Услыхав шум у двери, он смолк. Капитан местной полиции и его помощник отступили в сторонку, пропуская четверых безмолвных биотов — двух Гарсиа и двух Линкольнов — по коридору к их камере. Одна из Гарсиа открыла дверь, и все четыре биота вступили в камеру, где находились Ричард и Арчи. Свет сразу же погас, и несколько секунд были слышны возня и шарканье ног. Ричард закричал, тело его ударилось о прутья решетки… и наступила тишина.

— А теперь, Франц, — Кэти открыла дверь в полицейский участок, — не забудь, что ты старший по званию. Этот местный капитан не может запретить тебе повидаться с арестованным.

Они вошли в участок буквально через несколько секунд после того, как местные офицеры закрыли дверь коридора за биотами.

— Капитан Маядзава, — проговорил Франц официальным тоном. — Я — капитан Франц Бауэр из Главного управления… и хочу навестить пленников…

— Сверху получен строжайший приказ, капитан Бауэр, — ответил полицейский, — никого не допускать к ним.

Свет в комнате внезапно погас.

— Что происходит? — проговорил Франц.

— Должно быть, пробка перегорела, — ответил капитан Маядзава, — Уэстермарк, сходите наружу, проверьте переключатели.

Франц и Кэти услышали крик. Прошла, казалось, вечность, когда вдруг лязгнула дверь в коридоре и послышались шаги. Как только огни вспыхнули, появились три биота.

Кэти побежала к двери.

— Смотри, Франц! — выкрикнула она. — Кровь! У них же кровь на одежде! — Она в отчаянии огляделась. — Я должна видеть отца!

Обогнав троих полицейских, Кэти бросилась по коридору.

— Боже! — закричала она, увидев лежащего отца. Все вокруг было залито кровью. — Он убит, Франц, — простонала Кэти. — Папочка мой убит!

Николь посмотрела этот отрывок уже дважды. Забывая про распухшие глаза и предельное эмоциональное истощение, она гадала, сумеет ли проглядеть его еще раз. Синий Доктор подала ей чашу воды.

— Ты уверена в себе? — спросила октопаучиха.

Николь кивнула. «Я посмотрю еще, — подумала она. — Я хочу видеть все, хочу, чтобы любая подробность навеки опечаталась в мою память».

— Пожалуйста, начни с суда, — попросила Николь. — С нормальной скоростью, пока биоты не войдут в тюремный корпус. А потом замедлил ее до одной восьмой.

«Ричард никогда не хотел быть героем, — размышляла Николь, наблюдая за сценой суда. — Это не его стиль. Он отправился с Арчи, только чтобы избавить от этого меня». Когда охранник ударил Ричарда и тот упал на пол, она снова дернулась. «План был безнадежен с самого начала, — сказала она себе, когда полицейские Нового Эдема вывели Ричарда и Арчи из дворца Накамуры. — Это знали и октопауки, и я сама. Почему я умолчала о своих предчувствиях?»

К концу просмотра Николь попросила Синего Доктора убыстрить кадры. «Итак, оба они подружились перед смертью, — думала она, прислушиваясь к последнему разговору Ричарда и Арчи. — Октопаук пытался защитить его…» Четверо биотов вновь появились на экране. Николь заметила, как удивление в глазах Ричарда сменилось страхом, когда биоты вошли в камеру. Свет погас и качество изображения изменилось. Инфракрасные снимки, поставленные квадроидами, скорее напоминали фотонегативы, отражающие уровень тепловыделения в каждом кадре. И биоты выглядели здесь совершенно жутко: на месте голов остались только выпученные глаза.

Когда свет в камере погас, одна из Гарсиа схватила Ричарда за горло. Остальные трое биотов сняли перчатки, обнажив пальцы, заканчивающиеся острыми ножами. Четыре могучих щупальца Арчи стиснули Гарсиа, попытавшуюся задушить Ричарда. Корпус Гарсиа осел, и она рухнула на дно камеры, но другие биоты с яростью набросились на Арчи. Ричард пытался помочь октопауку, но Линкольн, ударив всей ладонью, снес голову Арчи. Ричард закричал, когда его забрызгала жидкость, наполнявшая тело октопаука. После того как Арчи вышел из боя, уцелевшие биоты казнили Ричарда, раз за разом пронзая его тело острыми пальцами. Припав к решетке, он соскользнул по ней на пол. Кровь человека и октопаука, различавшаяся по цвету в инфракрасном изображении, слилась в одну лужу на полу камеры.

