Со второго этажа слышались крики и ругань. Кто-то продолжал стрелять из автомата, в перерывах слышались сухие пистолетные выстрелы. Вдруг раздался мужской вскрик: «Проклятье! Меня зацепило!», а потом тот же голос скомандовал: «Кирилл, давай на крышу! Гришка тащи сюда Петра из подвала, будет нам щитом!»
Ярослав с автоматом наготове подбежал к выходу из кухни, выглянул из-за угла. Увидел часть лестничного пролёта, сплошь усыпанного стеклянной крошкой, по ступеням задвигалась тень — кто-то спускался. Ярослав подал знак Тарасу, чтоб молчал и затаился за дверью. Буквально через пять секунд в кухню вбежал долговязый худощавый мужик. Они его сразу узнали — это был Гришка, следопыт, который когда-то просился к ним в группу и пытался выторговать у них «гусей». Он держал в руках связку ключей и так торопился ко второй двери из кухни, что даже не заметил их с Тарасом у себя за спиной. Когда он вставил нужный ключ в замок, Ярослав шагнул вперёд и, ткнув ему в спину дуло своего автомата, прошипел: «Руки вверх и не смей кричать!» Гришка повиновался беспрекословно. «Отойди от двери и встань лицом к стене» — скомандовал Ярослав. Тарас тут же занял место Гришки и открыл замок. За дверью оказалась небольшая котельная с ещё одной дверью. «Тоже заперта» — Тарас повернулся к Гришке. «Второй по величине ключ с двойкой, — поспешно ответил тот и вдруг его прорвало. — Ребятушки возьмите меня с собой! Рабом буду, кем угодно! Только заберите — не могу я тут больше!» «Раньше надо было думать! — Ярослав был неумолим. — Когда девочку насиловал, когда позволил Саныча убить. Теперь уже поздно!» «Но Саныч живой!» — взвизгнул Гришка. «Нет уже, — Ярослав увидел, что Тарас отпёр дверь и замахнулся прикладом. — Он умер от ран!» — и ударил Гришку по затылку. Тот повалился на пол.
У Гришки не оказалось ключей от наручников, которыми были прикованы к трубе Пётр и Димка — впопыхах он забыл взять их у Кирилла. Ярославу пришлось перестрелить цепочки на браслетах. К счастью пули не срикошетили, и никого не ранило. Только браслеты оба раза сильно дёрнулись, обдирая запястья пленников. Димка громко вскрикнул, а Пётр только поморщился и сразу же поднялся на ноги. Через миг он уже обнимал бледную женщину с опухшим от побоев лицом и красными заплаканными глазами. Она не отрывала взгляда от чего-то, что оставалось в тени, в другой стороне подвала. Ярослав проследил её взгляд и увидел распростершегося на полу паренька с торчащим из живота продолговатым предметом. На груди у того сидела огромная чёрная крыса и цокала на них зубами. «Не подходи к нему, — сказал Пётр. — Это мразь, насильник. Он получил по заслугам». Ярослав не стал вдаваться в подробности — не до этого — только кивнул и с Тарасом они стали выводить пленников из подвала.
Замешкались с грузной Фёдоровной — чтобы её поднять с пола понадобились силы их обоих — остальные пленники были слишком слабы. Когда Ярослав подпёр одно плечо старухи, а Тарас другое, и стали её поднимать, свет в подвале померк — его перекрыла фигура в проёме двери.
«Так и думала, что это любимый в гости нагрянул!» — на выходе из подвала в дом стояла Евгения. В руках у неё была огромная «Беретта», нацеленная прямо в грудь Тарасу. Его бывшая подружка мерзко улыбалась, а он не смог бы выстрелить, если б даже держал её на мушке. Тарас сглотнул. Евгения презрительно хмыкнула и нажала на спусковой крючок. Мгновением раньше Фёдоровна сделала шаг вперёд, и пуля, предназначенная Тарасу, попала в её истрёпанное горестями сердце. Женщина умерла мгновенно и стала заваливаться вперёд. Ярослав инстинктивно пытался удержать её, и его потянуло следом. Тарас, ошеломлённый всем этим, застыл, а Евгения, кривя от досады губы, уже целилась в него повторно. Вдруг дом потряс взрыв, позади Евгении что-то полыхнуло и её длинные волосы вспыхнули словно факел. Она завизжала и стала сбивать пламя руками. Пётр подтолкнул Ярослава вперёд, увлекая за собой детей и Катерину. Очнулся и Тарас и тут же бросился вверх по лестнице, намереваясь, может быть, спасти свою бывшую любовницу, но Евгении там уже не было. Её вопли неслись откуда-то из глубины дома, а в котельной творился настоящий ад.
Граната, брошенная Лёхой на крышу, откуда по броневику из автомата стрелял Кирилл, угодила в дымоход, повреждённый ещё предыдущим взрывом, и взорвалась там. От этого воспламенился котёл и теперь в котельной пылал огромный факел, начинающийся из трубы, ведущей к бочкам с мазутом. Жар от него стремительно нагревал воздух в маленькой комнатушке. Беглецы протиснулись между струёй пламени и стеной к двери и выбрались в кухню.
