Гвоздь ощерился.
– Нет, не хватит, салага! Я только начал! Да я эту тварь прямо здесь, прямо сейчас!.. Во все дырки!.. Суку эту!
Вот ведь хрень! Похоже, Гвоздь, в самом деле, собирался осуществить задуманное. Прямо здесь и прямо сейчас. И именно, что во все…
Склонившись над дикой, он принялся срывать с нее одежду. Содрал куртку. Потом – майку, с мясом вырывая зазубренные иглы шприц-ампул, пришпиливших ткань к телу.
Начал стягивать потертые рваные джинсы. Это было непросто – с согнутых, сжатых и напряженных ног. Но Гвоздь очень старался.
Девчонка была худая и жилистая. Сведенное судорогой лицо сейчас казалось уродливым и отталкивающим. Черные волосы по плечи. Молодое, упругое тело. Смуглая кожа. Маленькие, остренькие грудки, казалось, можно закрыть рюмашкой. Над левой грудью, где кровоточила рана от выдранного шприца, багровел затянувшийся рубец. Кто-то словно вырезал из-под ключицы узкую полоску кожи. На шее виднелся еще более страшный след. Широкий шрам, оставшийся, судя по всему, после сильного ожога. На руках – тоже странные бледные пятна. Будто дикая по локоть окунула руки в едкий раствор и продержала их там дольше, чем следовало.
Жизнь у этой девчонки была, явно, не сахар. И Гвоздь намеревался добавить свою долю соли и перца.
Долговязый хэдхантер пыхтел и тяжело дышал. Он уже не просто злился, он был возбужден до крайней степени. Стащил ниже колен джинсы со сведенных параличом ног девчонки. Потянулся к трусикам.
Извращенец, мать его! Борис поморщился. Поиметь вот так парализованную дикую – это ж, наверное, все равно, что совершить акт некрофилии. Что за кайф трахаться с неподвижным твердым бревном? И вообще…
Вообще, все происходящее сейчас ему не нравилось. И, в конце концов, какого хрена?! Ведь это он, Борис, первым подстрелил чернявую. Значит, она – его добыча. Его законный трес-балл. Так что Гвоздя здесь ни с какого боку не стояло.
И к тому же Ухо запретил калечить диких.
– Гвоздь, прекрати! – Борис поднял автомат.
Демонстративно тронул пальцем спуск ампуломета.
Конечно, стрелять в Гвоздя он не станет, но, может быть, хотя бы вид оружия утихомирит взбесившегося охотника.
– Прекрати, говорю!
Он ткнул стволом в шею Гвоздя, над воротом бронежилета.
«Интересно, а если все же выстрелить из подствольника вот так, в упор, можно ли убить человека? – пронеслось в голове. – Способна ли шприц-ампула перебить позвонки?» Нет, вряд ли: конструкция инъекционного дротика не позволит игле проникнуть слишком глубоко. И убойной силы пневматического подствольнику не хватит. Ампуломет создавался не для того, чтобы убивать и калечить. У него другое предназначение.
– Ты?! – Гвоздь, наконец, поднял глаза на Бориса. В первый миг хэдхантер ничего не понял. Или не поверил. – В меня?! Автоматом?!
Но уже в следующий…
– Ах ты, сука! – оттолкнув направленный в него калаш, он шагнул к Борису. – Да я ж тебя положу рядом с ней! Да я ж тебя сейчас вместе с ней…
Руки Гвоздя вцепились в автомат Бориса. Глаза хэда горели нездоровыми огоньками.
Первоначальное намерение просто попугать Гвоздя, улетучивалось. Борис уже почти готов был выстрелить шприц-ампулой. Хотя… К чему напрасно расходовать нелеталку? Буянов можно успокаивать и иначе.
– Да я!..
Борис вырвал автомат из пальцев Гвоздя.
– …Тебя! Тоже…
Развернулся всем корпусом.
– …во все ды…
Нанес быстрый и точный удар прикладом. Не очень сильный – чтобы не убить ненароком. Но достаточно ощутимый, чтобы сбить с ног.
– …Ы! – удивленно икнул Гвоздь, заваливаясь на валун.
На обожженной щеке лопнули волдыри. На скуле отпечатался след от приклада.
В нелепом полулежачем положении, опершись спиной о камень, Гвоздь потянулся к своему автомату.
– Не-а! – качнул головой Борис, стараясь быть убедительным. – Я ведь больше бить не буду, Гвоздь. Стрелять буду.
Чем именно стрелять – этого он уточнять не стал. В лицо Гвоздя смотрели и подствольный ампуломет, и автоматный ствол.
