Николаевич законнектился в поисках свежей информации.

За этим занятием и застала его Лида. Ученый спокойно воспринял поцелуй в щеку. Последние дни они с Лидой особо не скрывали своих отношений, даже при посторонних. Хотя никаких объяснений между ними не произошло. Просто стали поступать так, как каждому из них хотелось в душе. Как-то незаметно они даже окончательно перешли на «ты»…

Лаборантке нетрудно было догадаться, что выискивает ее шеф во Всемирной паутине.

– Забудь и не думай, не было всего этого, – произнесла Лида, глядя на монитор.

– Не будем страусами, прячущими голову в песок, – отозвался Мефодий Николаевич. – Тем более когда в страусиной вольере бетонный пол.

– А мы-то тут при чем? – бросила Лида с подчеркнутыми интонациями отчуждения. – Обвинять нас не в чем. Крыса сбежала не по нашей вине. В момент ее бегства вообще никого из нас в зоопарке не было. Охранник, который случайно ее выпустил, – и тот не виноват. Фатальное стечение обстоятельств…

– Нет, Лида, виноваты именно мы, – возразил Мефодий Николаевич печально и веско. – Мы должны были предвидеть абсолютно все. Даже международный спекулянт животными, продавший нам крысу, – и тот оказался по-своему порядочным, приложил краткую записку и рисунки афганского офицера полиции. Слишком уж легкомысленно мы ко всему этому отнеслись.

– Кто бы мог подумать… – осторожно вставила Лида.

– Почти неизвестное науке животное, – бесстрастно продолжал Суровцев. – Никаких исходных данных. Надо было предвидеть абсолютно все. Ведь мы дипломированные биологи… Ученые, а не мелкие лавочники от науки.

– Это звучит слишком пафосно.

Суровцев на минуту оторвался от компьютера, закурил, отодвинулся в кресле, и тень от настольной лампы накрыла половину его лица, словно козырек. Глубокая вечерняя тишина ощущалась во всем здании научного корпуса, камнем объяв большой, в три окна, кабинет.

– Все это очень напоминает старую восточную сказку, – произнес Мефодий Николаевич задумчиво и печально. – Один человек закинул невод и вытащил кувшин, открыл его и выпустил на свободу джинна. Джинн сперва съел всех его родных, потом всех горожан города, а потом самого рыбака. Боюсь, это как раз тот случай.

– Предлагаешь ловить выпущенного на свободу джинна? – Лида мельком взглянула в монитор. – Но ведь в наши обязанности это не входит.

– А кроме нас, подозреваю, этим заниматься и некому. Вот, смотри, – Мефодий Николаевич повернул к собеседнице монитор. – Полюбуйся, вот Livejournal одного самопального любителя мистики. Насколько я понимаю – отсюда, из Южного округа. То ли художественная проза, то ли бытовые мемуары на тему «Как меня покусала бешеная крыса».

– Хорошо, что не он ее, – нервно улыбнулась лаборантка.

– Причин для смеха не вижу, – жестко обрезал Суровцев. – Чтобы ты не портила зрение, пересказываю прочитанное. Мол, выносил мусорное ведро, обнаружил в приемнике мусоропровода крысу. Большую, серую, с нежными розовыми ушками и огромными голубоватыми глазами – никогда прежде таких не видел. Она на него беспричинно бросилась, укусила за руку. Удалось ударить ее ногой в голову и оглушить. Крысу выбросил в трубу. Назавтра ранка зудела, но недолго. Зажила, и вскоре укушенный ощутил странный прилив сил. Почувствовал невероятную уверенность в себе и возможность сделать все, что ему раньше не удавалось. Правда, с укусом крысы это состояние не связывает. Вот его последний пост: «Решил поквитаться с двумя уродами, раздать все долги. Вернусь – напишу и «запущу» фотки!» Кстати, с этого момента его Живой Журнал ни разу не обновлялся.

Мельком взглянув в монитор, Лида выдала неуверенно:

– Мистификация, наверное. И вообще – все бездарные писатели пишут исключительно «из жизни», по принципу «что вижу, то пою». А блогеры – так вообще люди невменяемые. На что угодно готовы, чтобы привлечь к себе внимание, зафрендить как можно больше таких же ненормальных и стать «тысячниками»…

11
{"b":"144155","o":1}