— Что тут происходит? — крикнул Ханссон. — Нам сообщили о перестрелке. А Анн-Бритт сказала, что ты поехал как раз сюда.

Валландер коротко обрисовал ситуацию.

— Без бронежилетов тут делать нечего, — закончил он. — Надо вызвать кинологов с собаками. Но сперва приготовиться к тому, что он попробует уйти.

Быстро выставили оцепление, все полицейские надели бронежилеты и каски. Приехала Анн-Бритт, а за ней и Мартинссон.

— Туман начинает рассеиваться, — сказал Мартинссон. — Я справился у синоптиков. Фронт локальный, ограниченный.

Они ждали. Тем временем был уже час дня, пятница, 18 октября. Валландер попросил у Ханссона мобильник, отошел в сторонку. Набрал было номер Эльвиры Линдфельдт, но передумал и отключился прежде, чем она ответила.

Ожидание затягивалось. Ничего не происходило. Анн-Бритт выпроводила любопытных репортеров, которые уже и сюда примчались. О Роберте Мудине и его машине по-прежнему ни слуху ни духу. Валландер пытался прикинуть мало-мальски разумные варианты. Может, с Мудином что стряслось? Или он благополучно прячется? Неизвестно. Ответов нет. А в тумане затаился вооруженный человек. И они не знают ни кто он, ни почему стрелял.

Туман рассеялся в половине второго. Причем очень быстро. Вдруг начал редеть, таять и совсем исчез. Вышло солнце. «Мерседес» стоял на стоянке, как и машина Мартинссона. Людей не видно. Валландер пошел подобрал свой телефон.

— Он ушел пешком, — сказал комиссар. — Машину бросил.

Ханссон позвонил Нюбергу, который обещал немедля выехать. Они обыскали «мерседес», но не нашли ничего, что указывало бы на личность вредителя. Только полупустая банка консервов, похоже рыбных. Красивая этикетка сообщала, что консервы называются «Плакапон-помпой» и изготовлены в Таиланде.

— Пожалуй, мы нашли Фу Чжэна, — сказал Ханссон.

— Может быть, — ответил Валландер. — Но не обязательно.

— Ты его совсем не видел? — спросила Анн-Бритт.

Валландер почувствовал раздражение, будто его в чем-то упрекали:

— Нет, не видел. Ты бы тоже не увидела.

Она обиделась:

— Что, уж и спросить нельзя?

Мы все устали, подумал Валландер. И она, и я тоже. Не говоря уже о Нюберге. Кроме разве что Мартинссона. Во всяком случае, у него хватает сил шнырять по коридорам и строить козни.

Прибыли кинологи с двумя собаками, которые сразу взяли след, уводивший к берегу. Меж тем подъехал и Нюберг со своими техниками.

— Пальчики, — сказал Валландер. — Вот что самое главное. Сравнить со всем, что у нас собрано. В квартирах Фалька, на Апельбергсгатан и на Руннерстрёмсторг. На подстанции. На сумке Сони Хёкберг. И в квартире Сив Эрикссон.

Нюберг заглянул в «мерседес»:

— Я всегда испытываю благодарность, когда, приехав на вызов, не вижу изуродованных трупов. И не должен бродить чуть не по колено в крови. — Он принюхался. — В кабине пахнет. Марихуана.

Валландер тоже понюхал. Но ничего не почуял.

— Нужно иметь хорошее обоняние, — удовлетворенно произнес Нюберг. — Интересно, в Полицейской академии курсантам теперь объясняют, как важно иметь хорошее обоняние?

— Вряд ли, — ответил Валландер. — Но повторяю, тебе необходимо выступить там с лекцией. И показать, как надо нюхать.

— Иди ты к черту! — Нюберг решительно оборвал разговор.

Роберт Мудин до сих пор не нашелся. Около трех вернулись кинологи. Собаки шли по следу на север, однако в конце концов потеряли след.

— Пусть те, кто ищет Роберта Мудина, заодно высматривают мужчину азиатской наружности, — распорядился Валландер. — И предупредите: если они его обнаружат, пусть сперва вызовут подкрепление, а уж потом действуют общими силами. Этот человек опасен. И вооружен. Он будет стрелять. Дважды его постигла неудача. Но в третий раз он вряд ли промахнется. Кроме того, необходимо следить за текущей информацией об угонах.

