Он пытался обольстить ее сегодня и потерпел неудачу. Но не чувствовал себя уязвленным, а только хотел знать – почему? Не для себя, для нее. И радовался, что сумел ее рассмешить.

И с вопросом о детях тоже что-то неладно. Там тоже следует разобраться. Но пока Ник мог лишь наслаждаться весельем, сверкающим в ее глазах.

– Спокойной ночи, женушка, – он притянул ее к себе и чмокнул в нос. Одному богу известно, как сложно на том и закончить, но он сумел. – Сладких снов. Спи на своем королевском ложе, пока твой верный рыцарь сторожит твой сон.

– Мой верный рыцарь?

– По-моему, звучит очень трогательно. Это означает, что я буду спать в обнимку с моей саблей.

Хотя куда с большим удовольствием спал бы со своей дамой,добавил он про себя. Ему хотелось, чтобы смех остался в ее глазах.

Хотелось, чтобы его дама улыбалась.

Роз лежала в слишком большой кровати, одетая в мягкую сорочку, которая сегодня днем выполняла роль нижнего белья. Пуховое одеяло казалось таким роскошным – куда там грубым одеялам, привычным по Йоркширу.

Она замужем. Второй раз замужем, напомнила себе Роз. Снова она повторяла те же обеты, что и тогда. Но не так. Сегодня она лгала.

Она лежала в громадной постели Ника и чувствовала себя очень маленькой. И потерянной.

Одинокой.

Хоппи остался внизу, в кухне. Надо бы пойти отыскать его.

Здорово – невеста, шлепающая босиком по коридорам с криком: Хоппи, Хоппи, Хоппи…

Сгодится для газетных заголовков.

А на что она рассчитывала? Заключение этого брака касалось не только их двоих. Всей страны. Ей хотелось свободы, по какой же дурацкой причине она решила, что обретет свободу, став принцессой и невестой принца?

А уступи она Нику, неприкрытому желанию, сверкавшему в его глазах… Где была бы ее свобода?

Ник так близко от нее, в нескольких шагах. Спит. Она надеялась, что он спит. Мысль о его возможном бодрствовании – по ее примеру – была почти невыносима.

Ей хотелось позвать его, но она сдержалась.

Надо подумать о чем-нибудь другом. Обо всем хорошем, что она может тут сделать. Эрхард был с ними сегодня, вид у него довольный, хотя и очень болезненный. «Я горжусь тобой», – сказал он ей. По какой-то странной причине он казался почти родным человеком. Эрхард знал ее мать. И саму Роз, когда она была ребенком. Он – связующее звено с прошлым.

А Джулианы сегодня нигде не было.

Роз это беспокоило. Пора бы ей смириться с утратой сестры, но все никак не получается. Больше всего ее тревожило, что Джулиана относится к ней как к врагу.

Мысли не давали ей лежать спокойно, хотелось… скажем, выйти в другую комнату и сказать Нику: «Подвинься, я лягу с тобой».

Она не станет. Как можно?

Секс – это было бы здорово.

Откуда такие безответственные мысли? Впрочем, не столь уж они плохи, вынуждена была признать Роз, тоскливо пялясь в темноту. Она замужем. Да, секс с Ником – это было бы более чем здорово. Но…

Единственная надежная контрацепция – кирпичная стена.

Или кровать и диван в разных комнатах.

Она снова вздохнула, перевернулась на другой бок и зарылась лицом в подушки.

Новобрачная в свою свадебную ночь. Даже собаки нет, чтобы составить ей компанию.

Ник в принципе спал мало – четыре-пять часов ему было вполне достаточно, а сегодня сон и вовсе к нему не шел. Поэтому он лишь лежал с закрытыми глазами, когда дверь открылась.

Дремал, позволяя мыслям обращаться на то, на что им хотелось. А обращаться хотелось им к Роз. Поэтому вначале он решил, что ему это снится.

Диван находился в дальней части гостиной, напротив камина. Камин почти прогорел, лишь иногда в нем вспыхивали последние угольки. Ник скорее почувствовал, чем услышал звук открываемой двери, слабое поскрипывание петель было почти неуловимо.

Роз, должно быть, встала и бродит по комнатам. Но почему? Прошла она мимо него? Может, идет поискать свою собаку? Или уже возвращается к себе в спальню?

