Вечером в пятницу на дороге из Нью-Джерси в Нью-Йорк и обратно вечно пробки. Большинство людей в этот вечер выбирались в театры и рестораны. Кит молча разглядывала напряженное лицо мужа: их автомобиль едва полз по мосту Джорджа Вашингтона. Джей ни слова не сказал матери про опоздание, и Кит была этому рада.

Однажды Лейси спросила ее: «Как ты можешь мириться с тем, что он вечно рычит на тебя, даже если ты совершенно ни при чем?»

«Тогда я сказала Лейси, что просто не обращаю внимания, — вспомнила Кит. Джей — воин мирового класса, по крайней мере, он так себя называет. Она вновь посмотрела на мужа. — Вот сейчас он дергается из-за того, что мы опаздываем на ужин с очень важным клиентом, — подумала она. — Еще он сильно переживает из-за малышки Бонни — он ведь пообещал ей то, чего выполнить не сможет».

Свернув с моста к шоссе в Вест-Сайд, Джей тяжело вздохнул. Кит с облегчением заметила, что поток машин в сторону центра движется без остановки.

Она положила руку на руку мужа и повернулась назад. Как всегда после разговора с Лейси, мама чуть не плакала. В машине она сразу же сказала:

— Ни о чем не спрашивайте, не хочу говорить.

— Как пообщались?

Мона Фаррелл попыталась выжать улыбку:

— Да все хорошо.

— А ты объяснила Лейси, почему я не смогла сегодня с ней поговорить?

— Я сказала, что сегодня вечером мы едем в Нью-Йорк на ужин и тебе нужно проследить за Бонни, чтобы та поела до твоего ухода. Лейси все прекрасно поняла.

— А ты сказала, что ужинаем мы с Джимми Ланди? — спросил Джей.

— Да.

— И что она ответила?

— Она ответила... — Мона Фаррелл одернула себя, чтобы не рассказать, где находится Лейси. Кит и Джей не знали, что Лейси сообщила ей об этом. — Она удивилась, — промямлила Мона.

— Значит, Карлос, Алекс сделал тебя метрдотелем? — Джимми Ланди поздоровался со своим бывшим работником, устраиваясь за столиком в ресторане «У Алекса».

— Да, мистер Ланди, — широко улыбнулся Карлос.

— Не дождался ты, а Джимми мог повысить тебя, — сказал Стив Абботт.

— А может, и нет, — коротко добавил Джимми.

— Вопрос спорный в любом случае, — сказал Алекс Карбайн. — Послушай, Джимми, ты у меня здесь впервые. Поделись впечатлениями.

Джимми Ланди бегло окинул взглядом изысканно оформленное помещение с темно-зелеными стенами, украшенными яркими картинами в золотых рамах.

— Такое чувство, будто вдохновение ты нашел в «Русской чайной», — сказал Джимми.

— Так и есть, — ответил довольный Алекс Карбайн. — Ты ведь в свое время тоже отдал дань «Берегу Басков», когда свой ресторан открыл. Что выпить хотите, господа? Мне хотелось бы угостить вас своим вином.

«Я совсем иначе представляла себе Джимми Ланди, — подумала Кит, сделав глоток шардоннэ. — Джей так беспокоился, что мы заставляем Джимми ждать, но тот совсем не обиделся». Джей извинился, на что Ланди ответил:

— Мне нравится, когда в моем ресторане кто-то опаздывает. Тот, кто ждет, заказывает выпивку. И счет растет.

Джимми много шутил, но оставался напряженным, и Кит это заметила. Лицо его было хмурым и бледным.

«Это, наверное, потому, что он много страдал из-за смерти дочери, — решила Кит. — Лейси как-то рассказывала, что для матери Эмили смерть дочери стала серьезным ударом. Вполне логично, что для отца тоже».

После того как всех представили друг другу, Мона обратилась к Джимми:

— Знаю, как много вам пришлось пережить. Моя дочь...

Алекс прервал ее реплику и, сжимая руку, мягко сказал:

— Может, об этом попозже поговорим, хорошо? Партнер Джимми Стив Абботт сразу понравился Кит. Алекс рассказывал, что Стив стал Джимми что-то вроде сына, и они хорошо понимают друг друга. "А с виду не скажешь, — подумала Кит. — Этот Абботт — такой импозантный мужчина".

