— По какому же поводу?

— Иной раз ты меня удивляешь. Ведь все видишь и все слышишь. Ты опытный полицейский и знаешь, как мотивировать коллег. Но вместе с тем словно бы совсем слепой.

Валландера будто ударили под дых. Он молчал, ожидая продолжения.

— Ты всегда хорошо отзываешься о Мартинссоне. Он, мол, идет по твоим стопам. Вы успешно сотрудничаете.

— Я постоянно опасаюсь, как бы он не ушел в отставку.

— Он не уйдет.

— Мне он часто говорит об отставке. А ведь он в самом деле хороший специалист.

Анн-Бритт посмотрела на него в упор.

— Мне бы не стоило этого говорить. Но я скажу. Ты чересчур ему доверяешь.

— О чем ты?

— Он интригует у тебя за спиной. Как по-твоему, зачем он у Лизы торчит? Обсуждают, не пора ли тут кое-что обновить. Иными словами, не пора ли тебе уступить дорогу Мартинссону.

Валландер ушам своим не поверил:

— И каким же образом он интригует у меня за спиной?

Она сердито швырнула на стол нож для бумаги:

— Я тоже не сразу заметила. Но Мартинссон вправду интригует. Хитрый ловкач. Ходит к Лизе и жалуется на то, как ты ведешь расследование.

— Он считает, что я веду его неправильно?

— Так прямо он не говорит. Выражает легкое недовольство. Слабое руководство, странные приоритеты. Вдобавок он сразу побежал к Лизе и доложил, что ты думаешь привлечь на подмогу Роберта Мудина.

Валландер изумился:

— Я просто поверить не могу.

— А надо. Только надеюсь, ты понимаешь, что все это строго между нами.

Валландер кивнул. Боль под ложечкой усилилась.

— По-моему, тебе следует все это знать. Вот.

Валландер посмотрел на нее:

— Может, ты и сама думаешь так же?

— Я бы сказала. Напрямик. Без обиняков.

— А Ханссон? Нюберг?

— Я говорю о Мартинссоне. И больше ни о ком. Он рвется на трон.

— Но он же все время уверял, что даже не знает, хватит ли у него сил продолжать службу?

— Ты часто повторяешь, что надо смотреть вглубь, под поверхность, искать подоплеку. А Мартинссона всегда воспринимал поверхностно. Я заглянула поглубже. И увиденное мне не нравится.

Валландера словно парализовало. Утренняя радость исчезла без следа. Внутри нарастало бешенство.

— Я припру его к стенке, — сказал он. — Припру к стенке прямо сейчас.

— Вряд ли это разумно.

— А как прикажешь дальше работать с таким человеком?

— Не знаю. Но момент неподходящий. Начнешь разборку сейчас, только дашь ему новые козыри. Ты, мол, неуравновешен. И пощечина, которую ты влепил Эве Перссон, отнюдь не случайность.

— Вероятно, тебе известно и о том, что Лиза собирается отстранить меня от расследования?

— Это не Лиза, — с горечью сказала Анн-Бритт. — Это Мартинссон предложил.

— Откуда ты знаешь?

— У него есть слабое место. Он доверяет мне. Думает, я с ним заодно. Хотя я сказала ему, чтобы он прекратил копать под тебя.

Валландер встал с кресла.

— Ты все-таки повремени с разборкой, — повторила она. — Взгляни с другой стороны: раз я тебе об этом рассказала, у тебя есть преимущество. Вот и воспользуйся им в нужный момент.

Тут она права, подумал комиссар.

Он прошел прямиком к себе в кабинет. К возмущению примешивалась печаль. Пожалуй, он бы поверил, если бы речь шла о ком-то другом. Не о Мартинссоне. Только не о Мартинссоне.

От размышлений его оторвал телефонный звонок. Удивленный прокурор спрашивал, где он застрял. Валландер пошел в ту часть здания, где размещалась прокуратура. Лишь бы не встретить Мартинссона. Но тот явно уже сидел с Робертом Мудином на Руннерстрёмсторг.

Разговор с Викторссоном продолжался недолго. Валландер отключил все мысли о том, что рассказала Анн-Бритт, и коротко, четко доложил о ходе расследования: что удалось выяснить, по каким направлениям намерены действовать дальше. Викторссон задал несколько лаконичных вопросов. Но в целом никаких замечаний не высказал.

