— В доме никого нет, — вынырнул из темноты Джордан. — Однако какой дом! Какая шикарная благоустроенная территория. Я все обследовал. В гараже нет автомобиля.

— Значит, они уехали. Но куда и надолго ли?

— Они могли и не уезжать.

— Ты хочешь сказать, что отец спрятался? Это совершенно не в его стиле, если только ты не будешь шантажировать его.

— Я никогда и никого не шантажировал, — заявил Джордан и заглянул в окно.

— Может, посмотреть под кустом крыжовника или прочесать траву перед домом? Правда, темновато, но отец высокий, что-нибудь будет выглядывать. — Шарлотта вложила в свои слова столько сарказма, сколько не выдавала за всю жизнь.

— Не отвлекай меня от глобальной задачи, усмехнулся он.

— Это не смешно, Джордан.

— Ты не понимаешь шуток.

— А ты хочешь втоптать репутацию моего отца в грязь!

— Ладно, сдаюсь, их нет дома. — Джордан подошел к ней и стал отряхивать брюки. — Что будем делать? — уже ласковым тоном спросил он.

— Поехали к тебе. Ты же говорил, что на вилле нас будут ждать стол и постель!

— Наконец-то ты соизволила смилостивиться и разделить со мной мой бедный кров. — Он нежно обнял ее за плечи и повел к выходу.

— А может, не будем уезжать? Переночуем в машине… — Ей вдруг показалось, что, как только они отсюда уйдут, отец сразу же появится.

— Шарли, мы устали, голодны, ну о чем ты говоришь? Как можно спать в машине, когда в каком-нибудь километре отсюда тебя ждут огромная постель со свежим бельем, ароматный кофе и…

— Уговорил! — сдалась она.

Джордан помог ей перебраться через ограду, но когда она спрыгнула на землю, у нее подвернулась нога, и она едва не упала. Джордан подхватил ее и на мгновение прижал к груди. Знакомый запах его парфюма и тела вызвал в ней такое острое желание, что она была готова отдаться ему тут же, на траве.

Ей вдруг пришло в голову, что они рискуют, рыская в темноте, в неизвестном месте. Руфь могла совершить что-либо неблаговидное, она могла уже быть арестована.

Шарлотте стало страшно. Она понимала, что счастье и благополучие ее семьи теперь зависит только от Джордана, его доброй воли и человеческих качеств. Он же враг ее отца, ему нужен контрольный пакет акций, вот что стоит за его участием и якобы желанием помочь ей. Надо держаться начеку, а не расслабляться.

— У тебя все в порядке? — отчего-то хриплым голосом пробормотал он.

— Не беспокойся, все нормально, — так же как и он, прохрипела она и, выскользнув из его рук, стала искать туфли. — Пора ехать, уже совсем темно.

— Шарли, проснись, мы на месте.

— Не успела закрыть глаза, как приехали, — сонно отозвалась она. — Собственно, я и не спала. Все думала, может, адрес неправильный?

— Забудь об этом на время, — твердо сказал Джордан. — Сейчас главное — отдых.

— Я не могу сразу отключиться от всего.

— Почему ты думаешь, что я тебе не сочувствую?

— Ты?

Шарлотта даже привстала от удивления.

— Да, я. И мне тяжело смотреть, как ты расстраиваешься. Посмотри на себя, какая ты бледная. Я приказываю тебе отдыхать и на время выключить мысли об отце.

Шарлотта не нашлась что ответить. Он действительно смягчился, даже стал более терпимым.

Они припарковались около большого дома.

— Ничего себе вилла, — с восхищением сказала Шарлотта.

— Ты не видела, какие здесь дворцы. У меня просто большой сельский дом. Но он красивый и мне очень нравился… в свое время. Надо зажечь свет, а то мы потеряемся в темноте, — пошутил он.

Запах роз кружил голову. Шарлотта вдруг подумала, что никогда раньше не слышала пение цикад, и сейчас ей казалось, что играет маленький оркестр. А шум волн? А черное небо, усеянное крупными редкими звездами? И это называется простой сельский дом?Уж она-то разбирается в архитектурных стилях. Прекрасный образец французской архитектурной школы, вот какой у Джордана дом.