За ужином Кит заметила, что Стив и Алекс явно стараются избегать разговоров о Лейси или Изабель Уоринг. Время от времени Ланди рассказывал анекдоты о своих знаменитых завсегдатаях.

Первоклассный рассказчик с простоватой и крестьянской внешностью, Ланди был странно привлекателен. Говорил тепло и искренне.

С другой стороны, стоило ему заметить, как один официант нетерпеливо переминается с ноги на ногу, ожидая заказ, и лицо его тут же потемнело.

— Алекс, увольняй, — резко бросил он. — Толку не будет. Никакого и никогда.

«Ого! — подумала Кит. — А он крепкий орешек. Теперь понятно, отчего Джею так страшно задеть его».

Наконец Джимми первый заговорил о Лейси и Изабель Уоринг. Принесли кофе, и Джимми сказал:

— Миссис Фаррелл, однажды я видел вашу дочь. Она пришла ко мне, чтобы выполнить обещание, данное моей жене.

— Да, я знаю, — тихо ответила Мона.

— Я не очень хорошо обошелся с ней. Тогда она принесла копию дневника вместо оригинала, и меня возмутила ее наглость, с которой она решила передать оригинал в руки полиции.

— Вы по-прежнему злитесь на нее? — спросила Мона. Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Мистер Ланди, а вам известно, что ее хотели судить только за то, что, пытаясь выполнить последнюю волю Изабель Уоринг, она забрала с места преступления вещественное доказательство?

«Боже правый, — подумала Кит, — она сейчас взорвется».

— Теперь знаю: два дня назад мне сочли нужным сообщить об этом, — резко бросил ей Ланди. — Я понял, что в полиции меня за нос водят, и нанял частного детектива. Именно он раскрыл мне глаза на то, что вся история о некоем профессиональном воришке, случайно пристрелившем Изабель, — ложь.

Кит заметила, как лицо Ланди темнеет все больше. Стив Абботт явно тоже обратил на это внимание.

— Ну, Джимми, расслабься же, — вступил он в разговор. — Если прихватит сердце, паршивый пациент из тебя получится.

Джимми покосился на него, затем снова посмотрел на Мону.

— Один в один слова моей дочери, — сказал он Джимми допил остатки эспрессо. — Мне известно, что ваша дочь сейчас под защитой программы для свидетелей. Уверен, настоящий кошмар и для нее, и для вас.

— Так и есть, — кивнула Мона.

— И как вы с ней общаетесь?

— Она звонит мне раз в неделю, — сказала Мона. — Если честно, потому мы сегодня и опоздали. Джей и Кит заехали за мной, как раз когда я говорила с ней по телефону.

— А вы можете ей звонить? — спросил Джимми.

— Нет, не могу. Понятия не имею, как ее найти.

— Хочу поговорить с ней, — неожиданно сказал Джимми. — Передайте ей. Мой частный сыщик говорит, что ваша дочь частенько виделась с Изабель. Мне с ней о многом нужно поговорить.

— Мистер Ланди, вы ведь понимаете, что сначала нужно получить разрешение у прокурора США, — нарушил молчание Джей. — Перед отъездом Лейси нас инструктировала.

— Тогда они, скорее всего, ответят мне отказом, — проворчал Джимми. — Бог с ним, может, какой другой способ сыщется. В общем, передайте ей от меня такой вопрос. Вдруг она помнит, были в дневнике Эмили в самом его конце две нелинованные страницы?

— Это что, так важно, Джимми? — спросил Алекс Карбайн.

— Еще как. Потому что, если они были, ни одна улика в этом участке не может быть в безопасности: ее либо подменят, либо украдут. Я не намерен с этим мириться.

Джимми подал знак Карлосу, который с графином кофе стоял за его спиной, удалиться. Он встал и протянул руку Моне.

— Вот и все. Очень вам сочувствую, миссис Фаррелл. Сочувствую вашей дочери. Пока узнать удалось немного, но выходит, что ваша дочь была очень добра к Изабель и старалась быть честной со мной. Я виноват перед ней. Как она там?

— Лейси очень терпеливая, — ответила ему Мона. — В жизни никогда не пожалуется. Более того, постоянно подбадривает меня. — Она повернулась к Кит и Джею: — Совсем забыла рассказать вам в машине. Знаете, Лейси стала ходить в новый спортклуб, говорит, там отличный теннисный корт. — И снова повернулась к Ланди: — Она одержима спортом.