Об исцарапанную столешницу грохнул автомат. Бессмертный, в который уже раз модернизированный калаш. Новая модель, специально разработанная, для хэдхантерских групп. Облегченный, укороченный, с двойным питанием. Под цевьем – пистолетная рукоять с газовым баллоном. Под стволом – трубка пневматического ампуломета.

Рядом с автоматом легли два рожка. Один – узкий, длинный – в красную полоску…

– Этот – под стандартный боевой патрон, – комментировал Ухо.

Второй – широкий, короткий – с зелеными метками.

– А этот – для парализующих шприц-ампул.

Оба магазина были пусты.

– Красный вставляешь сюда, как обычно. Зеленый цепляешь здесь, к подствольнику.

Щелк, щелк…

Ловкие пальцы сержанта в одну секунду присоединили рожки.

Из такого оружия Борису стрелять не приходилось.

– Не ссы – разберешься, – хмыкнул Ухо. – Тут все как в обычном калаше. Только вместо подствольного гранатомета – ампуломет. Ну и еще двойная прицельная планка. Красные метки – для боевой стрельбы. Зеленые – для стрельбы из ампуломета. Если дикий вооружен и огрызается, если близко к нему не подойти и живьем не взять, мочи боевыми. Во всех остальных случаях используй парализатор. Только учти, салага: шприц-ампула – это не пуля. Бьет слабенько. Летит недалеко. Прицельная дальность хорошо, если полсотни метров будет. И то – не гарантировано.

Сержант ткнул пальцем в покоцаную столешницу:

– Вот этой доски шприц не пробьет, даже если стрелять в упор. Да что там доска! Двойное стекло в окне – уже проблема.

Борис удивленно поднял брови.

– А по-другому нельзя, – развел руками сержант. – Иначе товар можно попортить.

Товаром он называет диких, понял Борис. Ну да, живой товар… Выпущенная из подствольника капсула с парализатором покалечить его не должна.

– Шприц-ампулы годятся только для отстрела безоружной дичи или для внезапной атаки с близкого расстояния. Ампуломет стреляет только одиночными, не очередями, так что лупить нужно наверняка.

Подумав немного, Ухо добавил:

– По глазам не целься. И шприцы зря не расстреливай. Они дорогие, а у нас строгий индивидуальный учет. За перерасход ампул штрафуют не по-детски.

– Экономите, значит? – усмехнулся Борис.

– Экономим, – кивнул сержант. – А зачем зря боеприпасы тратить? Одного попадания хватает, чтобы свалить с ног любого бугая. В каждом шприце – лошадиная доза парализатора. Вырубает человека мгновенно. И не важно – хоть в лоб, хоть в жопу, хоть в палец засадишь. Смесь проверенная, двойного действия: болевой шок и частичный паралич.

– Частичный – это как? – удивился Борис.

– Парализуются только определенные группы мышц. Человек полностью теряет двигательную активность, но дыхательные функции и сердцебиение остаются в норме. Короче, около часа клиент лежит трупом, не доставляя никаких проблем, но при этом – жив-живехонек. Можно спокойно тащить его в тресовозку.

– А если за час не дотащишь? – спросил Борис. – Если очухается?

– Обычно дотаскивают, – заверил сержант.

– Обычно – значит не всегда?

– Вот ты грузила, а Берест! А комплект наручников тебе на что? В крайнем случае – добавишь дозу из аптечки. Там препараты старые, дешевле, чем парализатор для шприцов, но человека еще на несколько часов вырубят. Убойные спецконцентраты. Только это… Условно щадящие.

– В смысле – условно? – не понял Борис.

– В том смысле, что слабенькие дикие, бывает, от них копыта отбрасывают, – ответил Ухо. – Но на тресах-слабачках много не заработаешь, так что на этот счет не парься. Если надо – вкалывай сколько нужно, потом разберемся. Пока запомни главное: красное – это леталка… летальное то есть оружие, боевое, которое на крайняк. Зеленое – ненелеталка. Магазины, гранаты – всё. Не перепутай.

Борис усмехнулся.

– А ты не лыбся, не лыбся, – недовольно поморщился Ухо. – Оно-то конечно, помечено для дураков, а Стольник в группу таких не берет, но на охоте всякое случается. Как прижмет по-настоящему – и умные дуреют. Особенно такие как ты, салаги необстрелянные. Так что тут все по делу подкрашено. Да, кстати, вот еще что…

Ухо вынул из нагрудного кармана и положил рядом с автоматом маленький маркер. Сквозь прозрачный колпачок виднелся тонкий, как игла стержень.

