- Хм?

- Просоленное мясо! С бочка!

- У тебя превосходный вкус. Но это будет нам немало стоить.

- Ха, на самом деле это вдвое дороже своей цены.

Вообще-то это было верно: если сушеная баранина была нужна, чтобы Хоро обеспечила безопасную дорогу, раскошелиться стоило. Ведь ее истинным обличьем была умеющая разговаривать гигантская волчица. Возможно, она даже смогла бы защитить его, например, от невоспитанных солдат, которые по своему поведению мало чем отличаются от обычных разбойников.

Тем не менее, Лоуренс сохранял бесстрастное лицо, разговаривая с Хоро.

Глаза волчицы были прикованы к воображаемой пище. Лоуренс просто не мог не поддразнить ее чуть-чуть.

- Что ж, похоже, сейчас у тебя немало денег. Если так, возможно, ты вернешь мне долг.

Однако соперницей его была хитроумная волчица; она раскусила его намерения практически мгновенно.

Внезапно взгляд ее стал более жестким.

- Второй раз у тебя это не получится.

Похоже, история с яблоками ее кое-чему научила. Лоуренс помрачнел и раздосадованно поцокал языком.

- Тогда тебе стоило бы с самого начала просто вежливо попросить. Это было бы куда очаровательнее.

- Значит, если я попрошу достаточно очаровательно, ты купишь мне мяса, да? – спросила Хоро без малейшего намека на очарование.

Очередь сдвинулась вперед, и Лоуренс ослабил вожжи, чтобы его лошадь тоже шагнула со всеми.

- Разумеется, нет. Тебе стоило бы поучиться у коров и овец – попробуй жевать собственную жвачку, хм? – холодно проговорил он.

Он ухмыльнулся собственному остроумию; однако лицо Хоро помертвело от ярости, и, не произнося ни слова, она тут же, на козлах, изо всех сил наступила ему на ногу.

Дорога под ним была не более чем полосой плотно укатанной земли, дома вокруг – построены из грубо обтесанного камня и покрыты травой.

Жители Поросона не покупали у торговцев ничего, кроме самого необходимого, потому и палаток торговцев здесь было на удивление мало.

На улицах было довольно оживленно, в том числе попадались и торговцы на повозках или с грузами на плечах, но город словно впитывал в себя уличный шум, и потому здесь повсюду царила странная тишина.

С трудом верилось, что этот тихий, простой, надменный городок был центром торговли между разными странами и ежедневно зарабатывал ошеломляющее количество денег.

На миссионеров, читающих свои проповеди на перекрестках, в обычных городах в основном просто не обращают внимания, здесь же они могли рассчитывать на целую толпу благодарных слушателей – как же здесь извлекаются такие большие доходы?

Для Лоуренса весь город оставался одной сплошной загадкой.

- Что за скучное место, - вынесла Хоро свое суждение по поводу этого излишне религиозного городка.

- Ты так говоришь только потому, что здесь нечего есть.

- Можно подумать, что у меня, кроме еды, вообще ничего нет на уме!

- Тогда, может, послушаем проповедь?

Прямо перед ними какой-то миссионер взывал к толпе, положив руку на Священное писание. Слушали его не только горожане – в толпе можно было разглядеть и нескольких торговцев, которые обычно не молятся ни о чем, кроме собственной прибыли.

Хоро посмотрела на толпу с отвращением и фыркнула.

- Он лет на пятьсот помоложе, чем нужно, чтобы читать мне проповеди.

- Осмелюсь предположить, что тебе следовало бы послушать проповедь о бережливости.

В ответ на эти слова Лоуренса Хоро зевнула, лениво поигрывая своим шелковым поясом.

- Я все-таки волчица. Проповеди слишком трудные, мы их не понимаем, - бесстыдно заявила она, потирая глаза.

- Ну, во всяком случае, если вообще учение бога бережливости существует, здесь ему следуют куда усерднее, чем где-либо еще, мне кажется.

- Хм?

- Почти все деньги, что здесь зарабатываются, утекают в гнездо Церкви к северо-западу отсюда, в Рубинхейген – уж там-тоя точно не хотел бы слушать проповедей.

