Женщина подошла к столу Анджелы первой и протянула руку для приветствия.

— Мисс Уорт? Меня зовут Гэмей Морган-Траут. А это мой муж Пол. — Она широко улыбнулась, продемонстрировав небольшой зазор между передними зубами, который, впрочем, нисколько ее не портил.

Анджела сразу же поняла, что дама не склонна к праздной болтовне, и встала со стула, чтобы пожать ей руку.

— Вы те самые люди из НАПИ, которые звонили мне вчера.

— Совершенно верно, — ответил Пол. — Спасибо, что согласились побеседовать с нами. Надеюсь, мы не оторвали вас отдел.

— Разумеется, нет. Чем могу помочь?

— Насколько нам известно, вы первая обнаружили давно утраченные документы Джефферсона, — сказала Гэмей.

— Да, это так. А как вы узнали об этом?

— После того как АНБ расшифровало эти документы, Государственный департамент связался с НАПИ.

Анджела неоднократно пыталась связаться со своим другом из криптологического музея, но Диг так и не ответил ей.

— Вы сказали — Государственный департамент? — удивилась она.

— Именно так, — ответила Гэмей.

— Не понимаю, почему они вдруг заинтересовались этим документом?

— Вы вообще представляете, чему посвящена рукопись? — улыбнулась Гэмей.

— Я пыталась самостоятельно расшифровать тексты, но безуспешно, и отдала материалы своему другу из АНБ. А что случилось?

Супруги удивленно переглянулись.

— Здесь есть место, где мы могли бы поговорить наедине? — спросила Гэмей, оглядываясь вокруг.

— Да, конечно, в моем кабинете.

Кабинет у Анджелы был небольшой, но хорошо обустроенный. Она села за рабочий стол и предложила гостям места напротив. Пол Траут открыл кожаный «дипломат» и, вынув оттуда прозрачную папку, положил ее на стол.

— Это единственный экземпляр, поэтому нам придется кратко пересказать содержание документа, — предупредил он. — В обнаруженной вами рукописи недвусмысленно указывается на Джефферсона, безоговорочно разделявшего мнение Меривезера Льюиса о том, что около трех тысяч лет назад древнее финикийское судно пересекло Атлантику и причалило к берегам Северной Америки, доставив с собой некую священную реликвию. Вполне возможно, что это был какой-то библейский предмет. Так вот, Государственный департамент очень обеспокоен данной историей, вне зависимости от того, правдива она или нет, поскольку подобная новость может вызвать обострение межобщинных отношений на Ближнем Востоке.

Анджела напряженно впитывала каждое слово, пока Пол и Гэмей пересказывали содержание обнаруженного ею документа. В ее ошеломленном сознании проносился вихрь самых неожиданных мыслей, а язык, казалось, прилип к нёбу и отказывался подчиняться. Даже по лихорадочному блеску глаз было видно, что она в шоке.

— Анджела, — обратилась к ней Гэмей, — с вами все в порядке?

Та натужно прокашлялась.

— Да, все нормально, спасибо, — с трудом выдавила Анджела, стараясь взять себя в руки.

Гэмей продолжила:

— Так вот, мы пришли к выводу, что вряд ли сможем продвинуться в исследовании этого древнего путешествия без посторонней помощи. Нам показалось, что многие ниточки этой странной истории тянутся именно сюда, в Американское философское общество, так как его президентом одно время был именно Томас Джефферсон. Да и Льюис работал здесь, готовясь к своей знаменитой экспедиции. Один из членов общества сообщил Джефферсону, что на пергаменте начертаны финикийские слова. И таких зацепок очень много.

— Лично меня это нисколько не удивляет, — спокойно отреагировала Анджела. — Многие до сих пор не знают о существовании нашей организации. Вы только представьте себе историю философского общества. Основано Франклином. Его активными членами были Джордж Вашингтон, Джон Адамс, Александр Гамильтон, Томас Пейн, Бенджамин Раш и Джон Маршалл. Многие зарубежные деятели: Лафайет, фон Стойбен и даже Костюшко. Чуть позже в наше общество вступили Томас Эдисон, Роберт Фрост, Джордж Маршалл, Лайнус Полинг. Женщин тоже было немало: Маргарет Мид, например, Элизабет Агассиз. В этой библиотеке хранятся миллионы важных исторических документов, включая оригинал книги Ньютона «Начала», описание экспериментов Бенджамина Франклина и «Происхождение видов» Дарвина. От этого просто дух захватывает.

