Он кинул взгляд на винные мехи, лежавшие в повозке. Господин Латпаррон дал им пять мехов, и два из них были уже пусты.

Вполне возможно, что Хоро и впрямь была пьяна.

- Что ж, добавь все то, что ты уже съела. Если ты такая мудрая волчица, уж конечно, ты сама сможешь определить, каков будет мой ответ.

- Хорошо, определю! – Хоро улыбнулась и весело кивнула.

Едва Лоуренс вновь посмотрел вперед с мыслью, что хорошо бы она и впредь была такой же сговорчивой, Хоро продолжила:

- Ты непременно купишь.

Лоуренс скосил глаза, лишь чтобы увидеть ее ухмылку. Кажется, она действительнобыла пьяна. Улыбалась она просто очаровательно.

- Вы только гляньте, во что превращается разум пресловутой мудрой волчицы, стоит ей перебрать вина, - пробурчал Лоуренс себе под нос. Хоро приклонила голову к другому плечу.

Если она спьяну выпадет из повозки, то может пораниться. Лоуренс протянул руку, чтобы поддержать ее хрупкое плечо, и тут Хоро ухватила его руку с поистине волчьим проворством.

Удивленный, Лоуренс взглянул ей прямо в глаза. Она не была пьяна, и она не смеялась.

- Это ведь благодаря мне твоя повозка наполнена такими дешевыми вещами. У тебя будет хорошая прибыль.

Все ее очарование как рукой сняло.

- С-с чего это?..

- Я не позволю тебе меня принижать. Уж не думаешь ли ты, что я не заметила, как ты заломал того торговца? У меня острый ум и острое зрение, о да; но не забывай, я и слышу тоже очень хорошо. Я не могла не расслышать твои переговоры, - Хоро неприятно улыбнулась, обнажив клыки. – Так ты купишь мне немного масла, да?

Лоуренс действительно воспользовался уязвимым положением господина Латпаррона во время переговоров, и все действительно прошло так, как он только надеялся.

Он мысленно выругал самого себя за то, что не смог скрыть своего явного удовлетворения, когда подписывал договор. Когда становится известно, что кто-то должен сорвать большой куш, к нему непременно начинают пытаться подольститься – такова человеческая природа.

- Аа, эээ, ну... ты хоть знаешь, сколько ты мне должна? Сто сорок серебряков! Ты хоть представляешь, какие это деньги? И ты думаешь, что я буду тратить на тебя еще?

- О? Так ты что, хочешь, чтобы я тебе заплатила? – в голосе Хоро слышалось легкое удивление, словно она могла заплатить в любой момент.

Во всем мире не найдется человека, который не хотел бы получить обратно деньги, которые дал в долг. Лоуренс, стиснув зубы, вперил взор в Хоро и проговорил очень четко и тщательно:

- Конечно. Я. Хочу.

Если Хоро выплатит все, что должна, разом, он сможет заполнить повозку бОльшим количеством товара и лучшим товаром, а значит, получит бОльшую прибыль. Чем больше денег вкладываешь, тем больше получаешь – вокруг этой аксиомы вертелся весь мир торговца.

Однако после этих слов Лоуренса выражение лица Хоро переменилось. Теперь она смотрела на него холодно, словно говоря: «Вот, значит, как».

Такая внезапная перемена заставила Лоуренса запнуться.

- Вот, значит, какие у тебя мысли, - произнесла Хоро.

- Ч-что ты?..

Лоуренс собирался закончить словами «...имеешь в виду?», но Хоро оборвала его реплику.

- Что ж, полагаю, если я выплачу долг, то стану свободной волчицей. Понятно. Что ж, тогда я заплачу.

После этих слов Хоро Лоуренс понял, что она хотела сказать.

Несколько дней назад, во время событий в Паттио, Лоуренс видел истинное обличье Хоро; тогда он в ужасе отшатнулся. Глубоко оскорбленная, Хоро попыталась покинуть Лоуренса, но он остановил ее, заявив, что будет гнаться за ней до самого севера, пока не получит с нее деньги, что она задолжала, когда разорвала его одежду.

«Что бы ни случилось, ты заплатишь, - сказал он тогда. – Если ты сейчас оставишь меня, это ничего тебе не даст».