– А это для чего? – удивился Борис.

– Добычу метить.

– Как? Крестики на лбу ставить?

– Не на лбу. Проставишь на наручниках и шприц-ампулах свои инициалы или какой-нибудь приметный знак. Займись сразу. Очень рекомендую. Так у нас все делают.

– Зачем?

– А чтобы непоняток потом не возникало. Чтобы видно было, кто какого дикого подстрелил. За каждого подстреленного начисляется индивидуальный трес-балл. После рейда по баллам рассчитывается, кто сколько заработал.

Справедливо. Вот только…

– А если в одного дикого сразу два или три хэда шприцы всадят? – спросил Борис. – Тогда как?

– Чтоб совсем сразу – так не бывает. Бывает по очереди. Но трес-балл по любому получает первый из попавших.

– И как вы определяете самого первого? – усмехнулся Борис – На слово верите?

– Все просто: первый шприц входит глубже. Потом мышцы от паралича как каменные становятся. Да и размер подкожной гематомы от первого выстрела и последующих тоже отличается. Так что тут не схитришь.

Ухо потянулся к своему калашу, прислоненному к ножкам раскладного столика. Отсоединил от подствольника магазин с зеленой меткой. Осторожно выщелкнул удлиненную, похожую на отрубленный палец, пластиковую капсулу с короткой толстой иголкой вместо ногтя.

Сунул под нос Борису:

– Смотри…

Ага, так вот он какой, хэдхантерский шприц-ампула! Игла оказалась зазубренной, как гарпун, и полой. У основания «гарпуна» крепился обтекаемый подвижный поршень-ограничитель. Такой не позволит игле войти глубоко и покалечить добычу, зато, подавшись при попадании назад, выдавит из капсулы нужную дозу парализатора.

Шприц был длиннее автоматной пули. И калибр – значительно больше. Впрочем, трубка подствольника-ампуломета тоже шире ствола, предназначенного для боевой стрельбы.

На боку матовой пластиковой поверхности, между маленькими выдвижными перьями стабилизатора, Борис разглядел буковку «У», накарябанную маркером. «Ухо», – значит? Судя по метке, со своим прозвищем сержант сжился крепче, чем с именем-фамилией.

– Вот так же и свои шприцы пометишь.

Сержант вставил ампулу обратно в магазин. Магазин – в автомат. Автомат – под стол.

Затем Ухо выложил перед Борисом две пластиковые коробки с парой запасных магазинов, прикрепленных сбоку. Коробка побольше помечена красным, поменьше – зеленым.

– Здесь весь твой боекомплект. Пока.

– Что значит «пока»? – не понял Борис. – На весь рейд что ли?

Патронов было не густо. Вообще-то Борису казалось, что охотники живут побогаче.

– Может быть, и на весь, – пожал плечами Ухо. – А вообще – до особого распоряжения Стольника. Наш взводный – мужик экономный.

– Это я уже понял, – вздохнул Борис, покосившись на простреленный бронежилет.

Наверное, прижимистость нового командира была оправданной: во время длительного автономного рейда на счету должен быть каждый патрон. В диких землях баз снабжения нет.

Сержант кивнул на хэдхантерский автомат, лежавший на столе.

– Ты, вроде, с оружием обращаться умеешь.

– Ну… – пожал плечами Борис. – Вроде того.

– Значит, проблем не будет. Калаш, он и в Африке калаш.

В принципе, да… Борис не спорил.

– А ампуломет – освоишь. Эта штука проще пневматического пистолета.

Борис кивнул. Он и сам видел, что ничего сложного в оружие хэдов нет.

Ухо положил на стол мятый лист бумаги.

– Распишись за полученное. И здесь тоже. И здесь. Везде, где галочки стоят. В рейд пойдешь под моим началом. Первая машина – запомни. Всё. Пока свободен. Уноси барахло.

Ухо покосился на список новобранцев

– Щербатов! – грянул голос сержанта.

Борис отошел в сторонку. Теперь предстояла долгая и кропотливая работа: пометить шприц-ампулы и наручники. Никому дарить свои баллы он не собирался. А значит…