Затем Валландер собрал вокруг себя ближайших сотрудников. Светило солнце, ни ветерка. Он повел всех на площадку для медитаций.

— В бронзовом веке были полицейские? — спросил Ханссон.

— Наверняка, — ответил Валландер. — Только большого начальника над ними не было.

— Они трубили в рога, — сказал Мартинссон. — Не так давно я был на концерте возле мегалитов Алесстенар. Звук как у туманного горна. Но можно, конечно, представить его себе как сирену древних времен.

— Давайте-ка прикинем, как в данный момент обстоит дело, — сказал Валландер. — Бронзовый век подождет. Роберт Мудин получает по компьютеру письмо с угрозой. И пускается в бега. Пропал он часов пять-шесть назад. И где-то здесь в округе есть человек, который за ним охотится. Кстати, он определенно хочет добраться и до меня. А следовательно, вы все, по-видимому, тоже в опасности. — Он помолчал и, подчеркивая серьезность ситуации, обвел сотрудников взглядом. — Напрашивается вопрос: почему? И сейчас он для нас самый главный. Логическое объяснение только одно: некто встревожен, потому что мы кое-что обнаружили. Хуже того, он боится, что мы реально способны что-то предотвратить. Я совершенно уверен, что все случившееся связано со смертью Фалька. И с тем, что спрятано в его компьютере. — Он сделал паузу, посмотрел на Мартинссона: — Как дела у Альфредссона?

— Говорит, все очень странно.

— Мы тоже так считаем, можешь ему передать. А больше он ничего не говорил?

— Мудин вызывает у него большое уважение.

— Мы и тут с ним солидарны. Но дальше-то он не продвинулся?

— Я говорил с ним два часа назад. И он сказал то же самое, что и Мудин. Там внутри тикают незримые часы. Что-то должно произойти. Сейчас он пытается применить исчисление вероятностей и редукционные программы, хочет посмотреть, не удастся ли выявить некую модель. Еще он держит связь с компьютерными отделами Интерпола. Проверяет, нет ли в других странах зацепок, которые дадут нам путеводную нить. Мне кажется, он очень дельный и дотошный.

— Ладно, доверимся ему, — сказал Валландер.

— Но что, если двадцатого вправду должно что-то произойти? Это же понедельник. Осталось меньше тридцати четырех часов.

Вопрос задала Анн-Бритт.

— Честно говоря, я понятия не имею, что это будет, — ответил Валландер. — Поскольку же мы слишком хорошо знаем, что ради сохранения этой тайны некто готов пойти на убийство, то речь наверняка идет о чем-то важном.

— Что это может быть, кроме теракта? — сказал Ханссон. — Следовало бы давным-давно известить Полицию безопасности.

Предложение Ханссона вызвало легкое оживление. Ни сам Валландер, ни его коллеги не питали ни малейшего доверия к означенному ведомству. Но вообще-то Ханссон прав. Как руководитель расследования, он сам должен был об этом подумать. Его обязанность — информировать Полицию безопасности, если случалось что-то такое, что она могла бы предотвратить.

— Позвони им, — сказал он Ханссону. — Если они в выходные работают.

— Сбой в энергоснабжении, — сказал Мартинссон. — Знание о том, какая силовая подстанция мощнее других. Может, кто-то намерен вырубить энергетику во всей Швеции?

— Все возможно, — отозвался комиссар. — Кстати, удалось выяснить, каким образом чертеж подстанции попал к Фальку?

— «Сюдкрафт» провел внутреннее расследование, в результате оказалось, что оригинал, найденный у Фалька, в архиве подменен копией. Мне дали список лиц, имеющих доступ к архиву, — доложила Анн-Бритт. — Он у Мартинссона.

Мартинссон развел руками:

— Я не успел этим заняться. Но конечно, проверю всех по нашим базам данных.

— Не откладывай, — сказал комиссар. — Вдруг там обнаружится зацепка.

Подул ветерок. Холодом повеял над дюнами и полями. Они еще некоторое время обсуждали важнейшие текущие задачи, и в первую очередь — розыск Роберта Мудина. Первым уехал Мартинссон. Он отвезет в управление компьютеры Мудина, а потом прогонит список из «Сюдкрафта» через полицейские базы данных. Ханссону Валландер поручил руководить поисками Мудина. Сам он испытывал настоятельную потребность спокойно обсудить с Анн-Бритт сложившуюся ситуацию, раньше предпочел бы Мартинссона. Но не теперь.