Хоро осталась с Лоуренсом, пояснив, что если он будет ее преследовать до самого севера, это будет слишком неприятно для нее; и Лоуренс полагал, что все эти разговоры о выплате долга – лишь предлог для них обоих.

Нет – он верил в это.

Он верил, что даже если она выплатит ему долг, все же она захочет, чтобы он продолжил путешествовать вместе с ней до ее родного северного леса, - даже несмотря на то, что ее застенчивость не позволит ей признать это открыто.

А вот теперь Хоро все перевернула с ног на голову. То, что долг действительнобыл лишь притворством с его стороны, она использовала против него же.

Единственное слово вертелось у него в голове.

Несправедливо. Хоро вела себя просто несправедливо.

- Раз так, я просто верну тебе деньги и отправлюсь на север. Интересно, как там поживают Паро и Миури?

Хоро отвернулась, постаравшись вздохнуть так, чтобы Лоуренс услышал.

Лоуренс, лишившись дара речи, с кислым видом смотрел на сидящую рядом с ним девушку-волчицу и лихорадочно пытался придумать, что бы ответить.

Ему казалось, что если он потребует, чтобы Хоро заплатила ему немедленно и затем отправилась своим путем, она именно так и сделает, – и этого как раз он не хотел. Тут ему пришлось бы взмолиться о пощаде.

Да, решительно ничего очаровательного в Хоро не было.

Лоуренс неотрывно смотрел на нее, лихорадочно пытаясь найти достойный ответ; Хоро же упорно глядела в сторону.

Шло время.

- ...Мы не определили срок уплаты. Я согласен получить долг, когда мы приедем на север. Тебя это устроит?

Какая-то часть Лоуренса все еще упрямилась. Он просто-напросто не мог допустить, чтобы эта нахальная девушка-волчица заполучила все в точности так, как хочет. Эта фраза была его последней уступкой.

Хоро явно все поняла. Медленно повернув к нему голову, она довольно улыбнулась.

- Думается мне, я смогу заплатить тебе к тому времени, когда мы приедем на север, - произнесла она, придвигаясь ближе к Лоуренсу. – И я намереваюсь заплатить с избытком, а это значит, чем больше ты вложишь, тем выше будет твоя прибыль. Так ты мне купишь, да?

Хоро подняла голову и посмотрела Лоуренсу глаза в глаза.

Прекрасные карие с красноватым отливом глаза.

- Ты имеешь в виду масло?

- Да. Пусть это будет частью моего долга, но, пожалуйста, купи, а?

Просьба казалась на удивление разумной, и достойное возражение Лоуренсу в голову не шло.

Все, что он мог, - обреченно свесить голову набок.

- Благодарю, - сказала Хоро и потерлась о его руку, словно кошка, просящая ласки; ощущение вовсе не было неприятным.

Он знал, что именно этого Хоро и хотела; чувство одиночества было неотъемлемой частью его долгого непрерывного скитания как бродячего торговца.

- Но ты действительно его изрядно прижал, да? – спросила Хоро, приклонившись к Лоуренсу и вновь занявшись хвостом.

Эта волчица прекрасно чувствовала ложь, так что Лоуренс не раздумывая ответил правду:

- Скорее, он сам поставил себя в такое положение, когда я просто не могего не прижать.

Доход с перепродажи военного снаряжения, правда, был не очень велик. Прибыльнее было бы закупать материалы, изготавливать из них оружие и доспехи и затем продавать. Ну а если торговля заключалась лишь в том, чтобы отвезти большое количество оружия туда, где на него всегда есть спрос, особо большой разницы в цене не выторгуешь.

Ради этого небольшого, но верного дохода Лоуренс и направлялся в Рубинхейген.

- И сколько ты получишь?

- Зачем тебе это?

Хоро, по-прежнему приклоняясь к Лоуренсу, кинула на него быстрый взгляд и тут же отвернулась.

Тогда Лоуренс, как ему показалось, понял.

Хоро, хоть и выжала из него согласие купить ей масло, все же беспокоилась о его доходах.

- Что? Я всего лишь хотела подоить немного бродячего торговца, который едва сводит концы с концами. Только и всего.

В ответ на эту ядовитую реплику Лоуренс лишь легонько щелкнул Хоро по голове.

- Оружие в Рубинхейгене продается лучше всего, но его туда и везут многие. Из-за этого цена падает, и очень уж высокую прибыль я не получу.