Единственная слезинка выкатилась из ее левого глаза и поползла по щеке.

— С вами все в порядке, миссис Уэйкфилд? — взволнованно спросил Кеплер.

— Да, спасибо тебе, Кеплер, — ответила Николь, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Она улыбнулась. — Мы, старики, очень эмоциональны, — объяснила она. — Беспокоиться не о чем.

В дверь постучали. Когда Кеплер открыл ее, в комнату вошли Патрик и Наи, за ними следовал Орел.

— Мы обнаружили твоего приятеля в коридоре, мама, — проговорил Патрик, приветствуя ее поцелуем. — Он сказал нам, что вы с ним недавно беседовали… Мы с Наи встревожились…

Орел подошел к Николь.

— Есть еще один вопрос, который я хотел с тобой обсудить, — промолвил Орел. — Не могла бы ты выйти со мной наружу на пару минут?

— Полагаю, что у меня нет выбора. Но я не собираюсь изменять свое мнение…

Когда Орел и Николь оставили комнату, мимо них проехал полный вагончик.

— Итак, что же? — с нетерпением спросила Николь.

— Я хотел проинформировать тебя о том, что все различные формы сетчатых существ, а с ними и уцелевшие птицы определены в группу, которая будет переведена сегодня вечером на Носитель. Если ты по-прежнему хочешь, как говорила после своего пробуждения, вступить в контакт с сетью, пережить то, что описывал Ричард…

— Скажи мне сперва вот что, — Николь с удивительной силой схватила Орла за предплечье. — Нас с Бенджи разделят? Мы с Бенджи не окажемся в разных группах того списка, который ты собираешься зачитать сегодня вечером?

Орел помедлил несколько секунд.

— Нет, этого не будет, — наконец проговорил он, — но я не могу раскрывать детали…

Николь облегченно вздохнула.

— Спасибо, — ответила она, выдавливая улыбку.

Наступило долгое молчание.

— Сети же, — вновь начал Орел, — станут для тебя недоступны, после того как…

— Да-да. Идея прекрасная. Я очень благодарна, и мне бы хотелось пообещаться с сетью… Конечно, после завтрака…

Небольшие кубико-роботы повсюду торчали в луче, отведенном птицам и сетям. Стены, тянувшиеся от пола до потолка, делили его на несколько отдельных зон. Кирпичеголовые караулили все входы и выходы, а также каждую остановку.

Птицы и сети жили возле оконечности луча, в последнем из выделенных помещений. Вход охраняли и кирпичеголовые, и птицы. Оказавшись вместе с Николь у двери. Орел защебетал по-птичьи, отвечая на вопросы крылатого существа. Когда они вошли в помещение, к ним приблизился мирмикот. Он заговорил с Орлом высокочастотными импульсами, исходящими из небольшого круглого отверстия под овальными молочными глазами. Николь удивил уверенный посвист Орла. Она завороженно поглядывала на вторую пару глаз мирмикота, поднимавшуюся на стебельках в 10–12 сантиметрах над головой. Когда Орел закончил свой разговор с мирмикотом, застывшее на время шестиногое создание, напоминавшее гигантского муравья, отправилось прочь по коридору быстрой и гибкой походкой кошки.

— Они знают о тебе, — проговорил Орел, — и польщены тем, что ты пришла нанести им визит.

Николь поглядела на своего спутника.

— Откуда им знать меня? — спросила она. — Я лишь изредка встречала кое-кого из них в общественных местах и никогда не вступала в контакт…

— Твой муж гостил у них… и если бы не он, ни птиц, ни сетей здесь не было бы вообще. О тебе они знают по изображениям, запечатленным внутри его памяти…

— Но разве это возможно? Ричард умер шестнадцать лет назад…

— Но отчет о его пребывании с ними сохраняется в недрах их коллективной памяти, — ответил Орел. — Каждый мирмикот появляется из манно-дыни, обладая значительными познаниями в ключевых областях культуры и истории… Процесс роста эмбриона происходит не только с увеличением его физического размера, но и сопровождается передачей важной информации непосредственно в мозг еще не рожденного мирмикота.

