Это был переломный момент. Начиная с этой точки в моей жизни, я неуклонно тработал над поднятием стоимости мужского члена.

Сегодня я недвусмысленно продвигался на пути к Вечному Оргазму. В голове летали разноцветные слова, а ноги онемели и казались невесомыми. По привычке, я старался представить эти два слова, в ореоле божественного света, и меня между ними, со счастливой улыбкой на бездумном лице. Такое лицо у меня получилось, и сразу же ко мне обратилась на условном ресторанном языке вытравленная мочалка, которая только что зашла в бар.

— Вы не подскажете, который час?

Это могло значить что угодно, и я слегка задумался. Из оцепенения меня вырвала пьяная китаянка, сидевшая с другой стороны от меня. Она все кренилась набок и громко чавкала жвачкой.

Я все же думал о своем: «Если женщина подходит к тебе в баре и спрашивает что попало, значит ли это, что ты уже на пути к Вечному Оргазму или наоборот, что она тебя только что нагло вернула в свой мир постоянных женских разборок и домоганий, которые будут опускать тебя все глубже в пучину Бесконечного Облома?»

Зуууууууум…

Весь вечер я провел с дружками в Русском Стакане. Мои разноцветные зрачки были затянуты плотной пленкой забвения. Немыслимое количество двойных виски плавало мощной алкогольной смазкой по каналам моих извилин. Все уже собирались уходить, но я задержался возле барной стойки, разговаривая о важных вещах с двумя незнакомками. Они обсуждали, нужно ли женщинам специально учиться оральному сексу, а если да, то кому сдавать экзамен? Наш активный диалог прервал Сева, менеджер Стакана, по кличке «Ням-Ням»:

— Ээээ… Ням-ням… А платить кто будет?

— За что? — не понял я.

— За все.

— Валерику, вроде, все скидывались.

— Там, ням-ням, в задней комнате, никого нет.

— А куда ж они делись?

Я повертел головой направо и налево — никого. Мои друзья испарились.

— Так вот, я и спрашиваю, что с оплатой?

— Они, наверное, через дорогу перебежали, в Самогон.

— Ну, ээээ, ням-ням, желательно счет оплатить, официантка волнуется.

— Ты же нас прекрасно знаешь — не уйдем, не заплатив. Они там потусуются немного и вернутся назад.

— И все же, ням-ням?

— Ну не знаю… Возьми мою кредитку тогда. Я не вижу другого выхода.

— Боюсь, что тебе потом долго придется с банком расплачиваться.

Здесь Сева проявил невиданную для него гуманность. Счет был огромный. Адвокаты пересеклись с докторами и хлестали, не останавливаясь. Я перестал заказывать где-то в конце первой трети застолья, но Миша-адвокат и Миша-доктор постоянно заказывали повторы на весь стол. Двойные виски — большая нагрузка на вестибулярный аппарат и я подустал. Меня качало, а язык клинило между зубов.

— Может, я пойду их поищу? — сказал я.

— Эээээ… Ням-ням… Не знаю. Как хочешь… — Сева явно не хотел иметь меня в качестве заложника.

— Могу пойти поискать. Это не проблема.

Я пошел поискать и нашел: 1 драку, 1 вызов полиции и бесконечное блуждание в полуобморочном состоянии по кишечнику нью-йоркского сабвея до шести утра.

После драки и вызова полиции под Russian Samogon, Фотограф взял выходной и спал весь день, с перерывами, а потом еще и всю ночь. С полуоткрытыми глазами, он соскочил утром с эскалатора сабвея и побежал к кассам…

На дворе было первое число, и он совершенно забыл о новом проездном на электричку до Гринспука. Для его покупки нужно было проторчать 20 минут в очереди к автомату с билетами. В метро ему повезло — он успел запрыгнуть в отходящий поезд, раздвинув плечами бездушную резину дверей. Толпа была гуще обычной. Мужчина лавировал между людьми зигзагами, чему научился во время катания на коньках в Брайант парке. Это единственный бесплатный каток в Нью-Йорке, и на нем всегда большая толкучка.