Задумываться над ошибками было некогда, как некогда было сожалеть о потерянной только что жизни. И всё же Ярослав не стал повторять недавней ошибки. «К окну!» — скомандовал он и встал около двери, прикрывая их бегство. Он последним перелез через подоконник и первым выглянул за угол дома. К броневику подобраться не было никакой возможности — с крыши его поливали из автоматов Кирилл, к которому присоединился и Сергеич. Лёха, спрятавшись за крышкой открытой верхнего люка, палил им в ответ, намеренно отвлекая внимание на себя, поскольку в этот самый момент из окна кабинета по сделанному из простыней жгуту спускалась на землю Лена. Внизу её готовились поймать Игнат и Фёдор. Прямо над ними, за кирпичным бортиком на крыше, выжидала удобного случая Евгения. Она мечтала добраться до этого говнюка, который бросил в дымоход гранату. От взрыва её прекрасные волосы превратились в пепел, одна сторона лица, шея и плечи были страшно обожжены. Но глаза не утратили прежней зоркости и когда он снова высунется, чтобы бросить гранату, она отстрелит ему руку. Вот нужный момент!
Лёха увидел, как из-за угла дома ему машет Ярослав, за которым толпятся освобождённые пленники. Им было не пройти под этим шквальным огнём, следовало заставить стрелков на крыше затаиться. Для этого у Лёхи оставалась последняя граната. «И почему я не взял с собой весь запас?» — на миг он привстал над люком, чтобы швырнуть гранату повыше, и этого мгновения хвалило, чтобы в него выстрелила Евгения. Она попала Лёхе в горло и он свалился в кузов броневика, заливая всё вокруг кровью. Гранату он всё же бросил, но она не долетела до цели, разорвавшись внутри кабинета, откуда буквально только что сбежала Елена. На крыше кто-то дико взвыл.
Ярослав видел, как убили Лёху, выскочил на площадку перед броневиком и тут же начал стрелять сам, не позволяя бандитам высунуться из-за бортика на крыше. Это дало возможность Игнату и Фёдору с Леной добежать до броневика и спрятаться с его обратной стороны, где была раскрыта боковая дверь. Успели как раз вовремя — у Ярослава закончились патроны, а с крыши опять начали стрелять. Он сам нырнул под брюхо БРДМа и перекатился на безопасную сторону. Прежде, чем на крыше сообразили, что целиться надо в оставшихся без прикрытия беглецов, Ярослав уже сменил магазин и открыл ответный огонь. Игнат занял место Лёхи. Прикрываемые их огнём, от угла дома к броневику теперь бежали Пётр с Катериной и Димка с Милой на руках. Девочка одной рукой цеплялась за Димкину шею, а другой прижимала к себе горшок с цветком. Тарас прикрывал их с тыла. Его самого потом прикрыл Фёдор из-за броневика, потому что у Ярослава опять закончились патроны. Игнат тем временем затаскивал спасённых в кузов. Когда туда нырнул Тарас, Игнат бросился в кабину и дал задний ход. Он молил Бога, чтобы колёса выдержали ещё несколько пробоин, и не подвела бы помпа, нагнетающая в них воздух.
Они уже были на уровне ворот, когда из-за угла показался обожжённый и безоружный Гришка с двумя козами на поводу. Он бежал за отползающим из двора броневиком и кричал, протягивая вперёд руку с поводком: «Возьмите хоть их!». Над ним в окне кабинета показалась рослая фигура — Кирилл прибежал проверить, не ранена ли Лена. Когда обнаружил, что её нет в комнате, то бросился к окну и первое, что увидел — это сбегающего предателя Гришку с его дурацкими козами. Он выстрелил ему в спину, как дезертиру, и Гришка упал, захлёбываясь кровью. Его огромный серый козёл остановился и склонил к раненому морду. Секунду простоял неподвижно, а потом повернул назад к дому. Другая коза, перепуганная творящимся вокруг смятением, удрала за ворота. Тут Кирилл увидел, что броневик вдруг остановился и из него выскочил какой-то парень, и — какой болван! — кинулся на помощь подстреленному Гришке. Кирилл не верил в своё везение. Он тщательно прицелился (патроны заканчивались) и уже собирался уложить излишне милосердного врага, когда по нему самому открыли пальбу из верхнего люка броневика. Кирилл отскочил за угол оконного проёма. С небольшой задержкой с крыши затрещал «Кедр» Сергеича. Но поздно — из машины выскочил ещё один мужик и окровавленного Гришку быстро затащили в кузов. Броневик опять тронулся. Кирилл стал стрелять ему вслед, понимая уже, что это бесполезно, но желая выместить на машине свою злость. Вдруг сзади что-то быстро прогремело, приближаясь к нему от лестницы, и не успел Кирилл оглянуться, как его спину, чуть пониже рёбер пронзила такая страшная боль, какую Кирилл еще никогда не испытывал. Его бросило на подоконник, а потом потащило назад и боль в спине усилилась во сто крат, хотя Кириллу казалось, что такого просто не может быть. Вдруг боль утихла. Нет, она не ушла совсем, просто мгновенно уменьшилась, и по спине Кирилла горячим потоком полилась вниз кровь. Враз потеряв все силы, он упал на колени, а потом завалился на спину. Под лопатки и ягодицы тут же натекла лужа и Кирилл, уже понимая, что не жилец на этом свете увидел, кто его убил.
