— Сотрясение будет у вас! — вопила Эбби. Люк наконец пробился сквозь толпу. Молодой патрульный полицейский нерешительно подошел к Эбби.

  — Мэм, если вы расскажете нам, что случилось...

  Люк увидел, как его тонкая, хрупкая жена одним движением сорвала манжету аппарата для измерения давления и швырнула ее санитару, а затем развернулась к полицейскому, который явно мечтал оказаться в любом другом месте на земле.

  — Я вам уже сказала, — рычала Эбби. — В меня влетел автомобиль. — Она сжала руки. — Неужели так трудно понять? А теперь послушайте меня. Мне! Нужен! Телефон!

  — Но леди... — полицейский на всякий случай сделал шаг назад.

  — Эбби! — окликнул ее Люк, и она быстро обернулась.

  Кроме царапины на лбу, никаких других повреждений у нее, кажется, не было, и Люк возблагодарил Бога.

  Она увидела его, и в ее глазах промелькнуло облегчение, тут же сменившееся яростью.

  — Люк! — Эбби шагнула к мужу, но остановилась и бросила полицейскому: — Мне больше не нужен телефон. Это мой муж.

  Полицейский посмотрел на Люка с сочувствием.

  — Эбби! — Черт побери, может быть, он сумасшедший, но ему нравилась даже злоба в ее глазах. Как же он испугался! Как он боялся потерять ее! Боялся, что никогда больше не сможет обнять ее, поцеловать, сказать ей, как он ее любит.

  Когда он наконец сумел добраться до нее, Эбби выпалила:

  — Сукин сын! — и влепила ему увесистую пощечину.

  У Люка в ушах зазвенело от ее удара, но прежде, чем он смог сказать хоть слово, она бросилась к нему на шею и обвила ее руками так крепко, будто от этого зависела ее жизнь.

  — Прости меня! Я не хотела тебя бить, я просто...

  — Все в порядке, малыш! — уверил он любимую, нежно гладя ее по спине.

  — Боже, Люк, я так испугалась!

  — Я тоже, малыш, — прошептал он, уткнувшись ей в шею. Он вдыхал ее запах, целовал пульсирующую жилку, крепко прижимал к себе, стараясь унять ее дрожь. — Я тоже.

  Даже санитары поняли, что их нужно оставить вдвоем, и отошли в сторону, стараясь удержать зевак на расстоянии. Но через несколько минут Люк вдруг испуганно отпрянул от нее и начал быстро ощупывать все ее тело.

  — Ты не пострадала?

  — Я в полном порядке, — ответила она, но по ее голосу можно было подумать иначе. — Просто меня всю трясет.

  — Это шок, — прошептал он, осторожно убирая волосы с ее лба. Сейчас она, казалось, держит себя в руках. Но он знал, что скоро пережитый шок даст себя знать.

  — Если хотите знать мое мнение, — сказал врач «скорой помощи», скатывая манжету тонометра, которую Эбби гневно сорвала несколько минут назад, — вы не можете знать, в порядке ли вы, пока не позволите нам осмотреть вас.

  Она развернулась и уставилась на бедного парня.

  — Я и так вам могу сказать, что давление у меня чуть-чуть повысилось, когда меня на полной скорости протаранил автомобиль!

  — О чем ты? — Люк схватил ее за руку и повернул к себе. — Разве это не был несчастный случай?

  — Единственная случайность заключается в том, что я еще жива, — ответила Эбби спокойно, откидывая волосы со лба. — Кстати, это была твоя приятельница, которая гналась за мной.

  — Это невозможно, — проговорил он, инстинктивно оглядываясь в поисках синего автомобиля. Но его не было.

  Это было очень странно.

  Если бы Кэтрин видела, как Эбби попала в аварию, она бы осталась с нею до прибытия «скорой помощи».

  Почему ее здесь нет? И если ее нет здесь, то... где она, черт возьми?

  Эбби пошатнулась, и Люк сразу забыл обо всем, кроме своей жены.

  — Пойдем. Тебе нужно сесть. — Он повел ее к своей машине и усадил на сиденье так осторожно, будто она была сделана из самого хрупкого фарфора. — Тебе нехорошо, Эбби?

  — У нее может быть сотрясение, — не сдавался врач. — Но наверняка мы сказать не можем, потому что она не дает себя осмотреть.

  — Я сказала вам, меня незачем осматривать. Я хочу поехать домой.