Но когда Шарлотта вошла в холл, то какое-то время не могла вымолвить ни слова. Ковры, хрустальные люстры и вазы, окна из венецианского стекла, персидские ковры, дорогой рояль палисандрового дерева — такая роскошь в простом деревенском доме была доступна не каждому. Видимо, Джордан и его жена француженка немало вложили средств в этот дом.

— Ты очень скромен в оценке своего жилища, — сказала она Джордану, который принес их вещи.

— Теперь это не имеет значения, — довольно равнодушно отозвался он. — Что будем пить чай, кофе, сок? Кстати, я не против омлета с грибами, а, Шарли?

— Думаю, мне кофе, но сначала душ. — Шарлотта нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Делай что хочешь. Считай, что ты дома. Твоя комната на втором этаже справа по коридору. Впрочем, я тебя проведу. — Он стал подниматься наверх, не оборачиваясь.

Шарлотта внимательно следила за его поведением и по тому, как он все осматривал, поняла, что он не был здесь очень давно. Не теряя времени, она прошла в ванную, наполнила горячей водой роскошную мраморную ванну и с наслаждением погрузилась в душистую пену.

Когда через полчаса она пришла на кухню, где Джордан уже возился с едой, он едва не выронил кофейник: перед ним стояла только что родившаяся из морской пены Венера — так изменилась Шарлотта. Голубой шелковый пеньюар шел ей необыкновенно, густые влажные волосы, чуть потемневшие от воды, отливали золотом, от былой бледности не осталось и следа. Джордан, подавив страсть, стал изображать гостеприимного хозяина.

— Наконец-то! — обрадовался он. — Хоть ты сказала, что ничего не хочешь, я приготовил омлет и тосты. Какая ты красивая! — все-таки не удержался он.

Шарлотта вдруг застеснялась:

— Извини, у меня нет подходящего вечернего туалета… для домашней кухни. Я не подумала, что придется ужинать в твоей компании.

— Не извиняйся, Шарли, ты одета именно так, как мне нравится… Давай-ка, ешь. А как насчет бокала холодного вина?

— Нет, только кофе. Ну, и кусочек омлета, уж очень вкусно пахнет.

Джордан немного успокоился и теперь вел себя просто и естественно. Шарлотта удивилась, что холодильник полон еды и напитков, но вспомнила, что он говорил про соседку. Джордан так нежно и заботливо ухаживал за Шарлоттой, пододвигая ей омлет, тосты и фруктовый салат, что она не могла не похвалить его.

— Рад, что хотя бы сейчас заслужил твое одобрение, — пошутил он.

— Джордан, ты не сказал, сколько денег взяла Руфь.

Он сразу перестал улыбаться и, немного помолчав, назвал сумму.

Шарлотта так побледнела, что он даже испугался.

— Успокойся, Шарли. Я тебе сказал, что, если Саймон и Руфь не смогут вернуть деньги достаточно скоро, речь пойдет о продаже части бизнеса, только и всего. — Джордан сказал это мягко, но так решительно, что Шарлотта поняла: варианты спасения компании в отцовских руках исключаются.

— Значит, ты действительно хочешь стать главой компании?

— А я никогда и не скрывал этого, — подтвердил он. — Но при условии, что ты остаешься у меня и разделяешь со мной все будущие победы и поражения.

Шарлотта поняла, что, предлагая ей это, он все уже решил. Заявление Джордана ей не понравилось.

— Мне кажется, ты слишком рано говоришь о своей победе. Ты же знаешь, мы, англичане, никогда не говорим: «Я сделаю», а говорим: «Если Бог захочет». — Она попыталась смягчить свою шпильку, напомнив ему любимый афоризм своего отца.

— Да, я чувствую, ты будешь сражаться, ведь недаром ты по гороскопу Лев. И все же я не думаю, что ты станешь бороться со мной. В конце концов, мы делаем одно дело и любим его.

— Ты прав. И в этом твое спасение.

Шарлотта давно поняла, что Джордан очень грозный противник и лучше с ним жить в мире. Что ей еще оставалось делать во имя чести отца и репутации компании?

— Шарлотта, что бы ни случилось, ты остаешься в компании и возглавляешь департамент. Решено окончательно и бесповоротно.

— Я ценю твою доброту, Джордан. Будем ждать и надеяться, что все утрясется.