— Насколько я понимаю, прямых подозреваемых нет?

— Да.

— Что, собственно говоря, вы рассчитываете обнаружить в компьютере Фалька?

— Не знаю. Но, судя по всему, там кроется, по меньшей мере, некий мотив.

— Фальк занимался противозаконной деятельностью?

— Да нет.

Викторссон потер лоб:

— А вы вообще достаточно разбираетесь в таких вещах? Может, стоит подключить экспертов из Стокгольма?

— У нас работает местный эксперт. Но Стокгольм мы непременно информируем, это решено.

— Информируйте, и как можно скорее. Иначе ворчать начнут. Кстати, что у вас там за местный эксперт?

— Его зовут Роберт Мудин.

— Ну и как? Он знает свое дело?

— Лучше большинства.

Валландер сообразил, что вот только что совершил серьезную ошибку. Надо было сказать Викторссону все как есть. Что Роберт Мудин отсидел за хакерство. Но теперь уже поздно. Выбор сделан: он взял под защиту расследование, а не себя самого. Шагнул в западню, которая чревата для него личной катастрофой. Теперь-то ему уж точно не миновать отстранения от работы. А Мартинссон получит на руки полный комплект козырей и уничтожит его.

— Вы, конечно, в курсе, что ведется внутреннее расследование того прискорбного инцидента в комнате для допросов, — вдруг сказал Викторссон. — Есть заявление на имя инспектора по юридическим вопросам и судебный иск.

— Фотография извращает обстоятельства, — ответил Валландер. — Я защищал мамашу. Что бы она ни говорила.

Викторссон промолчал.

Кто мне верит? — подумал Валландер. Только я сам?

В девять комиссар вышел из управления, сел в машину и поехал прямиком к Хёкбергам. Без звонка, не предупредив о своем визите. Главное — убраться подальше из коридоров, где есть риск встретить Мартинссона. Рано или поздно это произойдет. Но пока рановато. Нет уверенности, что он сумеет сдержаться.

Валландер только-только вылез из машины, как в кармане зажужжал мобильник. Звонила Сив Эрикссон.

— Надеюсь, не помешала? — сказала она.

— Нет-нет.

— Я позвонила, потому что мне нужно с вами поговорить.

— В данный момент я вообще-то занят.

— Дело срочное.

Валландер вдруг сообразил, что она взволнована. Крепче прижал трубку к уху и отвернулся от ветра.

— Что-то случилось?

— Это не телефонный разговор. Лучше вам приехать.

Похоже, дело серьезное. Комиссар обещал приехать. С матерью Сони Хёкберг можно потолковать попозже. Он снова поехал в центр, припарковался на Лурендрейяргренд. Дул порывистый восточный ветер, холодало. Валландер нажал кнопку домофона. Дверь открылась. Сив Эрикссон ждала его. Он сразу заметил, что она напугана. Когда в гостиной пыталась закурить, руки у нее дрожали.

— Что случилось? — спросил Валландер.

Сигарета наконец раскурилась. Сив Эрикссон сделала затяжку и тотчас затушила сигарету.

— Вчера, — начала она, — я ездила к маме, в Симрисхамн. Засиделась там и осталась ночевать. Приехала сегодня утром и обнаружила…

Она оборвала фразу и стремительно вскочила с дивана. Валландер следом за ней прошел в кабинет. Она кивнула на компьютер:

— Я хотела взяться за работу, включила компьютер — и ничего. Сперва я подумала, что монитор выключен из розетки. А потом поняла.

Она жестом показала на экран.

— Простите, не понял.

— Кто-то стер все программы, все файлы. Жесткий диск пуст. Мало того… — Она подошла к шкафу, открыла дверцы. — Дискеты исчезли. Ничего не осталось. Ничего. Второй жесткий диск тоже пропал.

Валландер задумался:

— Может, вы не закрыли окно? На входной двери повреждений не заметили?

— Нет. Я все проверила.

— Ключи есть только у вас?

Она помедлила с ответом:

— И да, и нет. У Тиннеса были запасные ключи.

— Почему?

— Вдруг что случится. А я буду в отъезде. Но он никогда ими не пользовался.

Валландер кивнул. Он понимал ее испуг и волнение. Кто-то воспользовался ключами, чтобы проникнуть в квартиру. А человека, у которого эти ключи хранились, нет в живых.