Лу ждал продолжения.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я договорился о том, что наш добрый доктор даст интервью мисс Симмонс. Думаю, тебе надо будет держаться поблизости от фермы во время их встречи. Хочу тебе напомнить, что в лаборатории нашего доктора очень много горючих веществ. Знаю, что ты ни разу не заходил внутрь, поэтому я тебе все объясню. Лаборатория расположена на втором этаже, но в нее очень легко попасть по лестнице с задней стороны дома, идущей от крыльца на веранду второго этажа. Окно там всегда приоткрыто для вентиляции. Ты следишь за ходом моей мысли, Лу?

– Да, Кел.

– Мистер Уайтхолл, Лу. Иначе ты можешь забыться перед посторонними.

– Простите, мистер Уайтхолл.

– В лаборатории стоит баллон с кислородом, на нем четкая надпись. И такой умный парень, как ты, сумеет бросить в помещение что-нибудь горящее и успеет спуститься вниз до того, как баллон взорвется. Согласен?

– Согласен, мистер Уайтхолл.

– На это задание может уйти несколько часов. Разумеется, я, как обычно, оплачу тебе сверхурочные. Ты же знаешь.

– Да, сэр.

– Я прикинул, как лучше убедить мисс Симмонс приехать на ферму. Тем более что ее визит необходимо сохранить в строжайшей тайне. Думаю, кому-то стоит ей позвонить и, не называя себя, предложить навестить великого ученого. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Лу улыбнулся:

– Этим человеком могу быть я.

– Совершенно верно. Что ты на это скажешь, Лу?

"Что ты на это скажешь? " Келвин всегда так шутил, когда был доволен придуманным планом и этот план должен был быть вот-вот приведен в исполнение.

– Вы же меня знаете, – Лу не добавил обязательное «сэр», – мне нравится играть в анонимные звонки.

– Тебе это и раньше удавалось. Думаю, на этот раз ситуация будет особенно интересной. И очень выгодной. Не забывай об этом.

Они улыбнулись друг другу, а Лу вспомнил об отце Фрэн Симмонс. Тогда он позвонил Симмонсу и сказал, что якобы слышал, как Кел собирался покупать «горяченькие» акции, сулившие отличную прибыль. Этот дурень в спешке позаимствовал сорок тысяч долларов из библиотечного фонда в надежде очень быстро их вернуть. Покончил он с собой из-за того, что второй «заем» из общественных денег, произведенный Келом Уайтхоллом, довел долг Симмонса до четырехсот тысяч. При этом подпись Симмонса попросту подделали. Отец этой репортерши прекрасно понимал, что, если признается в первом заимствовании, никто не поверит, что четыреста тысяч он не брал.

В тот раз Кел на удивление расщедрился. Он разрешил Лу оставить себе те сорок тысяч, которые отдал ему сам Симмонс, и не стоящие ни гроша акции, доверчиво переведенные Симмонсом на имя Лу.

– Учитывая прошлое, будет уместно, если именно я позвоню Фрэн Симмонс, сэр, – обратился Лу к своему бывшему школьному приятелю. – Мне не терпится это сделать.

Фрэн вышла из клиники Лэша и сразу же позвонила Молли.

– Мне надо с тобой встретиться, – настойчиво сказала она.

– Я никуда не денусь, – ответила Молли. – Заезжай. Сейчас у меня Дженна, но она собирается уходить.

– Надеюсь, что застану ее. Мне не удалось договориться о встрече ни с Дженной, ни с ее мужем. Буду через пару минут.

Фрэн посмотрела на часы и подумала о том, что времени в обрез. Через полчаса она должна выехать в Нью-Йорк, но ей хотелось своими глазами увидеть, как чувствует себя Молли. Она должна была уже получить сообщение о том, что совет по условно-досрочному освобождению соберется в понедельник. Но тут Фрэн пришло в голову, что в присутствии Дженны она не сможет спросить у Молли, почему Гэри Лэш пригласил Питера Блэка в качестве партнера по управлению клиникой. Дженна наверняка обо всем расскажет мужу. Фрэн прикусила губу. Она сообразила, что Молли наверняка пересказывала Дженне, своей лучшей подруге, все разговоры с Фрэн.

Без десяти три Фрэн свернула к дому Молли. Там еще стоял «Мерседес» Дженны. Фрэн не видела ее с окончания школы. Осталась ли она такой же красавицей? На мгновение к Фрэн вернулось ощущение собственной неполноценности, стоило только вспомнить об учебе в академии Крэнден.