— Ты хочешь сказать мне, — проговорила Николь, — что эти создания начинают учиться еще до рождения? И что внутри манно-дынь, которые мне приводилось есть, хранится информация, каким-то образом передающаяся нерожденным мирмикотам?

— Именно так. И я не вижу причин для удивления. Физически эти существа не столь сложны, как люди. Эмбриональное развитие человека — процесс намного более тонкий. Ваш новорожденный является в мир, лишенный многих физических возможностей и атрибутов. Ваши младенцы нуждаются в старших как для выживания, так и для образования. Мирмикоты рождаются «более умными» и потому независимыми, но наделены куда меньшим потенциалом для интеллектуального развития.

Они услышали пронзительный звук, исходящий от мирмикота, находившегося уже примерно в пятидесяти метрах от них по коридору.

— Он зовет нас, — сказал Орел.

Николь медленно направила свое кресло вперед, так чтобы Орлу было удобно идти рядом.

— Ричард никогда не говорил мне, что эти создания передают информацию от поколения к поколению.

— Он не знал этого. Ричард вычислил их метаморфический цикл и понял, что мирмикоты передают информацию сети или паутине, зови их как хочешь… Но он не подозревал, что наиболее важные элементы их коллективной информации хранятся в манно-дынях и передаются следующему поколению… Можно не говорить, как это сложно и насколько увеличивает жизнестойкость вида.

Николь была потрясена словами Орла. «Вот было бы здорово, — подумала она, — если бы человеческие дети рождались, уже зная основы нашей истории и культуры. Скажем, пусть какая-то часть плаценты содержит информацию в сжатой форме. Немыслимо? Отнюдь. Если один вид способен на это, значит и…»

— Какой же объем информации передается от манно-дыни к новорожденным? — поинтересовалась Николь, когда они приблизились к ожидавшему мирмикоту.

— Приблизительно одна тысячная процента всей информации, присутствующей в полностью зрелом образце, подобном тому, в котором находился Ричард. Основной функцией итоговой формы проявления этого вида являются обработка и такое сжатие информации, чтобы ее удобно было разместить в манно-дынях… Но как именно происходит процесс обработки данных, мы еще не вполне понимаем…

— Через несколько минут ты встретишься с сетью, — продолжил Орел. — Случилось так, что некогда она представляла собой маленький кусок материала, в который с помощью блестящего алгоритма была вписана бездна мыслей… Мы прикинули, что в том небольшом цилиндре, который много лет назад Ричард принес в Нью-Йорк, содержалась информация, эквивалентная емкости памяти сотни взрослых людей.

— Удивительно, — Николь покачала головой.

— И это только начало. Каждая из четырех манно-дынь, которые вынес Ричард, также содержала свой набор сжатых данных — с известными различиями. Из них в зоопарке октопауков выросли мирмикоты. Теперь сеть содержит и их воспоминания… Полагаю, что тебя ждет настоящее приключение.

Николь остановила свою коляску.

— Почему ты не сказал об этом раньше? Я бы потратила больше времени на…

— Этого не следовало делать, — ответил Орел. — В первую очередь тебе нужно было обжиться среди своих… Прежде ты не была готова для этой встречи.

— Вы управляете мной, контролируете то, что я вижу и переживаю, — проговорила Николь без возмущения.

— Быть может, — согласился Орел.

Николь приближалась к сети — как это ни удивительно — со страхом. Вместе с Орлом они вступили в комнату, не столь уж отличающуюся от той, в которой обитала Николь со своей семьей. Возле стены сидела пара мирмикотов. Ватная сеть, или паутина, занимавшая процентов пятнадцать объема комнаты, размещалась в правом углу. Посреди плотного белого материала виднелся разрыв, как раз достаточный для Николь и ее коляски. Орел велел Николь закатать рукава и поднять платье до колен.

— Итак, — проговорила она с легким недовольством, — оно рассчитывает, что я въеду в это пространство и дам опутать себя волокнами.

— Да, — отозвался Орел. — Один из мирмикотов сказал сети, чтобы она выпустила тебя по первому требованию… Я буду здесь все время, чтобы ты не тревожилась.