– Это Дэзи Беллами. Надеюсь, вы хорошо ее примете и расскажете о школе.

– А ты не из киогских Беллами? – спросил кто-то из класса.

Дэзи была удивлена тем, что кто-то здесь знает ее семью. В большом городе нужно носить фамилию Рокфеллер, владельца известной марки одежды или сети отелей, чтобы люди обратили на тебя внимание.

– Это мои бабушка и дедушка, – кивнула Дэзи.

Название «Киога» вызвало у Дэзи воспоминания о семейном поместье, расположенном высоко в горах неподалеку от Авалона. Когда-то это место было знаменитым водным курортом для обеспеченных ньюйоркцев. Лагерь «Киога» уже давно закрылся, но тем не менее до сих пор принадлежал семье Беллами. Дэзи была там лишь однажды, прошлым летом. Она помогала своей кузине Оливии готовить поместье для празднования пятидесятилетия со дня свадьбы бабушки и дедушки.

– Дэзи, занимай место вот там, между Соннет и Заком. – Мистер Романо указал на парту, за которой сидели светловолосый парень и девушка-афроамериканка с высокими, точно у модели, скулами и безумно ярким маникюром.

– Слава богу! – воскликнула Соннет. – Теперь мне не придется смотреть на него.

– Соннет! – оборвал ее мистер Романо.

– Да не важно. – Соннет откинулась на спинку стула и скрестила руки.

Дэзи думала, что учитель выгонит Соннет из класса – так обычно поступали в ее старой школе, – но вместо этого он повернулся к доске и начал что-то писать.

– Колач? – спросил парень по имени Зак.

Дэзи поняла, что он обращается к ней. Зак держал в руке зажатую в салфетке румяную булочку. От ее свежего, сладкого запаха у Дэзи слегка закружилась голова.

– Да нет, спасибо, – удивленно пробормотала она. – Я уже позавтракала.

– Благодарю. – Соннет перегнулась через парту и схватила булочку.

– Хрю-хрю, – выказал недовольство Зак.

– Вообще-то он умеет разговаривать, – заметила Соннет, откусывая булочку. – Возможно, он еще и фокусы умеет показывать.

– И сейчас я наколдую, чтобы ты исчезла, – парировал Зак.

Слушая, как эти двое обмениваются остротами, Дэзи почувствовала себя на матче по настольному теннису. Она прочистила горло.

– Я работаю в пекарне «Скай-Ривер», – сказал Зак. – В утренней смене. Так что, если с утра хочется свежих булочек, обращайся ко мне.

– Каждый должен быть хорош хотя бы в чем-то, – сострила Соннет, глядя на Зака с сочувствием.

– Точно, – ответил он. – Я хорошо пеку булочки, а Соннет хороша в их поедании. И это видно по размерам ее задницы.

– Ладно, – внезапно сказала Дэзи, теперь прекрасно понимая, почему учитель посадил ее между этих двоих. – Мы убьем его сейчас или дождемся звонка?

Соннет пожала плечами:

– По мне, так чем быстрее, тем лучше.

Зак потянулся и закинул руки за голову.

– Я нужен тебе. И ты это прекрасно знаешь. Ты умрешь от ломки, если я не буду приносить тебе булочки каждый день. А вы слышали о пожаре? – вдруг спросил Зак, меняя тему. – Дом Дженни сгорел дотла.

– Чушь, – мотнула головой Соннет.

– Нет. Клянусь богом, я не придумываю. Возможно, об этом написали в газете.

Дэзи слушала с интересом. Она имела отношение к этой пекарне благодаря родственным связям. Пекарня принадлежала Дженни Маески, и, как поняла Дэзи, это была та самая Дженни, о которой говорил Зак. Дженни приходилась дочерью дяде Дэзи, Филу. Таким образом, Дженни и Дэзи двоюродные сестры, правда, незнакомы друг с другом.

– А с Дженни все в порядке? – поинтересовалась Соннет.

– Да. Но я удивлен, что она не у твоей мамы.

– Дженни и моя мама – лучшие подруги, – объяснила Соннет для Дэзи. – А мама уехала из города на съезд мэрии. Она возвращается сегодня.

– Ого! – воскликнула Дэзи. – Твоя мама работает у мэра?

Соннет откусила от колача.

– Она и есть мэр.

– Ух ты, здорово! – воскликнула Дэзи.

– Но это ненадолго, – вмешался Зак. – Мой отец обойдет ее на следующих выборах.