Очередь к автоматам была приличной, и он подпрыгивал на одной ноге от нетерпения, считая минуты. Когда он наконец-то остался один на один с автоматом, руки его заработали как ловкие пальчики девочки, расстегивающей ширинку. Уверенными тычками он пробежался по всему меню и воткнул кредитку в жадную щель. Она засосала карточку. Именно здесь мужчина расслабился и совершил ошибку. Автомат, как всегда, спросил, хочет ли он квитанцию, но здесь Фотографа заклинило, и он в спешке нажал «нет». Но дело в том, что этот чек был нужен для бухгалтерии. По нему в возвращалось 220 $ в месяц — свободные от налогов бабки.

Сделав такую глупость, он разозлился и отошел от автомата. На полу валялась какая-то квитанция. Он нагнулся и поднял ее, а вдруг подойдет. Тихо матерясь, он побежал на поезд, рассматривая на ходу квитанцию. Она не подходила. Бууумммммм!!!

Удар был мощный, и в ушах его еще долго слышался глухой призвук кости, соприкасающейся с твердой мембраной витрины. Он встретил прозрачное препятствие лбом и верхней частью носа. На носу вздулась шишка. Лоб онемел. Заболели зубы на одной стороне лица. Теперь он знал, что чувствуют герои кинофильмов, когда их бросают лицом в закрытое американское окно.

Фотограф со всего разбегу налетел на стеклянную стенку. Мощный удар в лоб и нос остановил его мозг. Гул от столкновения заполнил все пространство. Мужчина повел чумными глазами, схватившись рукой за лоб. Арка, отделявшая автоматы от главного вестибюля вокзала, была отгорожена стеклом. Стекло было бронированное. Это хорошо, иначе бы он уже покрылся кровью, пугая людей порезанной харей. Стекло не имело каких-либо рисунков или опознавательных знаков — кусок прозрачной стенки от пола до потолка в плохо освещенном закутке. Растерянная очередь офисных работяг наблюдала за ним с другой стороны прозрачной мембраны. Их глаза выражали разнообразные догадки. Похоже, снаружи это загудело еще сильнее. Он метнулся и прибавил скорости. Стадо корпоративных баранов смотрело на бегущего с гудящей головой чумного человека в черном, пытавшегося только что разбить своей башкой толстое витринное стекло.

Да, в это утро Демоны потешились: Вечный Оргазм был отодвинут на два шага назад. Фотограф потирал опухшую переносицу и смотрел, как удаляется от него вечно гнилое «яблоко» Нью-Йорка. Проволочные заборы и стенки ограждений бежали вплотную за окном, пугая своей близостью и бесконечностью перспективы. Переносица ныла, голова гудела. «Долбоноид ты», — подумал он и достал Айфон. Там светилось все то же: «Ох, Изабелла…»

8-я фотография

Национальность: мексиканка.

Возраст: около 23–24.

Знак Зодиака: Скорпион.

Метод знакомства: фотосессия, клиентка.

Расходы: 42 $ на двоих в Русском Стакане.

Постель в тот же вечер: нет, но только из-за меня — сработала система защиты гонорара.

Результат: секс на хорошо освещенной улице, выходящей на Таймс Сквер, среди бредущих мимо машины нескончаемым потоком туристов.

Рекомендую: да, но только как объект для фотосессии. Всегда плохо смешивать секс и работу.

Китайоза в Гринспуке влюбилась в меня — наваливает двойные порции куриного мяса в мой традиционный рисовый супчик с курочкой. Увидев меня входящим в этот засаленный сарайчик с засиженными мухами окнами, она улыбается своей широчайшей улыбкой, показывая железные брекеты. Выравнивает зубки, маленькая китайская сучечка — видать, хочет быть красивой. Лицо моей лолиты покрыто причудливой россыпью прыщей и каких-то пятен. Глаза заметно косят. Девушка она по виду добрая и дала бы мне прямо в их вонючем ресторане, если бы я попросил (ох, до чего же у них смердит!) Но я об этом не прошу, а все кушаю свой ежедневный супчик и закусываю одним egg roll — что-то вроде русского пирожка с капустой, только из слоеного теста и с вкраплениями креветок в капустной начинке.