– Верю, что он так и поступил, – сказал Френсис. – После того, как обнаружил, что она спасла Арнольда.

И снова воцарилось продолжительное молчание.

– Девчонка – черт возьми, маленькая героиня, – наконец произнес Тоби.

– Совершенно верно, – тихо согласился Френсис. – И, насколько я понимаю, Арнольд – лишь один из многих, кого она спасла.

В соседней комнате Кейт тихо опустилась в кресло. У нее кружилась голова от облегчения. Что с ней случилось в дальнейшем, Френсис не знает – на какое-то время можно вздохнуть спокойно. Ну и страху она натерпелась… но он считает ее героиней! Большего ей слышать и не требовалось. Героиня – вряд ли бы он так ее назвал, зная об Анри. И все же она чувствовала огромное облегчение. И ни капли сил. Кейт бесшумно выскользнула из комнаты и пошла наверх, лечь в постель.

– Ангел Арнольда, говоришь? Боже правый! – пробормотал сэр Тоби. – Кто бы мог подумать, чтобы леди…

– Да, в самом деле, – сердечно согласился Эндрю. – Большинство дам свалилось бы замертво, расскажи мы им хотя бы десятую долю того, что происходило на войне, не говоря уже…

Голос его затих, все четверо смотрели на огонь, вспоминая, как жаждущие крови войска сошли с ума после долгой осады и штурма Бадахоса. Насилие, грабеж, мародерство. Страшно представить Кейт в гуще всего этого.

Пару минут спустя Эндрю оживленно произнес:

– И чего мы впали в такое уныние? Мы ведь живы-здоровы, попиваем отменный портвейн, и наконец-то собрались все вместе. И Джек, воскресший из мертвых, поделился с нами новостью, наилучшей из возможных.

– Ты прав, ей-богу! – поддакнул сэр Тоби и поднял бокал: – За Безумного Джека и Охоту! За долгожданное воссоединение!

– В самом деле, – согласился Френсис. – Выпьем за Джека и Охоту!

– И за мисс Фарли, – спокойно добавил Джек, поднимая бокал.

Все дружно встали и выпили.

– За мисс Фарли.

– Ангела Арнольда.

На следующее утро Кейт не могла сдержать зевоту, накрывая стол в комнате для завтраков. Всю ночь она проворочалась, гадая, что же ей теперь делать. Кейт знала, что нужно уехать, однако было невыносимо больно от самой только мысли, чтобы покинуть Севеноукс, покинуть Джека. Как показал визит его приятелей, она ходит по очень тонкому льду. Джековы друзья все сплошь военные; будут и другие гости, другие военные. Они станут приезжать поохотиться и повидаться с Джеком. И чем больше посетителей, тем вероятнее, что ее узнают и разоблачат. Это всего лишь дело времени.

Если же ее здесь не будет, ни у кого из гостей не возникнет повода вспомнить об английской девушке благородного происхождения, жившей в грехе с французским офицером. Кейт хотелось бы всю жизнь провести рядом с Джеком. Но цена, которую за это пришлось бы заплатить, – он станет презирать ее, – была слишком высока. Гораздо лучше оставить его в неведении. Пусть он сохранит о ней хорошее мнение.

Отойдя на несколько шагов, Кейт оценила взглядом накрытый стол, для чего ей пришлось снова откинуть несносную оборку на чепце. Пожалуй, этот маскарад ей больше ни к чему, но, как говорится, береженого Бог бережет. То, что Джек представил ее как свою гостью, только добавило причин не снимать чепец. Подобного фасона вещицы, должно быть, носят старые девы-экономки, а значит, сей головной убор как нельзя лучше подчеркнет ее положение в доме.

Наконец послышались шаги и мужские голоса, и Кейт быстро занялась последними приготовлениями горячего завтрака. К приходу Джека на кухне уже витал дразнящий аромат кофе, поджаривался хлеб, на сковороде тихо шкворчали яйца, только-только из-под курицы, и толстые ломти ветчины, даже был налит в кувшин эль.

– Какого черта вы снова это напялили?

– Я не знаю, о чем вы говорите, однако предупреждаю: беседуя со мной, вы погубите завтрак. Мне и так приходится делать четыре дела сразу, и если вы думаете, что вдобавок ко всему я буду еще с вами перебраниваться, то ошибаетесь.