Церковный город Рубинхейген был настолько богат, что, говаривали, даже стены его были из золота. Высшие иерархи Церковного Совета, правившие здешними землями, обратились к торговле, дабы более успешно обращать язычников, а священники и епископы Рубинхейгена могли бы посрамить даже настоящих торговцев.

Уж не поэтому ли, подумал Лоуренс, здесь так невероятно много возможностей для извлечения прибыли?

В это мгновение Хоро озадаченно склонила голову набок.

- Ты сказал «Рубинхейген»?

- А что, ты знаешь этот город? – глянув искоса на Хоро, Лоуренс направил повозку вправо – здесь дорога ветвилась надвое.

- Мм, я припоминаю это имя, только это был не город, а человек.

- А, ты права. Сейчас это город, но вообще-то так звали святого, который возглавлял священный поход против язычников. Старое имя – в нынешние времена его уже не услышишь.

- Пфф. Может, его-то я и вспомнила.

- Едва ли.

Лоуренс отмахнулся от слов Хоро, но вскоре вспомнил – она же начала путешествовать несколько веков назад.

- У него были ярко-рыжие волосы и огромная густая борода. Он едва лишь увидел мои очаровательные ушки и хвост, как тут же послал за мной своих рыцарей. Я решила, что с меня хватит, так что приняла свое другое обличье и как следует их погоняла, прежде чем вонзила зубы в задницу этому Рубинхейгену. Он был жилистый и совершенно невкусный.

Изложив эту живописную историю, Хоро горделиво фыркнула. Пораженный услышанным, Лоуренс не нашел что ответить.

В церковном городе Рубинхейгене хранились сведения, что Святой Рубинхейген действительно имел рыжую шевелюру; и сам город изначально был крепостью, воевавшей с языческими богами.

По легендам, в своих сражениях против языческих богов Святой Рубинхейген лишился левой руки. Именно поэтому на большой фреске городского собора он был изображен без левой руки, в изодранных и залитых кровью одеждах; он решительным жестом посылал своих рыцарей вперед, на бой с язычниками, и Единый бог даровал им свою защиту.

Возможно, Святого Рубинхейгена всегда изображали в одеянии настолько изорванным, что он был почти что голым, именно потому, что его одежду истрепала Хоро. В конце концов, ее истинным обличьем была гигантская волчица. Совсем нетрудно было представить себе, как она, играясь со своей жертвой, треплет ее до крови.

Если то, что рассказала Хоро, было истинно, Святому Рубинхейгену, должно быть, было очень стыдно, что его укусили за ягодицу, и эту часть истории он при пересказе опустил. В таком случае рассказ о потере левой руки был чистейшей выдумкой.

Неужто Хоро укусила настоящего Святого Рубинхейгена?

Разобрав историю между строк истории, Лоуренс хихикнул.

- О, но только... - сказала вдруг Хоро.

- Хм?

- Я его всего лишь укусила, должна добавить. Я его не убивала, - поспешно добавила она, опасаясь, видимо, реакции Лоуренса.

Какое-то мгновение Лоуренс не мог понять, к чему это она, но вскоре сообразил.

Должно быть, она думала, что он будет сердиться, что она сожрала человека.

- Для проявления тактичности ты выбираешь самые странные моменты, - заметил Лоуренс.

- Это важно, - произнесла Хоро с таким серьезным лицом, что Лоуренс оставил все попытки поддразнить ее еще.

- И вообще, это действительноскучный городишко. Даже посреди леса веселее, чем здесь.

- Я продам перец, куплю новый товар, и мы тотчас отправимся в Рубинхейген. Потерпи пока.

- Это большой город?

- Даже больше, чем Паттио, настоящий крупный город. В нем постоянно много людей и много лавок.

Глаза Хоро загорелись.

- Даже с яблоками?

- Трудно сказать, будут ли там свежие. Скоро зима, я думаю, они там будут заготовленные для долгого хранения.

- ...Заготовленные? – голос Хоро был полон сомнения. В северных землях для сохранения пищи использовалась лишь соль, так что она явно решила, что яблоки заготавливают для хранения тоже солью.

- Они используют мед, - пояснил Лоуренс.

Рраз!Уши Хоро под капюшоном встали торчком.