– Ну да. Конечно. Удачи ему, – с улыбкой ответила Соннет.

– Он градоначальник. И сделал многое для того, чтобы город стал богаче. Людям это нравится, – возразил Зак.

– Ну конечно! Им нравятся сокращения на работе, как тогда, когда закрыли городской бассейн? И что твой отец закроет в следующий раз? Библиотеку? – Соннет доела булку и вытерла руки салфеткой.

Разговор прервал голос из радиоприемника. После занятий состоится собрание клуба дебатов, а хоккейная команда вместе с еще каким-то клубом устраивают вечеринку. Это показалось Дэзи заманчивым, но Соннет предупредила ее, что выйти в лес и сварить сироп из кленового сока – это лишь предлог, чтобы покурить травку. Потом, к огромному удивлению Дэзи, все ученики встали и, повернувшись к флагу в углу комнаты, начали произносить клятву верности американскому флагу. Слова сами приходили к Дэзи откуда-то из глубины сознания, хотя она считала, что давно их забыла.

– Давай посмотрим на твое расписание, – предложил Зак.

Дэзи положила листок на стол, и они втроем склонились над ним.

– Ого! – воскликнул Зак. – Теоретическая и экспериментальная физика? Углубленное изучение английского? Ты что, мазохистка?

– Я не выбирала, – объяснила Дэзи. – В моей бывшей школе мне приходилось изучать пять предметов с углубленной программой. – Она поерзала на стуле. – Это была действительно сложная школа.

– Ты отучилась половину последнего года и тебя отправили в нашу глухомань? – удивилась Соннет. – Жестоко.

– Я упрашивала отца позволить мне остаться в городе, – сказала Дэзи, хотя на самом деле она скорее не упрашивала, а вопила во все горло. – Я даже предлагала обучать меня на дому, но он и слышать не хотел.

– Почему?

– Он сказал, что совершенно забыл физику. А я ответила: ну что же, значит, мы провалим ее вместе.

– Не самый лучший способ в чем-то убедить отца, – заметила Соннет. – Вообще удивительно, что здесь для тебя нашлись предметы.

Дэзи не стала говорить, что ее прежних оценок достаточно, чтобы окончить эту школу раньше срока. Однако это означало, что ей придется начать самостоятельную жизнь, а Дэзи была к этому абсолютно не готова.

Сравнив расписания, Дэзи обнаружила, что у нее есть несколько общих предметов с Соннет, Заком и обоими сразу. Соннет была кем-то вроде вундеркинда. В свои шестнадцать лет она готовилась окончить школу в июне, вместе с остальными выпускниками. Несмотря на то что Соннет с Заком постоянно пикировались, они явно друг другу нравились. Но определенно оставались соперниками.

– Это довольно странно, – согласился Зак. – Не могу дождаться, когда, наконец, окончу эту школу. Я подал заявку на поступление в колледж еще в октябре. А ты?

Дэзи уткнулась в свою девственно чистую тетрадь.

– Я тоже подала заявку, – кивнула она.

Учителя из другой школы держали ее чуть ли не под домашним арестом, заставляя заполнять бесчисленные заявления на поступление.

– Вообще-то я не хочу идти учиться в колледж, – призналась Дэзи.

Соннет и Зак, казалось, восприняли это с пониманием. В бывшей школе Дэзи это было все равно что сказать: «У меня СПИД». Люди смотрели на тебя с жалостью, за которой скрывалось отвращение.

И Дэзи считала, что больше всего жалости и отвращения было во взгляде ее собственных родителей.

Зак и Соннет вовсе не смотрели на нее с сочувствием. Похоже, в этой школе считается нормальным, если кто-то не планирует становиться ученым и не хочет работать в Верховном суде.

Раз так, подумала Дэзи, возможно, сегодняшний день не такой уж и плохой. Какой приятный сюрприз! Но что ждет ее в других аудиториях?

Прозвенел звонок, и весь класс зашелестел тетрадями и учебниками, укладывая их в рюкзаки. Все направились к выходу. Коридор был похож на русло реки, только уносил он с собой не листья, а учеников.

Зак остановился возле двери, обклеенной рекламой поездок во Францию.

– Мне сюда, – сказал он. – Увидимся за обедом. – И скрылся в аудитории.

– А у тебя есть парень? – спросила Соннет.

Парень? Если бы Соннет спросила ее про кратковременные встречи с парнями, Дэзи ответила бы не раздумывая.