Фильм продолжался, но Николь уже не видела ничего. Только теперь она поняла, что ее мужа Ричарда, единственного, по-настоящему близкого друга всей ее взрослой жизни, более нет в живых. На экране Франц вел по коридору рыдающую Кэти, потом экран погас. Николь не шевелилась. Она застыла, глядя перед собой — туда, где только что были изображения. В глазах Николь не было слез, тело ее не дрожало, она полностью владела собой и все же не могла пошевелиться.

Комната, в которой она оставалась, чуть осветилась, и Синий Доктор все еще сидела возле нее.

— Похоже, — медленно проговорила Николь, удивляясь, каким далеким кажется ей собственный голос, — что с первых двух раз смысл до меня не дошел… Кажется, я испытала шок… наверное, я до сих пор потрясена… — Николь умолкла, ей трудно было дышать.

— Тебе нужно выпить воды и передохнуть, — сказала Синий Доктор.

«Ричард убит, Ричард мертв». — Да, пожалуй, — слабым голосом произнесла Николь. «Я никогда больше не увижу и не услышу его». — Холодной воды, пожалуйста, если есть. — «Я своими глазами видела, как он умер: раз… два… три. Ричард мертв».

В комнате появился другой октопаук. Они заговорили, но Николь не следила за их цветовыми полосами. «Ричард ушел навсегда. Я одна». Синий Доктор поднесла воду к губам Николь, но та не сумела выпить. «Ричарда убили». А потом она погрузилась во мрак.

Кто-то держал ее за руку. Теплая приятная ладонь прикасалась к ее коже. Она открыла глаза.

— Мама, — негромко проговорил Патрик. — Тебе лучше?

Николь снова закрыла глаза.

«Где я? — подумала она. А потом вспомнила. — Ричард умер. Наверное, я упала в обморок».

— Ага, — ответила она.

— Попить не хочешь? — спросил Патрик.

— Да, пожалуйста, — прошептала Николь. Собственный голос казался ей странным.

Она попыталась сесть и попить, но не смогла.

— Не торопись, — сказал Патрик. — Спешить некуда.

Ум ее начал работать. «Мне нужно все рассказать им. Ричард и Арчи мертвы. К нам летят геликоптеры. Мы все должны быть очень осторожными, защитить детей».

— Ричард… — выдавила она.

— Мы знаем, мама, — ответил Патрик.

«Как могут они знать? — подумала Николь. — Ведь только я одна могу читать цветовую речь…»

— Октопауки потрудились и все написали. Конечно, не на идеальном английском, но мы поняли, о чем они хотели нам сообщить… Они сказали нам и о войне…

«Хорошо. Они знают. Я могу уснуть. — Но где-то в голове ее все еще звучало эхо. — Ричард умер».

— Хотя разрывы слышны время от времени, ни одна бомба, насколько я понимаю, в купол еще не попала. — Голос принадлежал Максу. — Быть может, они не определили, где располагается город?

— Снаружи купол кажется совершенно темным, — отозвался Патрик. — Октопауки увеличили толщину полога и на улицах нет огней.

— Значит, бомбы поражают Альтернативный Домен. Октопауки не смогли спрятать его, — проговорил Макс.

— И что они делают? — спросил Патрик. — Когда мы узнаем о контратаках?

— Не знаю, чем они заняты, — ответил Макс, — но едва ли сидят сложа руки.

Николь услыхала негромкие шаги в коридоре.

— У мальчишек начинается острый приступ клаустрофобии, — сказала Наи. — Как ты думаешь, Патрик, можно их выпустить на улицу? Предупредительный сигнал был полчаса назад.

— Наверное, можно. Только пусть вернутся, если увидят новую ракету или услышат разрывы.

— Я выйду вместе с ними, — проговорила Наи.

— А что делает моя жена? — спросил Макс.

— Они с Бенджи читают, — ответила Наи. — А Мариус спит.

— Почему же ты не попросила ее прийти сюда на несколько минут?

Николь повернулась на другой бок. «Не сесть ли?» — подумала она, но ощущала себя смертельно усталой. Она вспомнила свое детство. «А как можно стать принцессой?» — спросила кроха Николь у своего отца. — «Надо либо родиться в семье короля, либо выйти замуж за принца», — отвечал тот. А потом улыбнулся и поцеловал ее. — «Тогда я уже принцесса, ведь ты у меня король…»