Но дверь закрылась, а тот, кто прошел через нее, остался. И все еще был в комнате. Вот прошел мимо него – шаги столь легки, что, не прислушиваясь, не услышишь.

Не Роз. Ник знал это теперь совершенно точно, руководствуясь не логикой, а инстинктом. Будь это Роз, которая вышла за собакой, он услышал бы ее, у нее не было причин красться по-воровски. Она достаточно его знает, чтобы не ожидать от него нападения.

Но если не Роз, то кто?

Диван, на котором он лежал, был древним, туго набитым пухом. Никаких современных пружин, которые могли бы выдать его своим скрипом. Дюйм за дюймом он переместился из полосы света, отбрасываемой на него догорающим пламенем камина.

Один из сводных братьев Ника, Сэм, служил в десантных войсках. Еще мальчишкой Сэм бредил комиксами о войнах, фильмами о Джеймсе Бонде, супергероями. Подростком он перешел к вполне серьезному изучению боевых искусств.

Лишних денег у Руби никогда не водилось. Мальчики должны были сами занимать себя, но когда поблизости был Сэм, никаких проблем не возникало. Он организовывал братьев в отряд искателей приключений или отважных воинов всякий раз, как удавалось отвлечь их от крикета и футбола.

Инструкции Сэма теперь пригодились: никогда не оказывайся между врагом и источником света. Никогда не двигайся, пока точно не знаешь, что хочешь сделать.

Мальчишеские фантазии, внезапно приобретающие серьезность, оказывающиеся руководством к действию.

Кто бы ни был в комнате, он почти добрался до спальни. Один человек, подумал Ник, один человек, стоящий сейчас к нему спиной. Медленно открывающий дверь спальни. Черт, ему нужно оружие.

Кочерга. Соскользнув с дивана, Ник потянулся вперед, и холодная сталь массивной кочерги бесшумно легла ему в руку. Он откинулся назад, съежившись рядом с диваном, ожидая.

Сердце, по ощущениям, совсем перестало биться. Сэм, где тебя черти носят?

Дверь уже полностью открыта. Лунный свет заливает спальню. Занавески на окне были задернуты, но Роз, должно быть, приоткрыла одну из них. В проеме двери Ник видел теперь четкий силуэт человека. Высокого, худого и целиком в черном. Одна рука на ручке двери.

А другая… Другая поднимает пистолет. После Ник не мог вспомнить, как двигался. Рука пришельца поднималась, он вошел в спальню, сосредоточившись на своей цели.

Кочерга Ника обрушилась на него со всей силой, которую он сумел вложить в свой удар.

Должно быть, его противник услышал шум, потому что рванулся в сторону и удар пришелся не по голове, как намечалось, а по предплечью. Пистолет вывалился у него из руки, отлетев в сторону.

Ник навалился на пришельца, разом вспомнив все свое умение, полученное в боях с братьями. Руби ненавидела их драки, но все они успели хлебнуть лиха и знали, как устроен мир. Каждый из мальчиков Руби на своей шкуре успел понять, что нельзя зависеть от других, надо уметь защитить себя.

Человек извернулся и ударил его в ответ. Ник был слишком близко от него, чтобы как следует размахнуться кочергой. Оставалось рассчитывать на кулаки.

– Роз! – заорал Ник, нанося удары один за другим. – Возьми пистолет!

– А? – Роз в две секунды очнулась от сна. – Пистолет? – недоумевающее переспросила она.

– Под кроватью, с твоей стороны! – крикнул Пик, пытаясь удержать соперника. Если тот владеет какими-нибудь приемами борьбы, дело плохо. Ник был юристом. Да, драться он учился, но на практике свое умение не применял уже много лет. Он не давал противнику возможности опомниться, возя его по стене, нанося удар за ударом.

– Одно движение, и я стреляю, – чистый голос Роз прорезал темноту. Щелкнул выключатель ночника.

Должно быть, ее воспитывали в той же школе, что и его, с уважением подумал Ник, потому что она поставила лампу впереди себя, укрывшись в тени.

Во всяком случае, он видел достаточно, чтобы знать: пистолет у нее.

Он дернулся назад, что было ошибкой. Незнакомец наклонился, в руке его что-то блеснуло. Нож…