  Но Люк увидел в ее глазах первые вспышки боли, которая, он знал, скоро охватит все ее тело. Она была очень бледной, и Люк начал беспокоиться из-за раны у нее на лбу. Сейчас она контролировала себя, могла нормально ходить и говорить, но он понимал, что это было следствие огромного выброса адреналина. Когда это пройдет, она начнет чувствовать боль, которую сейчас просто не замечает.

  — Эбби, — сказал он, опускаясь перед ней на колени и беря ее руки в свои. — Тебе надо поехать с ними в больницу и пройти полное обследование.

  — Нет, я не поеду. — Она подозрительно посмотрела на Люка, потом на врача, потом снова на Люка. — Я не хочу в больницу. И ты не заставишь меня туда поехать.

  Люк вскинул бровь:

  — Спорим?

  Полиция уговаривала зевак разойтись, пожарные уже уехали. Наступал вечер, тени лениво вытягивались, становилось прохладно. Люк снял свой кожаный пиджак и набросил на плечи Эбби.

  — Эбби, ты поедешь в больницу. Либо ты сделаешь это по своей воле, либо я тебя свяжу.

  Она, нахмурившись, поглядела на него.

  — Ты сможешь так со мной поступить?

  — Легко!

  Она разглядывала его, прикидывая, осуществит ли он в случае чего свою угрозу.

  — Ладно, — наконец пробормотала она.

  — Вот и молодец.

  Люк помог ей подняться и подвел к санитарной машине.

  — Я поеду за вами.

  Она остановилась.

  — Ты не поедешь со мной?

  Он хотел бы. Хотел бы быть рядом с ней, знать, что с ней больше ничего не случилось. Но ему нужно было еще кое-что проверить.

  — Я поеду прямо за вами.

  Она неохотно кивнула, потом поглядела мимо него на то, что еще недавно было ее автомобилем. Люк проследил за ее взглядом и напрягся. Пассажирская сторона была полностью смята, так что Эбби на водительском месте едва не раздавило.

  Люк поцеловал ее в лоб и махнул санитарам:

  — Езжайте. И не мучай этих парней. Увидимся в больнице.

  Как только санитарная машина отъехала, он повернулся к все не желавшей расходиться толпе, выискивая знакомое лицо. Не найдя Кэтрин, Люк подошел к одному из полицейских, показал свой значок и спросил:

  — Есть свидетели?

  Глаза молодого полицейского чуть не вылезли из орбит, когда он увидел значок.

  — Нет, сэр. Очевидно, в нее врезался другой автомобиль, как ваша жена и сказала. На поврежденном крыле следы синей краски. Больше ничего.

  — Хорошо.

  Люк оставил полицейского заполнять протокол и направился к изувеченному автомобилю Эбби. Присев на корточки, он внимательно осмотрел искореженный металл. Там действительно были следы синей краски.

  Если Кэтрин Шэйкер атаковала Эбби на дороге, значит, кто-то ее заставил. Во что Люк не верил. Кэтрин не только была одним из лучших агентов, она была его другом. Не один раз жизнь Люка была в ее руках, и она боролась за нее, как за свою собственную.

  Итак, если в машине была не Кэтрин, значит, там был кто-то другой. И если Кэтрин не было в машине, то где же она была? И кто в Иствике смог бы справиться с опытным, обученным агентом?

  Он выпрямился, достал сотовый телефон и набрал номер Тома Кеннеди.

  — Есть новости от Кэтрин?

  — Нет, — ответил Том. — Ничего за последние три часа. И она не позвонила в контрольное время.

  — Плохо.

  — Ты думаешь? — Голос Тома напрягся. — Как твоя жена?

  — Надеюсь, хорошо. Едет в больницу.

  — Езжай к ней. Мы найдем Кэтрин.

  — Держите меня в курсе, — сказал Люк.

  Он сел в машину и поехал к своей жене. Все равно он сейчас больше не мог думать ни о чем другом.

  Каждая клеточка ее тела болела. Эбби с трудом поправила подушку под спиной. Но все-таки она была рада, что она дома, в своей кровати.

  И что ее муж рядом с ней. Люк вел себя как ангел. Правда, он не поехал с нею в больницу, но зато в приемном покое был уже рядом, а потом, во время обследования, держал ее за руку. От машины до самой спальни он нес ее на руках, осторожно раздел и уложил в постель.