Она закрыла глаза и снова вспомнила, как он гладил ее по руке.

  — Ты спишь? — тихонько спросил Люк, войдя в комнату с подносом.

  — Нет, — Эбби открыла глаза.

  Люк пристроил на кровати поднос с чашкой чая и небольшой тарелкой супа. Она дотянулась до его руки.

  — Полиция нашла твою знакомую?

  Его глаза потемнели, и в ней опять заворочался страх, что он продолжает лгать ей, как бы хорошо он с ней ни обращался.

  — Нет, — сказал он, затем добавил: — Но это не Кэтрин в тебя врезалась.

  — Кэтрин? — повторила она. — Та женщина, с которой ты разговаривал прошлой ночью?

  — Да. — Он посмотрел на нее и прочитал на ее лице все страхи, поэтому быстро добавил: — У меня нет романа с Кэтрин. Она — мой друг. По работе.

  Эбби отпустила его руку и отвернулась. Короткий хриплый смешок вырвался из ее горла.

  — По работе? Ты послал программистку охранять меня? Пожалуйста, Люк. Придумай что-нибудь более правдоподобное.

  Зазвонил телефон, и Люк ответил. Эбби не хотела смотреть на него, но не смогла удержаться. Она повернула голову и наблюдала, как меняется выражение его лица, как темнеют от гнева глаза.

  — Я понимаю, — сказал он. — Когда?

  Казалось, воздух в комнате сгустился от напряжения. Эбби с трудом села. Теперь она уже не чувствовала боли. Она чувствовала только тревогу за Люка.

  Она заметила, как напряглась его спина, как побелели пальцы, сжимавшие телефон, как мрачно изогнулся его рот.

  — Тогда завтра, — сказал Люк. — Хорошо.

  Он швырнул телефон через всю комнату.

  — Что случилось? — спросила Эбби, надеясь, на сей раз услышать правду. Она по его глазам видела, что сейчас он честен с нею.

  Он повернул голову.

  — Это с работы.

  — С работы? — переспросила она недоверчиво. — Ты хочешь сказать, что это проблемы с компьютерами довели тебя до такого состояния?

  Люк усмехнулся, потом провел руками по лицу. Наконец он снова посмотрел на жену, что-то обдумывая.

  — Ну? — не отступала Эбби, чувствуя, что на этот раз ее нервы точно не выдерживают. — Что происходит? Люк, прошу тебя, скажи мне. Я готова ко всему, кроме очередной лжи.

  — Да, я думаю, ты готова, — кивнул он наконец, будто приняв решение. — Я должен был сказать тебе это давным-давно. Но мне не позволяли. Это против правил.

  — Каких правил? — Эбби ничего не поняла, но сама мысль, что за этой бесконечной ложью кто-то стоял, привела ее в ярость. — Ты хочешь сказать, что лгал мне, потому что тебя заставляли?

  — Да, — подтвердил он. — Там, где я работаю, никто никогда не говорит правду. Пока ты лжешь, ты жив.

  Ей стало страшно, и она схватила его за руку.

  — Что значит — жив? Люк, я не...

  Он перебил ее:

  — Эбби, я хочу сказать тебе что-то, что я не должен был говорить никому.

  Ее затошнило от страха, и вдруг она обрадовалась, что не успела ничего съесть. У Люка было такое странное и жесткое выражение лица, что ей уже не хотелось слышать его признание.

  Но она должна была.

  Ей нужны были ответы на ее вопросы.

  — Во-первых, это не Кэтрин сбила твою машину.

  — Откуда ты знаешь?

  — Потому что ее только что нашли в одном из переулков. Она без сознания.

  Эбби судорожно вздохнула.

  — С ней все в порядке?

  — Надеюсь, будет. Кто-то ударил ее по голове, угнал ее машину и попытался тебя убить. Машину до сих пор не нашли, но мы надеемся ее найти и обнаружить следы того, кто это сделал.

  Эбби ошарашено покачала головой.

  — Я ничего не понимаю, Люк.

  — Поймешь, когда узнаешь все остальное.

  — Что?..

  Он перевел дыхание.

  — Кэтрин не имеет никакого отношения к компьютерам. Ни она, ни я.

  Этого она не ожидала. Она думала, что он изменяет ей. Но с чего бы человеку врать о своей работе?!

  Она с трудом сглотнула и прохрипела:

  — Что ты говоришь?

  Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал просто:

  — Я шпион.

  Люк наблюдал за ней, ожидая ее реакции.

  Но такого он не мог предположить.

  Она расхохоталась. Она хохотала взахлеб, она задыхалась от смеха. Наконец, обессиленная, Эбби откинулась на подушки и... рассмеялась снова.

  — Блестяще! — сказала она наконец, утирая слезы. — Шпион?

  — Что, черт возьми, тебя в этом так веселит?

  Новый взрыв хохота был ему ответом. Через минуту Эбби взяла себя в руки, отерла слезы и отдышалась.

  — Ей-богу, Люк, если хочешь врать дальше, так хоть ври убедительно.

  А действительно, забавно, подумал он мрачно. Он, наконец, собрался с духом, нарушил клятву, подставил себя под удар, а она думает, что это всего-навсего очередная выдумка.

  — То есть теперь, когда я наконец решил сказать тебе правду, ты мне не веришь?

  — Правду? — Смех в ее голубых глазах погас, улыбка сбежала с лица. Она смотрела на него так, будто видела его впервые в жизни. — Ты хочешь мне сказать, что ты, мой муж, компьютерный аналитик, на самом деле Джеймс Бонд?

  Люк стиснул кулаки от беспомощности, потом сунул обе руки в карманы джинсов.

  — Опять Джеймс Бонд! Нас тошнит от этого имени.

  — Нас? — она опять хихикнула. — С чего бы это? Такие славные истории.

  Она отбросила одеяло и поднялась. Люк заметил красные пятна на ее скулах и лихорадочный блеск в глазах. Ему придется туго. Ее белокурые волосы буйно рассыпались по плечам, а грудь под зеленым шелком ночной сорочки бурно вздымалась.

  — Джеймс Бонд — это сказка. А реальность — это я. Эбби, я дал клятву, что никогда никому не расскажу о своей работе. И до этого вечера я ни разу ее не нарушил.

  — Клятву?

  — Да.

  — И ты — шпион?

  — Я предпочитаю термин «тайный агент».

  — Ну, еще бы! — кивнула она, и в ее глазах опять заплясали искорки. — Этот термин куда лучше.

  Он схватил ее за плечо, но она вырвалась и отскочила от него.

  — Не надо. Не трогай меня.

  Она вышагивала взад-вперед по спальне, сначала слегка пошатываясь, потом все более твердо. Звук ее шагов заглушался мягким ковром и ее собственным возбужденным дыханием.

  — Зачем ты мне все это говоришь? — спросила она резко, держась от него на расстоянии, так, чтобы он не мог дотянуться до нее. Люк следил за ее метаниями, не поворачивая головы и не двигаясь с места.

  — Я устал лгать тебе.

  Она скептически посмотрела на него.

  — Ты думаешь, что у меня роман, — продолжал он, — и я не хочу тебя терять из-за этого вздора.

  — А у тебя нет романа, просто ты — шпион!

  — Да, это так.

  Она остановилась перед ним и воинственно скрестила руки на груди.

  — А кто такая Кэтрин?

  О господи, он же уже объяснял ей тысячу раз!

  — Тоже тайный агент. Я знаю ее уже много лет.

  Эбби подняла бровь. Люк устало вздохнул.

  — Она замужем, за нашим же. И у нее трое детей!

  Эбби смотрела на него исподлобья.

  — То есть Кэтрин — шпионка и любящая мать?

  — Ну да.

  — И у тебя нет с ней романа?

  — Нет.

  — А с кем у тебя роман?

  Он улыбнулся.

  — Ни с кем. У меня очаровательная жена, кстати, ужасно ревнивая.

  — Я не ревнивая, — возразила Эбби, но как-то не очень уверенно.

  — И у тебя нет повода, — уверил ее Люк, осторожно идя через комнату — будто он проходил мимо голодного хищника.

  — Как бы я хотела в это верить, — сказала Эбби неожиданно нежно и грустно, и Люк почувствовал вспышку надежды.

  — Я не лгу тебе, Эбби. — Он взял свой кожаный пиджак, валявшийся в ногах кровати, достал из внутреннего кармана потрепанный бумажник и протянул ей.

  Она осторожно взяла его, развернула и молча разглядывала несколько секунд. Наконец подняла глаза.

  — Так это правда? Ты работаешь на правительство.