Кейт была довольна собой: ей удалось вести себя как прежде, он вряд ли заподозрит, что что-то не в порядке.

– Пожалуйста, подождите в комнате для завтраков, и я тотчас все подам вам и вашим друзьям. – Она взглянула на Джека. – Полагаю, они уже спустились вниз?

– Какого черта вы напялили эту мерзость?

– Не знаю ничего ни о каких мерзостях; у меня нет на них времени, – топнула ногой Кейт. – Что я хочу знать, так это то, на сколько персон подавать завтрак. Все гости уже встали?

– Да, – отрезал он. – Почему вам никто не помогает? Где эти девицы и мой никчемный слуга? Карлос! – завопил он.

– Будьте так добры, не оглушайте меня своим ором. – Она быстро сняла с решетки чуть было не подгоревший тост. – Карлос с девушками ушел в деревню, чтобы пополнить запасы еды. Надо же чем-то кормить ваших друзей.

– Неужели понадобилось идти всем вместе? И один человек управился бы!

– Мистер Карстерз! – Резко обернувшись, Кейт впилась в него разъяренным взглядом, позабыв обо всех своих благих намерениях. – Если вам так необходимо приходить сюда и ругаться со мной сейчас – это ваше право, но не ждите, что при этом вы получите съедобный завтрак!

Кофе пах восхитительно. Ветчина и яйца были выше всяких похвал. От тостов струился дымок. Это всего лишь временное отступление, уверял себя Джек, и урчащий желудок тут вовсе ни при чем. Кроме того, следовало заняться гостями. С Кейт он разберется потом.

Завтрак был подан без дальнейших проволочек. Друзья Джека незамедлительно провозгласили Кейт ангелом-спасителем Арнольда. Она снова испытала огромное чувство облегчения. В их глазах она была героиней, а не предательницей и не шлюхой. Героиней! Кейт не могла удержаться от радостного смеха.

Мужчины настояли, чтобы она позавтракала вместе с ними, и всячески ее развлекали. Через какое-то время Кейт осознала, что Джек злобно пялится на ее чепец. Она обратила внимание, что гости не без удивления поглядывают в ее сторону всякий раз, когда она отводит с глаз оборку. Однако же они были слишком хорошо воспитаны, чтобы сказать хоть слово. С упавшим сердцем Кейт поняла, что в отличие от них Джек молчать не будет. Упрямо выставив подбородок, она сделала вид, что не замечает его мрачного взгляда.

В глазах Френсиса начало проблескивать веселье. То, что Джек не в духе, он понял сразу, как только друг вернулся с кухни. Теперь же он чувствовал, что за столом происходит молчаливая борьба характеров. Его кузен ошибся: эта девушка была отнюдь не ангелом, а дерзким чертенком, способным дать сдачи. Джеку она подходила идеально.

По окончании трапезы Кейт встала и собрала тарелки, пока остальные обсуждали планы на день. Джек пробормотал извинения и последовал за ней на кухню.

Поспешный уход хозяина дома также не укрылся от Френсиса. Если его не подводило чутье, между мисс Фарли и его другом намечалась очередная пикировка. Френсис беззастенчиво последовал за ними – не пропускать же развлечение. Услышав, что голубки уже громко переругиваются, он потихоньку проскользнул на кухню.

– А теперь, мисс Фарли, вы мне наконец ответите. Что это за кошмар у вас на голове, черт побери?

– Какой кошмар?

– Вот этот, белый, – пренебрежительно махнул рукой Джек.

– Это чепец.

– Я знаю, что это такое! Что вы хотите доказать, надев его?

– Неужели не очевидно?

– Мне – нет. Такое обычно носят неказистые, потерявшие всякую надежду старые девы, и то только, если им нужно скрыть что-то. Вы же еще девушка, и ваши волосы слишком хороши, чтобы их прятать.

– Очень мило с вашей стороны говорить так, но я уже не молодая девушка, – стояла на своем Кейт, пусть и удивленная комплиментом. – Я старая дева и, как и подобает старой деве, буду носить чепец.

– Никакая вы не старая дева, – с отвращением фыркнул Джек. – Потому сию же минуту снимите этот проклятый чепец, и чтобы я его больше не видел.

– Я действительно старая дева и буду носить этот чепец всенепременно, нравится вам это или нет.