Гвоздь не дергался. Гвоздь словно врос в камень. Дурак, а соображает, что нажать на спусковой крючок – оно по-любому быстрее будет. Дотянуться до оружия у него не было никаких шансов.
– Ты че, думаешь, самый крутой, да? – неожиданно оскалился Гвоздь. Очень нехорошая вышла у него улыбочка. – Ну, мы с тобой еще поговорим об этом, салага. Я на тебя еще посмотрю. Потом… После рейда…
– О-о-отставить! – грянул за спиной знакомый голос.
Ухо!
Гвоздь мгновенно перестал улыбаться. Борис опустил автомат.
Сержант стоял неподалеку. Его тяжелый взгляд скользил по хэдхантерам и полуголой избитой девчонке. Ухо держал калаш. Автомат был направлен на Бориса и Гвоздя.
– Что за разборки? Кто стрелял боевыми? Почему в дикой три отметины от шприц-ампул? Кто ее избил? Кто раздел? Кто шприцы выдрал? Гвоздь?
– Эта тварь меня чуть не замочила! – Гвоздь, наконец, отлип от камня. Он говорил громко, взволнованно, брызжа слюной. – Прикинулась парализованной, сучка, вырвала автомат. Башку хотела прострелить. Ну, я ее и того… Поучить немного решил, короче. А этот вот влез…
Гвоздь бросил неприязненный взгляд в сторону Бориса.
– И правильно сделал, что влез, – пробурчал Ухо. – Нехрен товар портить! Приказ забыл?
– Да она ж, сука…
– Что сука – не спорю, – перебил сержант. – Все остальное – не твоя забота, Гвоздь. Ты своими баллами за порченный товар не расплатишься.
Гвоздь умолк и смотрел исподлобья.
Сержант склонился над дикой.
– Нормалек, – оценивающе прикинул он. – Молодая. Здоровая, вроде. Правда, покоцанная чего-то…
Ухо поморщился.
– Шрамы эти на сиське и на шее все портят… И руки в пятнах каких-то. Ну, да ладно. Все равно за девчонку кучу бабла отвалят.
Он снова повернулся к Гвоздю:
– Так, говоришь, дикая у тебя автомат выхватила.
– Ага, – снова оживился и энергично закивал Гвоздь, – выхватила, а потом…
– Значит, ее подстрелил не ты, – перебил его Ухо.
Гвоздь прикусил язык, злобно засопел.
Ухо перевел взгляд на Бориса.
– Ты девочку завалил?
– Ну я, – без особого энтузиазма ответил Борис.
– Выходит, твой первый трес, салага? Треска, вернее.
– Выходит, так, – Борис пожал плечами.
– Ну что ж. С зачином тебя, Берест. Хорошая добыча. За такую девку тебе аж целых два трес-балла полагается. Только я их аннулирую. Штраф за внутригрупповые разборки. Гвоздь, с тебя тоже – минус два трес-балла.
– Да ты че, Ухо! – возмутился, было, долговязый хэд.
– Молчать! – рыкнул сержант.
– Есть минус два балла, – сник Гвоздь.
– Вот так-то! Чтоб никому обидно не было. А теперь взяли ее вдвоем – и потащили из камней. Сейчас тресовозка подъедет.
– Так а это… – снова вскинулся Гвоздь. – А охота как же, а?
– Баста! Кончилась на сегодня охота, – ответил Ухо. – Переловили уже всех.
И добавил с досадой:
– Без нас переловили.
Глава 7
Операция прошла относительно успешно. Потерь не было. Тяжелых раненых – тоже. Легкие ожоги в счет не шли. Мазь, повязка – и через пару дней все затянется.
Машину, попавшую под бутылки с горючей смесью, тоже удалось спасти. Пенные огнетушитили вовремя сбили пламя. Вот только запах гари из бэтээра теперь выветрится не скоро.
Что же касается диких. Трех человек – старика и пару старух – попросту задавили: неликвидный товар охотников не интересовал. Еще одного – залегшего в траве и пальнувшего из ружья по командирскому броневику – пришлось пристрелить. В смысле – боевыми. Насмерть. Одному дикому удалось уйти через заросшие камышом и заболоченные овраги.
Всего в руки хэдхантеров попало девять человек.
Девять голов.
Невелика добыча, конечно, но…
– Ничего, – успокоил подчиненных Стольник. – Курочка – она по зернышку клюет.
Взводный отправил в свободный поиск машину разведчиков. Следовало хорошенько порыскать по округе: возможно, захваченная группа являлась лишь частью более многочисленного отряда диких.