— Для нас содержание вашей огромной коллекции является не только благословением, но и проклятием, — рассудительно заметил Пол. — Ведь нам предстоит отыскать иголку в гигантском интеллектуальном стоге сена.

— Наша система каталогов довольно примитивна. Вам придется сориентировать нас в нужном направлении.

— Меривезер Льюис, — коротко ответила Гэмей. — Если верить материалам, посвященным выращиванию артишоков, Льюис владел чрезвычайно важной информацией, которую хотел как можно скорее доставить Джефферсону.

— После нашего разговора по телефону я нашла некоторые материалы по Льюису. Выяснилось, что обстоятельства его смерти окутаны множеством необъяснимых противоречий. Некоторые исследователи полагают, что он покончил с собой, а другие не без оснований считают, что это было самое настоящее убийство.

— Последнее предположение вполне соответствует той мистической тайне, которая с давних пор окружает рукопись Джефферсона, — сказал Пол. — С чего начнем?

Анджела открыла папку.

— Еще маленьким мальчиком Льюис славился недюжинным умом, неспокойным характером и бесстрашием. Затем он пошел в армию и в возрасте двадцати трех лет получил звание капитана, а в двадцать семь стал личным секретарем Томаса Джефферсона. Джефферсон считал его человеком амбициозным, храбрым, необыкновенно умным и блестяще образованным. Через три года он назначил Льюиса руководителем самой значительной экспедиции в истории страны. А чтобы тот мог хорошо к ней подготовиться, направил его для пополнения знаний в библиотеку философского общества.

— Да, здесь он мог найти все, что ему было нужно для этой важной миссии, — согласился с ней Пол.

Анджела тоже согласно кивнула.

— Более опытные члены общества помогали ему изучать основы ботаники, астрономии, географии и других наук. Он был весьма усердным учеником, а его уникальная экспедиция завершилась грандиозным успехом.

— А что с ним случилось после экспедиции? — поинтересовалась Гэмей.

— Он совершил поступок, который можно с полным основанием считать самой крупной ошибкой всей его жизни. В тысяча восемьсот седьмом году он принял назначение в качестве губернатора Луизианы.

— Ошибкой? — удивился Пол. — А мне почему-то казалось, что он идеально подходил для такой работы.

— Нет, Льюис был гораздо лучше приспособлен для длительных и опасных путешествий по диким местам. Сент-Луис находился на переднем крае продвижения переселенцев, и там было много мошенников, отъявленных бандитов и прочих искателей приключений. Ему часто приходилось иметь дело со всевозможными заговорами, проявлениями откровенной вражды и вооруженными нападениями. Тем более что помощник постоянно его подсиживал. Однако ему удалось провести в кресле губернатора почти два с половиной года, до самой гибели.

— Неплохо, если учесть все отягчающие обстоятельства службы, — заключил Пол.

— Это была сидячая, ограниченная служебными рамками работа, — пояснила Анджела. — Но если судить по большинству источников, он хорошо с ней справлялся.

— А какие обстоятельства вынудили его принять решение о переезде в Вашингтон? — спросила Гэмей.

— Льюис репатриировал вождя племени мандан. Был обнаружен перерасход средств в размере пятисот долларов, и федеральное правительство отказалось удовлетворить его требования. Ходили также слухи о скандале по поводу финансовых махинаций с землей. Льюис заявил, что он является финансово ответственным за это дело и поедет в Вашингтон, чтобы восстановить свое доброе имя. Кроме того, он должен был доставить в столицу какие-то важные документы.

— Расскажите нам о поездке, которая закончилась его трагической гибелью, — попросила Гэмей.

— В этом деле слишком много противоречий и нестыковок, — сокрушенно покачала головой Анджела.