Когда они учились в школе, все знали, что у родителей Дженны денег нет. Сама Дженна тогда шутила: "Мой прапрадедушка нажил деньги, а его потомки все спустили! " Но никто бы не осмелился оспаривать ее «голубую» кровь. Как и предки Молли, предки Дженны приехали из Англии в Бостон в конце семнадцатого века, но не как нищие, надеявшиеся на лучшую жизнь, а как богатые чиновники Ее Величества королевы.

Фрэн не успела подняться на крыльцо, как Молли открыла ей дверь. Она определенно ждала Фрэн. Внешность Молли поразила ее: бледная, как привидение, с темными кругами вокруг глаз.

– Все в сборе, – объявила Молли. – Дженне не терпится тебя увидеть.

Дженна сидела в кабинете и просматривала фотографии. Увидев Фрэн, она вскочила.

– Мы еще встретимся, – пропела она и устремилась навстречу Фрэн.

– Не напоминай мне эту идиотскую историю нашего выпуска, которую я написала, – взмолилась Фрэн с деланой гримасой отвращения. Обняв Дженну, она отступила на шаг назад. – Ты все такая же красавица.

Дженна выглядела сногсшибательно. Ее темные волосы падали на плечи с нарочитой небрежностью. Огромные карие глаза сияли. Она двигалась с такой элегантностью, словно красота и расточаемые ей комплименты были чем-то само собой разумеющимся.

Фрэн вдруг показалось, что время повернуло вспять. В школьные годы она ощущала себя ближе к Молли и Дженне только в те часы, когда они вместе работали над школьным ежегодником. Она вспомнила комнату, забитую бумагой и папками, разбросанными фотографиями и стопками старых журналов.

– День прошел с пользой, – объявила Молли. – Дженна приехала в десять утра и с тех пор здесь. Мы просмотрели все, что лежало в ящиках письменного стола Гэри и на полках. Много выбросили.

– Не слишком весело, но все впереди, правда, Фрэн? – спросила Дженна. – Когда этот кошмар закончится, Молли приедет в город и поживет в моей квартире. Мы собираемся провести целый день в потрясающем новом салоне красоты, который я для себя открыла. Пусть за нами поухаживают. Потом мы отправимся по магазинам, да так, что слова «излишние траты» покажутся неуместными. Чтобы как следует отпраздновать, будем ужинать в самых лучших ресторанах Нью-Йорка. А начнем мы с «Ле Сирк 2000».

Дженна говорила так уверенно, что Фрэн на какое-то время забыла о реальности и поверила ей настолько, что снова ощутила прежнее чувство зависти к чужим планам, в которые ее не включили. Тени прошлого... Фрэн незаметно вздохнула.

– Я больше не верю в чудеса, но если чудо все же произойдет, то Фрэн будет праздновать с нами, – сказала Молли. – Если бы вы обе не были на моей стороне, я бы так долго не продержалась.

– Ты выиграешь, клянусь честью жены Кела Всемогущего. – Дженна улыбнулась. – Кстати, о моем муже. Фрэн, он сейчас очень занят предстоящим слиянием, да к тому же еще и раздражен, а это плохое сочетание. На следующей неделе мы с тобой можем увидеться в любой день, а вот с ним тебе придется поговорить позже. – Дженна обняла Молли. – Мне пора бежать, да и Фрэн наверняка хочет с тобой поговорить. Рада была снова видеть тебя, Фрэн. Значит, встретимся на следующей неделе, договорились?

Фрэн быстро соображала. Если условное освобождение Молли будет аннулировано, то это случится в понедельник, и Дженна захочет быть рядом с подругой.

– Как насчет вторника? В десять часов в твоем офисе? – предложила Фрэн Дженне.

– Отлично.

Молли проводила Дженну до двери. Когда она вернулась в кабинет, Фрэн сказала:

– Молли, мне нора возвращаться в Нью-Йорк, так что я перехожу прямо к делу. Ты уже слышала о внеплановом заседании совета по условно-досрочному освобождению в понедельник?

– Да, я не только слышала, но и получила повестку с требованием явиться туда. – Лицо и голос Молли оставались спокойными.

– Я знаю, о чем ты думаешь, но не торопи события, Молли. Клянусь тебе, что-то переменится, вот увидишь. Я говорила с сестрой Анна-Марии, и она рассказала мне ужасные вещи о клинике Лэша. В этом замешаны твой муж и Питер Блэк.